– Ступай, Адам. Да, и не давай слишком много свободы Фреду Керлину. Чувствую, с ним будет много хлопот. И еще, вы не пытались добраться до Иеинака?

– Кратер закупорен, словно пробка в бутылке, застывшей лавой, преграждая к нему путь. Ходы подземелья разрушены, отрезав от нас впадину – это все равно, что искать иголку в стогу сена, но я предполагаю: пророчество Хаттаубы свершилось, и то, что должен был сделать Белый Ягуар, сделал Джек. Он закрыл врата, запечатав их в себе, в своем теле.

– Но ведь сферический купол над кратером не потух!

– Совершенно верно.

– Тогда вы знаете, что это значит, поэтому будьте предельно осторожны. Читайте знаки и следите за птицами. Адам, если вы найдете Иеинак, займете место в сенате рядом со мной, а вы знаете, какие это открывает перспективы лично для вас. Ведь об этом вы мечтали все это время. Вы станете преемником Руссо, который смертельно болен и скоро оставит нас.

– Я сделаю все.

– Не сомневаюсь, Ади.

Лестер поклонился и торопливо прошел мимо пристально следящих за ним глаз. Алесандро выбросил сигару, на минуту задумался, а затем протянул руку к телефону.

– Барри, у меня снова есть для тебя работа…

Луис сделал шаг вперед, загородив Вайлет, пристально всматриваясь в сгорбленную фигуру. Цыганка хмыкнула и вышла вперед под тусклый кружок света, отбрасываемого одной единственной лампой, стоявшей в центре круглого стола, накрытого бархатной скатертью. Длинные седые волосы спадали по сгорбленным плечам, а концы цветного платка, повязанного как бандама, торчали в разные стороны.

– Что вы только что сказали, – прохрипел он. – Что вы только что сказали про жизнь Вайлет.

– Вайлет? Кто такая Вайлет? – Засмеялась цыганка и, затянувшись трубкой, пыхнула прямо в лицо парня. – Я разве называла имена?

Девушка нетерпеливо взяла его под локоть и легонько потянула назад.

– Значит, вы меня тоже узнали, – прошептала она, и голос дрогнул.

– С чего ты взяла, милочка?

– Вы назвали меня…

– Я всех так называю, поспрашивай у гуляющих здесь девушек. Что-нибудь еще?

– Вы сказали, рады, что я еще жива. Вы узнали меня! Вы останавливались на Шердсонском лугу в нашем городе, в Канби. Два года назад! Перед самым закрытием я приходила вместе с сестрой, и вы предупреждали меня…

– Милочка, на вас порча, поэтому я и удивленна, что вы до сих пор живы! Вам нужно купить снадобья, и я помогу избавиться от сглаза тебе и твоему молодому человеку, – она хрипло рассмеялась и, проковыляв вперед, опустилась на стул, который заскрипел и угрожающе накренился.

– Где мы только не были за столько-то времени, все и всех не упомнишь. Вот тебя я точно не помню, так что не морочь голову старой больной женщине.

Луис растеряно глянул на Вайлет, и закашлялся дымом, когда старуха снова пыхнула на него.

– Вы не могли бы, не выдыхать мне в лицо дым, – прохрипел он.

– Разумеется, второй.

– Второй? Что это значит.

– А ты сначала заплати, а уж потом спрашивай, – грубо оборвала женщина, с интересом разглядывая Вайлет. – Так что? Вы пришли ко мне, маясь от безделья, или узнать судьбу?

Девушка нахмурилась и вплотную подошла к женщине, от которой несло алкоголем и болезнью, старой, сидевшей глубоко в груди.

– Не морочьте голову, вы прекрасно меня узнали!

Цыганка прищурилась и изменилась в лице, неприкрытая ярость сквозила в каждом движении черных глаз.

– Не стоит на меня повышать голос, хорошенькая леди, а то ведь могу и проклясть, тогда твоя жизнь превратиться в ад!

– А что будете делать с теми, кто уже живет в аду?

– О, ты еще не знаешь, что это такое. А вот когда рядом не будет второго, тогда ты ежесекундно станешь жариться на огненной сковородке!

– Слушайте, мэм, не нужно так говорить, вот вам деньги и… извините, мы пришли просто погадать, и теперь вижу, что это не самая удачная мысль, – Луис протягивал купюру в двести баксов, которая тут же исчезла в жесткой ладони.

– Надо же, какая щедрость. Но, раз ты настаиваешь, второй, то скажу: ты никогда не получишь того, чего желаешь больше жизни.

– Слушайте, мэм, не нужно гадать. Я не просил, и прекратите называть меня этим дурацким слоганом!

– Слоганом, – цыганка расхохоталась, обнажив ряд грязных кривых зубов.

– Послушайте, – прошептала Вайлет. – Я дам вам, что хотите, только… только скажите правду – вы ведь узнали меня! Только ответьте: откуда вы все знали, что… откуда знали, что Джек погибнет, – две блестящие слезинки скатились с глаз.

– Как трогательно, ты сказала, что отдашь все? Тогда давай поменяемся телами, милочка, что на это скажешь, – цыганка пристально всматривалась в упрямо сжатые губы и слезы, стекающие по бледным щекам. – Не стоит так убиваться, Фея, я всего лишь шучу, но… – она встала и, хромая, приблизилась вплотную к девушке, не отрывая глаз. – Дай мне пятьсот баксов, – потребовала она.

Луис протестующе выдохнул, но Вайлет тут же засунула руку в карман джинсов и протянула купюру цыганке:

– Хорошая маленькая леди, оставь мертвое мертвым, не вороши осиное гнездо! Может, стоит полюбить второго и наслаждаться жизнью? Хотя… в пустой душе не сможет вновь зацвести сад.

– Пожалуйста, – умоляла девушка. – Что такое Апакатика? Вы сказали это тогда. Васка, ответь!

Брови цыганки поползли вверх.

– Бойся числа тридцать девять! Не дайте ему соединиться с цветком! Ты должна была бы знать о проклятии Игриды!

– Что… что это значит?

Но старуха молчала, тяжело дыша, словно астматик, обдавая перегаром и табаком, продолжая сверлить Вайлет взглядом.

– Откуда вы знали, что Джек погибнет?

– Погибнет… о, это что, неудачная шутка? – Хмыкнула старуха. – Ему нужно намного больше, чем просто падение с высоты, милочка. Смерть еще нужно заслужить, либо праведными, либо ужасными делами.

– Что вы такое говорите? Откуда…

– Пожалуйста, перестаньте! – Сказал Луис.

Вайлет вскрикнула, прижимая к груди руки.

– Жертва! Жертва! Дайте ему жертву! – Раздалось из глубины комнаты.

Луис чертыхнулся и бросился в направлении звука.

– Черт, это же попугай, – раздался его крик.

– Оракул никогда не говорит впустую, молодая леди! Ты ведь знаешь это, верно? – Прошептала цыганка, схватив ее за руку. – Ты ведь можешь умереть за него, и тогда он будет жить. Выбор должна сделать только ты, и второму вовсе незачем об этом знать!

Вайлет замерла, не смея оторвать взгляд от черной бездны алчных глаз. Почувствовала, как ее с силой тянут к выходу

– Нет… нет, Луис, я должна знать… я должна понять, – кричала она.

– Ни минуты больше! Какого черта я думал, притаскивая тебя в это место, придурок!

– Отпусти, не смей, – вырывалась Вайлет, но это все равно, что пытаться сдвинуть с места китайскую стену.

Приток свежего воздуха привел в чувства, только теперь она поняла, что находилась на грани обморока. Они прорывались сквозь толпу зевак, продолжая слышать за спиной хриплый хохот. Кто-то дернул ее за руку, заставив Луиса немного притормозить. Вайлет обернулась.

– Уходите отсюда, как можно скорее, слишком опасно. Для тебя слишком опасно, – прошептал Вейн, и тут же бросился назад, теряясь среди моря лиц.

К счастью Луис ничего не услышал, продолжая тащить ее к машине. Включив скорость, он ударил педаль газа. Машина взвизгнула, подняв волну пыли, и сорвалась с места.

– Старая развалюха, корыто, которое плетется еле-еле, – процедил он сквозь зубы, вдавливая педаль газа. – А я, так просто болван.

– Луис, – позвала Вайлет, у которой зуб на зуб не попадал, которую словно лихорадило. Он глянул на нее, чертыхнулся и включил печку.

– Я не хочу, чтобы ты верила во всю эту чушь, – процедил он сквозь зубы.

– Луис… она сказала… она сказала, что Джек не погиб.

– Господи, Вайлет, эта женщина только тем и занимается, что всю жизнь дурит людей. Это ее хлеб, работа, способ выманивания денег. Как ты можешь придавать значения ее безумным словам. Да она сумасшедшая, чокнутая. Попугай прав! Мы жертвы, которые попались в ее лапы. Она требовала бы все больше денег, придумывая каждый раз очередную версию.