– Без происшествий. Больше всего страдали от скуки, — я вернул ей улыбку, потом поинтересовался. -- Ко мне на базу не хотите наведаться? Посмотрите, как живу, что делается? Как себя чувствуют больные и раненые вместе с нашими земляками, которые приехали недавно.

– Я бы с радостью, да дела эти проклятущие не оставляют ни единой свободной минутки, – отрицательно покачала головой она. – В другой раз, господин Рекдог.

– Как пожелаете, – пожал я плечами, потом кивнул на группу молодых девушек, стоящих в нескольких десятках метров от нас рядом. – Вы про них упоминали как-то в нашем недавнем разговоре по телефону?

В замеченной группе находилось шесть человек, девушек или молодых женщин, пятеро из них были в простой гражданской одежде с учётом местного климата, то есть, шорты, сандалии, майки или топики, солнцезащитные очки, шестая носила брючной светлый костюм и имела на боку компактный пистолет-пулемёт с колиматорным прицелом. То ли, сопровождающая, то ли, надзирательница. И мне не хочется, чтобы был верен второй вариант, так как это ставит жирный уточняющий маркер на характере этой пятёрки. Рядом с ними на земле лежали пять больших сумок, набитые до такого состояния, что стали напоминать сардельки.

– Да, это они, – подтвердила Полякова. – Пять девушек с первым рангом.

– Способности?

– Вот здесь их личные дела, – женщина расстегнула кармашек на блузке и достала из него небольшую серебристую прямоугольную флешку.

– М-м, я бы ещё хотел заключить договор на их, э-э, обучение, – произнёс я, приняв предмет и убрав тот в свой карман. – Не то, чтобы я вам не доверяю, совсем нет. Но мне нужно нечто такое, что подкрепляет моё право этой пятёркой командовать и налагать санкции за проступки. Как говориться, с бумажкой – ты человек, а без неё… ну, вы сами знаете эту присказку, думаю.

Та кивнула и опять улыбнулась.

– Даже знаю, что вас тревожит, господин Рекдог. Но если я права, то я же и развею опасения: эти девушки отлично знают, что такое дисциплина и приказ. Все они учатся на четвёртом курсе военного училища. Отобраны по показателю ранга.

– Быстро поднять им уровень я не смогу, – предупредил я женщину. – Рассчитывайте на срок около трёх месяцев.

– Три так три, – легко согласилась она с моимисловами. – Но будет условие, что через месяц вся эта пятёрка пройдёт профкомиссию на второй ранг. Если я не ошибаюсь, с первой ступени на вторую вы переводите без особых трудностей?

– Трудности есть, но за месяц всё сделаю, – ответил я. – Можете не сомневаться и в том, что через три месяца вы получите пять эхоров третьего ранга. Если только они не вылетят с базы по какой-то причине.

– Эти не вылетят, – усмехнулась Полякова. – Для них это будет катастрофа, самая большая в их жизни. Кстати, если вдруг удастся перевести их на четвёртый ранг, хотя бы двоих, то с нашей стороны вы получите, скажем так, крупную премию.

– Я постараюсь, но не могу ничего обещать, – развёл я руками.

– Возможно, кое-чем могу помочь, – женщина взяла в руки небольшой металлический «дипломат», который до этого стоял на полу у её ноги, раскрыла его и вынула большой пенал размером полукилограммовую пачку пломбира. – Здесь шесть инъекций рудилия.

– ???

– Это не тот препарат, которым вы однажды воспользовались, в следствии чего и получили свой уникальный Дар, – пояснила Полякова в ответ на моё изумление. – Здесь в шести ампулах нет и половины той дозы. Я надеюсь, что средство вам поможет и не придётся рисковать собой, охотясь на механоидов. Инструкция здесь же, – она постучала пальцем по пеналу. А теперь по поводу договора на оказание услуг и плату за них…

Зря я думал, что такой умный – в чемоданчике оказалась целая стопка заполненных листов с несколькими контрактами. Пятёрка курсанток шла по разряду «командировка и обмен опыта» (думаю, что операция прикрытия прошла на высшем уровне, и несколько африканок уже сидят в России, представлены, как группа по обмену, в контракте даже какие-то имена стояли, местные). Плата за повышение их ранга, что даже косвенно не указывалось в бумагах, заключалась в поставках вооружения и техники. И тут мои земляки не поскупились, предоставив на три месяца несколько боевых вертолётов – Ми-35М2ВПН и Ка-50ВПК1. Три первых и один второй, который был снабжён системой управления звеном «вертушек» в бою. Практически, «мозг», раздающий команды рукам и ногам, чью роль играли 35-ые. Вертолёты шли в полном комплекте: экипажи, механики-ремонтники, вооружение, обеспечение ГСМ и так далее. На те же выше озвученные три месяца они, якобы, проходили обкатку в боевых условиях в местности, куда будут позже экспортироваться. Чуть позже контракт на испытания будет продлён. Как я понял, данная модель – 35, была экспортным вариантом, который собирались продавать в Египет, Индию и ряд других стран. Техника должна прибыть в течении семи-десяти дней. Вместе с вертолётчиками комплектом шёл взвод охраны – спецназ, который в отличии от пилотов, мне был полностью неподконтролен в плане проведения операций. Они только для охраны техники, специалистов по ней и экипажей на территории базы. Вот такие вот преторианцы в моём стане будут, которые себе на уме. Надеюсь, что глупостями они заниматься не станут. И ведь пока что я ничего не могу сделать, нет у меня толком силы и способов соскочить с крючка земляков. Хорошо хоть, что они не жалеют жирной прикормки и не используют зазубрины на нём, давая шанс соскочить однажды, нагуляв жирок и отделавшись минимумом потерь.

Последним был подписан договор на покупку боеприпасов и вооружения для моей базы, то, что должно в будущем использоваться в строящихся фортах.

В общем, стоит признать тот факт, что благодаря Поляковой и К’ я понемногу превращаю базу в её настоящий аналог, а не палаточный городок сводной роты на полевых учениях.

*****

Ампулы с инъекцией рудилия оказались аналогом стимулятора для эхоров. На несколько часов препарат увеличивал мощь перворангового суперчеловека на две ступени. Но вот эхорам более высокого ранга помогал куда слабее. Та же Руста почти ничего не почувствует даже после двух инъекций.

После окончания действия инъекции, человек испытывал страшный упадок сил и получал гору шлака в рудилиевых каналах. И тут уже всё было с точностью наоборот: «первачки» могли даже умереть, а вот эхоры рангом повыше чувствовали себя заметно лучше.

Некоторое время я метался между вариантом сделать укол одной из курсанток и тем, чтобы проверить препарат на себе. И выбрал всё-таки себя.

– Почему ты себе хочешь ввести эту гадость? – сердито спросила Мира, когда узнала о моём решении. – Их дали тем вертихвосткам, вот им коли!

– Я согласна с Миркой, – поддержала девушку Сури. – Это риск, Сан. Стимулятор не из самых безопасных. Да что там – из опасных!

– Милые вы мои, – я постарался как можно располагающе улыбнуться жёнам, – знали бы вы, как мне приятно такая забота. Сейчас я буквально на седьмом небе от счастья!

Мира немножко покраснела и потупилась, наверное, смутившись после моих слов.

– Ты с темы не соскакивай, муженек, – ядовито произнесла Сури.

– Кхм, – я прочистил горло и продолжил. – К теме так к теме. Данный стимулятор усиливает на время рудиливую энергосеть. Потомуя и хочу использовать инъекции только на себе. Не уверен, что сумею закрепить то состояние каналов и главного русла в чужом теле, которое возникнет от инъекции. А вот лишняя энергия в моём, – я дважды хлопнул ладонью по своей груди напротив сердца, – будет очень кстати, – и привёл самый убойный аргумент. – Если я окажусь прав, то наш поход к Оранжевой откладывается.

– Если только что так, – пробормотала Сури. – И всё равно я против.

– Зайка, к тебе перешла моя паранойя? Если так, то можешь успокоить её – со мной будет всё в порядке.

– Мне бы… нам бы такую уверенность, – вздохнула Мира.

– А вы Кристинку попросите, чтобы она поделилась с вами, – и я подмигнул ясновидице-эхоре.

Девушка в разговоре участие не принимала, сидела в мягком большом кресле, перекинув ножки через один подлокотник и опершись спиной на другой, да лениво качала ножкой, думая о чём-то своём. Но услышав моё обращение, замерла и повернула голову в мою сторону. В её глазах появилось настороженность и опаска.