– Ага, это же Сергей звонил! – с облегчением выдохнул он, и посмотрел на своего племянника, – А я думал, это… – дядя осёкся и внезапно покраснел.

Он прочистил горло, поудобнее устроился на стуле, посмотрен на чемодан и открыл было рот, но ему снова не повезло – телефон внезапно снова принялся за своё, прервав дядю самым грубым образом. Звонил уже не Сергей.

– Да, всё бросаю и уже бегу, – иронично сказал дядя своему телефону, который продолжал беззаботно заливаться в его ладони, после чего поднял глаза на племянника и заговорщицки спросил: – У тебя что-нибудь выпить есть?

Лампатата отвёл взгляд и уставился себе под ноги.

– Неужто совсем ничего нет? – провожая взглядом угасающую надежду, тонущую в суровом океане реальности, спросил дядя.

– Дело не в этом, – нехотя сказал наш герой, и вздохнул.

Дядя ответил ему таким же вздохом, после чего встал и нетвёрдой походкой направился к входной двери, со второй попытки открыл замок, взялся за дверную ручку, и только тогда обернулся.

– Что молчишь, я бы так с весами и ушёл! – он укоризненно покачал головой, достал из кармана куртки ручные весы и протянул их Лампатате.

– Спасибо, дядя, – сказал наш герой, – заходите как-нибудь.

После этого Лампатата с завистью посмотрел на дядю, как будто говоря: «Он всё-таки кому-то нужен, а вот я…». Он не желал замечать, что дядина поспешность продиктована вовсе не его желанием поскорее добраться до любимой тети, которая ждала его дома с баранками, и даже не до любовницы, как подумали некоторые из вас. Дядя всего лишь спешил домой, потому что вспомнил, что через полчаса начнётся хоккейный матч с участием его любимой команды. При чём тут телефонный звонок, спросите вы с недоумением. Дело в том, что жизнь намного проще, чем думаем мы с вами. Не желая этого замечать, мы сами по собственной воле постоянно пытаемся всё усложнить. Дяде звонил его друг, с которым он провел несколько часов перед тем, как появился на пороге у племянника. Другу была известна дядина любовь к хоккею и, когда они прощались, он настоятельно приглашал дядю вернуться, чтобы вместе посмотреть матч. Это, однако, не входило в дядины планы; всё, что он хотел – вернуться в собственную квартиру и, комфортно расположившись на диване, поболеть за любимую команду.

Пока мы с вами рассуждали о перипетиях дядиного вечера, Лампатата окончательно решил заглянуть перед отъездом к первой подруге. Наш герой никак не мог уехать с мыслью о том, что никому из представительниц женского пола он совершенно не нужен. Он решительно побросал оставшиеся вещи в чемодан и, сев на него, попытался закрыть «молнию». Это удалось ему с большим трудом. Больше в этот вечер не произошло ничего особенного.

Прощание

Следует признать, что за свою многовековую историю люди так и не научились правильно прощаться друг с другом. Прощаться нужно красиво – с воплями, причитаниями, театрально бросаясь друг другу на шею и обильно поливая друг друга слезами – так, чтобы тот, с кем вы прощаетесь, твердо знал, что вы не переживёте даже пятиминутной разлуки с ним. Если же вам выпал шанс провожать человека, который уезжает далеко и надолго, правила хорошего тона предполагают, что вы вывесите траурные флаги и прощание по всем правилам будет напоминать отпевание покойника. Эти странные действия абсолютно обоснованы и совершенно уместны, если посмотреть на всё это трезво – человек уедет одним, а вернется совершенно другим. Другими словами, конкретно этого человека вы видите в последний раз.

– Сынок, ты точно уверен, что взял паспорт? – озабоченно спросила мама.

– А про билет не забыл? – нахмурившись, уточнил папа.

Не было ни причитаний, ни слёз. Даже привычные для родителей Лампататы театральные сцены были отложены до лучших времен, в такой торжественной ситуации они были бы совершенно неуместны. А что, если произойдёт самое страшное – их сын кардинально изменится, окончательно и бесповоротно?

– Куда же ты поедешь, сынок? – Неожиданно принялась причитать мама, но быстро осеклась, бросив беглый взгляд на мужа. Наш герой, закатив глаза к небу, недовольно проворчал:

– Взял и паспорт, и билет, и голову не забыл.

Лампатата уже в третий, если не в четвертый раз заверял не в меру заботливых родителей в том, что он вполне самостоятельная личность.

– Ты уверен? Проверь на всякий случай, мало ли, всё-таки забыл, – настаивал папа.

– Сколько раз мне ещё повторить? Я всё взял! – не выдержал и рявкнул Лампатата.

– Не надо так нервничать, сынок! Может, ты пока не готов к поездке за границу? – с надеждой в голосе спросила мама, посмотрев на мужа с вызовом во взгляде.

– Кто тебе сказал, что он нервничает? – огрызнулся муж, но сразу взял себя в руки, что было для него не совсем обычно. Он помолчал и повернулся к сыну:

– Как на место приедешь, обязательно позвони!

– И дяде с тётей напиши хотя бы пару слов – доехал благополучно, всё в порядке, – уговаривала мама сына. – Много не пиши, нескольких слов вполне хватит.

– Да замолчишь ты, наконец, или нет? – выкрикнул отец и принялся уговаривать сына, чтобы он выполнил то, о чём просил именно он.

Их сын молчал. Если бы не назойливые уговоры родителей, он бы запросто поверил в то, что в данный момент спит и видит сон. В его мозгу никак не могла уложиться мысль, что через полчаса он поедет в аэропорт, а затем самолёт унесёт его в далёкую и чужую страну. «А может, я пока и правда не готов?» – неорганизованными толпами проносились в его мозгу панические мысли. – «Ещё не поздно всё остановить и сказать им, что я никуда не еду!» Лампатата мёртвой хваткой вцепился в ручку чемодана, как будто желая убедить себя в том, что он всё делает правильно и всё у него получится. Если бы кто-нибудь попробовал отобрать чемодан у нашего героя, ему бы не поздоровилось. Однако желающих посоревноваться в перетягивании чемодана среди присутствующих не оказалось, и наш герой продолжал мирно сидеть на табуретке. Его отец тем временем с упоением перечислял основные трудности, с которыми предстояло столкнуться нашему герою, маму же волновала только сиюминутная забота о сыне.

Наконец, когда до родителей дошло, что их сын никак не желает реагировать на их старания и заботы о его благополучии, в комнате воцарилось неловкое молчание.

– Присядем на дорожку, – глубоко вздохнув, скорбно сказала мама после гнетущей паузы. – Пусть у тебя всё будет хорошо!

– Да, пусть всё будет хорошо, – согласился с ней муж.

Все сели и выпрямились. Молчание продолжало висеть в воздухе, но теперь оно приняло торжественный оттенок.

– Ну, вот и всё, – выдержав паузу, похоронным голосом произнёс папа. – Такси через пять минут будет внизу.

Для мамы это было сигналом к действию. Она театрально вскрикнула и бросилась еще не оправившемуся от дремоты сыну, все ещё сжимавшему чемодан в руке, на шею. Судорожно прижимая его к сердцу, она чувствовала, как облегчение тёплой волной заполняет её израненное материнское сердце. «Наконец-то у нас всё как у людей», – было написано на её гордом лице.

Как ни странно, муж был с ней абсолютно не согласен. Он критически осмотрел чемодан, потом своего сына, и сказал:

– Вижу, ты у нас теперь богатый? Не мог, что ли, с друзьями договориться? Поездка на такси, знаешь ли, нынче недёшево стоит!

– Да, – недовольно поддержала папу мама, прижимаясь к богатырской сыновней грудной клетке. – Почему Колю с Жанной не попросил?

Лампатата демонстративно отстранился от мамы и нахмурился. Он ничего не ответил родителям, но его сонливость как рукой сняло. Да, что правда, то правда, отношения между ним и его друзьями в последнее время стали странными и весьма натянутыми, но он не собирался посвящать в это собственных отца и мать. Даже если бы он излил родителям душу и выложил всё, что его тревожит, они бы всё равно ничего не поняли. «Хорошо, что я всё-таки уезжаю», – подумал он.