========== Глава 3 ==========

Не бечено!

*****

Без пяти семь утра меня разбудил будильник. В спальню постучали, и Селем, одетый в черный джемпер и такие же черные джинсы, внес поднос с завтраком: яичница, бутерброды и кофе.

— Доброе утро, Дима. Я ухожу. В семь вечера ты должен быть в своей машине, — сообщил черт.

— Как скажешь, дорогой, — я зевнул и отпил кофе. Весьма славного, надо сказать, кофе. Свежезаваренного. — М, вкусно! Нужно чем-то запастись к встрече или переодеться?

— Я еще не знаю, — честно сказал черт. — Без понятия, чем хочу заняться. Я бы на твоем месте после работы к Никите заглянул…

Селем подмигнул мне и вышел. Я обнялся с чашкой кофе.

День пролетел незаметно, я просматривал отчеты, обзванивал салоны, которые веду, хвалил администрацию за успехи, ругал за неполадки. Собрав свой отчет и рассчитав показатели, отправил генеральному. Как и советовал черт, сразу после работы поехал в больницу.

Врач выглядел виноватым и не спешил начинать разговор, а заговорив, удивил меня:

— Я вынужден извиниться. Не хочу вселять в вас напрасную надежду, но у Никиты зрачки начали на свет реагировать. Его мозг все же жив. Да и энцефалограмма подтверждает это.

Я прикрыл глаза, пальцы мелко подрагивали, а в ногах появилась слабость.

— Вот увидите, мой брат будет жить и уйдет отсюда на своих двоих, — твердо сказал я и прямо посмотрел на доктора. — Делайте, что можете.

— Мы делаем. Я бы на вашем месте сильно не рассчитывал на то, что он встанет, — Лев Николаевич отвел взгляд. — Все же он слишком долго был в коме. Простите, уже без десяти шесть, мне нужно на обход.

— Встанет, — подумал я о Селеме и отошел к автомату с кофе. Выпив горячей жидкости, посидел с Никитой, держа его за руку, успокаивающе гладя и рассказывая о своем дне. Всякую ерунду, вроде пролитого кофе, забытой ручки и нового вкуса йогурта. В семь я сидел в машине.

Он постучал в окно, и, когда я впустил, черт сообщил:

— Видишь, я держу слово? Поехали за город.

— Вижу, поехали. Куда именно? От моего дома тоже недалеко лесопарковая зона начинается, — черт пристегнулся, и я выехал со стоянки.

— Не в парк! В лес! Прочь из города, — скомандовал Селем.

— За грибами? — с улыбкой спросил. — Сам подумай, что там делать. Давай хоть купим еды навынос.

— Я сказал в лес! А мясо на шашлыки уже в багажнике, — заверил Селем. — И вообще, не будешь соблюдать договор, найду другого.

— Найдешь, но раз соглашается не каждый, то наслаждайся моим обществом, — показав язык черту, свернул на шоссе из города. — Расскажи о тех, кто отказался. Почему они так поступили?

— Наслаждаться твоим обществом? — Селем искренне рассмеялся. — Ну ты и сказанул!

Лишь минуты через две он смог проржаться и ответить на мой вопрос:

— Они боялись. Меня. Вернее, их, — черт щелкнул по своим рожкам. — В людях жива вера в то, что рогатые готовы все что угодно сделать, чтобы получить их души.

— Но ведь и плата высокая — жизнь любимых, — все же возразил я.

— Своя рубашка ближе к телу, — пожал плечами Селем. — Ну или душа там.

— Все равно не понимаю, но ладно, рогатый, скажи лучше сам ли ты мясо мариновал. И, кстати, рожки мне твои нравятся. Но хвост больше. Такое чувство, словно ты с Хеллоуина переодеться забыл.

— А мясо надо мариновать? — искренне удивился черт. — Ха! У меня рогов, считай, и нет! Вот у моего напарника настоящие рога! Длинные, массивные, — Селем прикрыл глаза. — Даже копыта есть! А я так… Средней паршивости! Внутренних качеств для рогатого не хватает. Все из-за того, что я перерожденный, а не исконный. То есть я был человеком, а не сразу родился рогатым. А мы не дотягиваем.

Черт сник, явно снедаемый чувством собственной неполноценности.

— Рога не самое главное, из тебя отличный черт, как по мне. Правда, ты единственный видимый, но очень складный и ладный. А мясо маринуют, так что — плакал наш шашлык, да?

— Почему плакал? Чем его маринуют и насколько? Я могу поместить его в безвременье, он там отлично промаринуется, — пожал плечами Селем и попросил: — Не называй меня чертом, пожалуйста. Это не политкорректно. Я рогатый, есть еще крылатые. А черти и ангелы — это слишком эмоционально окрашенные слова.

— Тогда, рогатый, мне нравится звучание, без обид. Мясо маринуют по-разному, но мы можем его обмазать соусом или чуть сбрызнуть красным вином. Можно еще залить минеральной газированной водой, потом смазать специями и оставить на полчасика. Можно водой с уксусом и большим количеством репчатого лука. А еще фруктами маринуют, типа киви, но мне не очень нравится. Ты что предпочитаешь? — я зевнул и мотнул головой. Впереди замаячила бензоколонка, и я крутанул руль в ее сторону. Не помешает как следует заправиться, нам еще обратно ехать, да и кофе тут куплю. Попросив полный бак, я указал Селему на магазинчик. — Идем, выберешь чего-нибудь.

— Пойдем, — согласился Селем. — Просто рогатыми или крылатыми становятся или по рождению, а это значит, что выбора особо не было; или смерть была… страшной. Очень страшной. А там — хватит ли сил искренне простить убийц или нет. Я родился в тысяча девятьсот тридцать седьмом году в Ленинграде. Меня и двух старших сестер вместе с мамой не эвакуировали до блокады. Я простыл, мама решила, что я все равно умру, стукнула по голове кирпичом, думала, что убила, и начала резать. Только в этот момент я был жив еще. Меня съели. Меня съела мать и сестры. Это помогло им выжить, но… Такое сложно простить. Да и я был всего лишь ребенком.

— Мне жаль, — я взял Селема за руку и чуть сжал пальцы. — И я бы вряд ли простил подобное.

— Да ладно тебе, — фыркнул Селем. — Это прошлое, без прошлого можно жить. Я уже и не помню почти, что было и как. Лучше скажи, чем мясо мариновать будем? Это меня интересует больше. Да и на звезды посмотреть хочется. Я ведь их и не помню. Знаешь, я ведь забыл, как это здорово — спать. А еще и сны видеть. У меня много того, что я не успел в той жизни. Например, я ни разу не был в лесу, ни разу не делал шашлыков, даже не ел их. Ни разу не был на танцах. А, ну и секса, поцелуев, флирта — у меня тоже не было. Я купил днем фотик. Я хочу, чтобы ты мне помог создать профиль на сайте знакомств. А то я вышел в Интернет, даже почту завел, но потом залип, едва успел к тебе к семи, — он слегка покраснел. — Там были видео смешные… с котами.

Я заржал, склоняясь к рулю.

— Ага, и чихающая панда. Все с тобой ясно, чудо. Только со знакомствами осторожней. Я покажу тебе сайт, помогу с профилем и естественно — фотографиями. Мясо тогда минералкой и специями, выбери воды и закуски, я возьму трав. Мясо порезано? Если нет, то нож возьми. И лаваш.

— Эм… А что по-твоему со мной сделать можно? — растерялся Селем. — Я и в безвременье уйти могу, и убить меня нельзя, я же не живой, да и сил во мне больше, чем кажется. Пощечину помнишь? Я могу обжигать кожей, если хочу. Мясо порезано, пошли!

Мы разбрелись по рядам. Я прихватил всякой мелочевки, нужной только на первый взгляд. Готового попкорна и кукурузных хлопьев, разных шоколадок, банок с готовым кофе и пару пакетов сока. Селем от списка далеко не ушел, сгрузил все у кассы.

Черт уперся взглядом в киндеры и прикусил губу, замялся, а потом взял целую упаковку. На кассе он опять расплатился своей кредитной картой и поставил упаковку киндеров на асфальт. Спустя минуту слетелись вороны и, поглядывая на нас, стали разбирать яйца и взлетать с ними в лапах.

Работники бензоколонки начали поглядывать в нашу сторону.

— Зачем им киндеры? Я думал, ты себе.

— А? Им они не нужны. Это просто наш канал контрабанды. У моего учителя новый ученик, ему всего семь земных лет. Он любит киндеры, — Селем заметно сник. — Вроде бы поступок хороший, но это же контрабанда… Думаю, мне зачтется.

— А как высоко можно подняться по «темной» карьерной лестнице? — с улыбкой проводив последнего ворона, я открыл багажник и, помыв руки водой из бутылки, разобрался с мясом. Залил его водой, добавил немного соли и перца, сбрызнул лимоном. На месте солью жидкость, сыпану трав. Пока костер разведем, мясо домаринуется. К тому же все для розжига Селем запас.