– Вы склонны предполагать, что массовое скопление жителей в храме «Плача» во время начала землетрясения не что иное, как массовое самоубийство? – Спросил мистер Бректон.
– Такая версия имело место быть. Возникает вопрос: почему люди даже не пытались спастись, оставаясь в монастыре, и были погребены заживо под его стенами?
– Похоже, мы этого не узнаем.
– Возможно. Я знаю, что резервация ГриндБэй практически не пострадала от извержения вулкана.
– Как я уже говорил, эпицентр находился в самом городе, поэтому хлынувшая из жерла лава, мгновенно превратила его в пылающие руины. Часто бывает, что лава не течет просто по поверхности, а течет по так называемым трубам, что мы имеем в данный момент. Лава на поверхности потока остывает и образует корку, в то время как под ней поток продолжает течь.
– Профессор Бректон, если я правильно понял, вы хотите сказать, что те кадры, снятые с вертолета службы спасения, которые мы наблюдали только что, не дают полную и ясную картину последствий случившегося.
– В районе города до сих пор находиться слишком опасно. Я утверждаю это.
– А как же резервация?
– Люди наотрез отказались от эвакуации. Мне известно, что несколько человек в резервации пропали без вести, но в целом ГриндБэй не пострадал. Лава прошла далеко западней того района. Единственное, что им пришлось пережить – это осадки в виде пепла и дыма, погубившие весь урожай. К сожалению чего нельзя сказать о памятнике архитектуры – монастыре «Плача», основанного священником Френсисом Дэбуа, который одним из первых миссионеров того времени, не боясь лишений и враждебности чуждого мира, нес имя Господа и его заветы, помогая людям в болезнях и тяготах суровой жизни.
Монастырь почти полностью погребен под обломками и пеплом, уцелело только южное крыло когда-то поистине великого сооружения. Хочется верить, что инвестиции будут выделены для того, чтобы восстановить это поистине величественное сооружение.
– Хочу напомнить уважаемым зрителям, что случившаяся почти год назад трагедия в округе Лейт унесла жизни, по меньшей мере, девятиста шестидесяти человек. Более двухсот человек числятся пропавшими без вести. Эта самая крупная катастрофа, случившаяся за последние несколько лет в…
Экран телевизора погас.
Парень раздраженно швырнул пульт на кресло и, быстро подойдя к дивану, опустился перед девушкой на колени, продолжающей смотреть на черное окно телевизора.
– Пожалуйста, прошу тебя… – прошептал он, дотронувшись до ее холодной руки. – Ненужно слушать весть этот бред. Не надо.
Она повернула голову, и Луис увидел как медленно, но неотвратимо потухает взгляд, как растворяется в бесконечном горе воля к жизни, как гаснет, словно свеча на ветру, надежда.
– Пожалуйста, – с мольбой в голосе произнес он, целуя ее ладонь. – Ви, ты должна бороться, не должна опускать руки.
– Зачем, – сказала она. – Для чего все это, если… если…
Он осторожно взял ее за руку и прижался губами, вдыхая аромат кожи, сходя с ума от ее близости.
– Если бы я мог все изменить, я бы не раздумывая… – он хотел сказать: «поменялся местами с Джеком и погиб вместо него», но не смог вымолвить имя друга. Не смог, потому что Вайлет отреагирует моментально, снова отгораживаясь от всего мира непроницаемой стеной.
События почти годовалой давности Луис помнил так, как будто все произошло несколько часов назад. В своих ночных кошмарах он продолжал видеть бледнеющее с каждой секундой лицо Дэна, неестественно запрокинувшего назад голову, его удивленный тускнеющий взгляд, остановившийся на небе, его судорожно сжатую в кулак руку, запачканную кровью, его детскую полуулыбку, навечно застывшую на посиневших губах.
Он слышал, как кричит, в безумии, надеясь, что сможет привести его в чувство, и понимая – это уже никому не под силу. Осознавая, что ярость сейчас разорвет грудь, а страх и отчаянье дадут толчок, чтобы двигаться дальше. Желание спасти Вайлет наполнит силой, откроет второе дыхание, и он сделает все, что обещал Джеку, поступит так, как поклялся ему.
Краем глаза Луис замечает темные фигуры, медленно обступающие со всех сторон, и понимает: если сейчас же не побежит, то ничего уже не успеет предпринять. Члены ордена брали в кольцо, зловещие плащи развевались подобно крыльям, а скрытые под капюшонами лица источали ярость. Не нужно было видеть их глаз, чтобы понять это.
Тяжелые взгляды пронизывали насквозь, словно ядовитые стрелы, приковывали, обездвиживали, пытались подчинить своей грубой воле. Собрав остаток сил, он побежал, оставив позади мертвого друга, лежащего на окровавленном газоне, оставив позади прошлую жизнь, людей, которых когда-то знал, оставив все, но не потеряв надежду.
Город преобразился, и он уже не узнавал его. Пустынные улицы таили в себе нечто враждебное, чужое. Одинокие фигуры в балахонах замерли возле домов, застыли и казались неживыми восковыми фигурами. Луис знал, что не стоит попадаться им на глаза. Весь их облик таил в себе угрозу. Он не знал, кто они, и ему было на это наплевать. Мучил лишь один вопрос: «Куда подевались все жители? Где хваленый Гордон со своей командой и что это все означает?»
Луис почувствовал под ногами вибрацию, словно внутри земли заработала огромная центрифуга. Понадобилось чертовски много времени для того, чтобы он смог пробраться к Лунным пещерам. Солнце клонилось к закату, и парень не знал, успеет ли добраться до монастыря прежде, чем Джек найдет Вайлет.
Их план разваливался прямо на глазах: он не успеет, как бы ни торопился. Земля содрогнулась, и гулкий звук прорвался сквозь каменный свод. Луис не знал, что это значит, но ничего хорошего, в этом был абсолютно уверен.
Когда зазвонил сотовый, он был убежден, что это Джек, но ошибся:
– Где, черт возьми, вас носит, – кричал в трубку Грег. – Под моими ногами земля ходуном ходит. Если не взлетим через пятнадцать минут, вертолет уже в воздух не поднять.
– Грег, ты на месте? Господи, Грег, – Луис чуть не рыдал.
– Ну, конечно же, на месте! Ребята поторопитесь, а то у меня очень плохое предчувствие. Я беду задницей чую, еще немного и дело труба!
Пятнадцать минут? Как он найдет в этом хаосе Ви и Джека за такой короткий срок? И будто в подтверждении его страхам, что-то бабахнуло под землей, и почва задрожала так, что он не смог удержаться на ногах. Луис оглянулся на город, откуда взмыл вверх клуб ядовитого желтого дыма и огня, дома складывались, как карточные домики. Он понял: взорвалась заправочная станция.
Сияние над кратером приобрело темно-фиолетовый оттенок, вверх выстрелила огненная стрела, и Луис не припоминал, чтобы видел когда-нибудь такую силу и мощь взметнувшегося вверх огня. Потянуло назад, туда к Красному Озеру, в голове он отчетливо слышал голос Джека, звавшего его. Да, туда, именно туда!
Поддавшись мгновенному порыву, Луис побежал назад в этот ревущий в предсмертной агонии город. Только бы Грег дождался их. Только бы успеть. Он не понимал, как мог так быстро добраться до парка, где деревья полыхали, словно рождественские свечи. Еще издали он увидел Вайлет, услышал ее голос, а когда понял, что произошло, молил только об одном: успеть.
Луис закрыл глаза, вспоминая, как в последнюю секунду до неизбежного падения обхватил Вайлет за талию, оттаскивая от края кратера. Как она билась в руках, вырывалась, кричала, что внизу Джек, что необходимо спуститься, а он, молча, плакал, унося ее все дальше. Когда она затихла, потеряв сознание, он нес ее на руках навстречу бегущему к ним Грегу, который спросил, где Джек и Дэнни, а, увидев его лицо, чертыхнулся и бросился в кабину вертолета.
Он помнил, как смотрел вниз на пылающий город, на все, что было когда-то дорого, а теперь безжалостно погибало в огне, и плакал, сжимая в руках бесчувственную девушку.
Несколько месяцев Вайлет не говорила, не плакала, не было эмоций, ярости, жалости – ничего, словно перед ним была пустая оболочка. Она сидела, уставившись в одну точку. Если он подносил ей воды – она покорно отпивала, если кормил – ела, если укладывал спать – ложилась. Но глаза были пусты – словно выжженная пустыня, а душа осталась там, в кратере вместе с бурлящей магмой, вместе с Джеком. Он всерьез испугался, что ее рассудок не выдержал потери, и теперь уже ничто не сможет вернуть ее обратно.
