«О люди! Аскетизм – это обуздание (слишком высоких) надежд, и благодарность за благодеяния, и отвращение при виде запретного»[86].

«Весь аскетизм заключается меж двух слов из Корана, – сказал Аллах, Преславен Он, – дабы не печалились об утраченном и не радовались об обретенном» (ал-Хадид 57: 23). «И кто об утраченном не печалится и об обретенном не радуется, тот объял аскетизм с обеих сторон»[87].

Следовательно, аскетизм – это духовное состояние, а аскет в силу своих духовных и эсхатологических привязанностей к внешним материальным проявлениям жизни безразличен. Данное безразличие заложено не только в мыслях, рассуждениях, чувствах и сердечных привязанностях – аскет и на практике проявляет простоту и скромность, избегая всякой пышности и помпезности.

Следует обратить внимание на то, что ислам выступает против монашества и отказа от мирских благ и считает эти качества несовместимыми со своим мировоззрением. Монашество – это отстранение от людей и стремление к индивидуальным молитвам. И на основе мысли о том, что дела дольнего и горнего миров отделены друг от друга, следует или стремиться к воздержанию и аскетизму, или избрать путь праздной и сытой жизни. Но исламский аскетизм, выступая сторонником простой жизни и отказа от пышности и сладострастия, вместе с тем находится внутри потока жизни и в центре социальных связей. Исламский аскетизм зиждется на трех основных столпах, или принципах:

а) Получение материальной выгоды от мира, от его физических и природных благ не является единственным фактором обретения благоденствия и счастья.

б) Судьба и счастье индивида неотделимы от судьбы и счастья общества.

в) Дух, находясь в состоянии своего рода единства с телом, тем не менее, обладает большей степенью подлинности, чем тело; и больше, чем тело, нуждается в питании, очищении и укреплении.

Следовательно, выяснилось, что ислам призывает к аскетизму (зухд) и осуждает монашество (рахбанийат). Аскет и монах – оба избегают сладострастия и удовольствий, но с той разницей, что монах считает общество и общественные обязательства частью предосудительных и низменных, мирских и материальных деяний и избегает их, уединяясь в монастырях или в горных скиниях, а аскет обращает лицо к социуму, к диктуемым обществом обязанностям, обязательствам и нормам. Разница в образе действий аскета и монаха кроется в присущих им мировоззрениях. Философия аскетизма основана на альтруизме (признании превосходства интересов других людей над собственными интересами), сочувствии, практическом соучастии в горе обездоленных и несчастных, на свободе и свободолюбии, на пользовании духовными и нравственными благами[88].

Отречение от мирских привязанностей. К числу тем, затрагиваемых в Нахдж ал-балага, относится предостережение о недопустимости привязанности к мирским благам. Повелитель верующих ‘Али предостерегает людей от опьянения мирскими благами[89]. С точки зрения Его Святости, мир – хорошее и подходящее место для тех, кто знает, что это не вечное пристанище, а временное местопребывание: «Этот мир – место преходящее, в то время как загробный мир – никуда не уходящий»[90], «Береги себя от всяких низостей, даже если ведут они тебя к задуманной цели, ибо для чести утраченной не найдешь ты себе замены»[91].

Следовательно, душевная привязанность ко всему, кроме Аллаха, – это своего рода болезнь, которая ведёт к уничтожению человеческих ценностей, служит фактором для стагнации и закостенелости. Имам относительно связи между дольним и горним мирами, а также угодничества и конформизма у людей говорит:

«Есть два вида действующих в этом мире: [Первый – это…] деятель в мире во имя этого мира, кого мир сей дольный от забот о грядущем отвлекает; опасается он бедности для себя, а не для тех, кого позади оставит; себя же от этого в безопасности ощущает, и погубит он век свой в заботах о прибыли земной. [Второй – это] действующий в мире во имя последующего, и приходит к нему то, что ему от этого мира надлежит, безо всяких усилий; так что получает он сразу оба воздаяния и управляет сразу обоими местопребываниями, так что получает он у Аллаха почетное местопребывание, не встречая у Него отказа в своих нуждах»[92].

О том, что такое красота, сказано много. Некоторые считают, что красота – это наличие пропорции и гармонии между частями и целым или между самими частями. А другие связывают это понятие с полезностью, могуществом, наслаждением или любовью. В «Собрании сочинений» Платона приводится беседа между Сократом и Гиппием, в ходе которой рассматриваются различные определения красоты. Сократ спрашивает у Гиппия, известного софиста и юриста того периода, что такое красота, а тот предлагает различные определения красоты, каждое из которых подвергается критике со стороны Сократа.

В любом случае выдвинуть точное определение этой реалии – занятие очень трудное. Но, несомненно, что красота – это символически выраженное качество, которое становится причиной хорошего расположения духа у человека и обладает тремя особенностями. Во-первых, она сопряжена с наслаждением, а в принципе хорошее расположение духа само по себе является наслаждением. Во-вторых, она сопряжена с желаниями, то есть красивая вещь кажется созерцающему ее человеку желанной и ценной. В-третьих, красота сопровождается изумлением и вызывает удивление.

Повелитель речений и искусства ‘Али говорил и о красоте. Так, сравнивая различные формы красоты, он предпочитает внутреннюю красоту внешней: «Украшение внутреннего мира – предпочтительнее, чем внешние украшения»[93], «Украшение является приемлемым и истинным своей красотой и добротой, а не благообразием одежды»[94].

Имам ‘Али наделяет красоту мужчины такими качествами, как снисходительность, степенность, внутренняя красота, благообразие нравов и поведения, почитание Аллаха и покорность Ему, правдивость и преданность. Украшением почитания Аллаха является покорность Ему, украшением руководства – великодушие и щедрость, украшением науки – терпеливость и снисходительность, а украшением власти – справедливость[95]. Следовательно, красота, согласно учению имама ‘Али, не ограничивается видимыми и чувственными украшениями, а включает в себя еще и интеллектуальные и сверхчувственные прелести.

Увлекательные высказывания и изящная литература, созданные по всем законам красноречия, являются еще одним аспектом содержания красоты, источником которой является ‘Али. И светило красноречия (‘Али) об этом говорит: «Самым красивым и самым лучшим словом является то, которое украшено наилучшим образом и доступно всем людям, от мала до велика»[96].

Тщательный выбор слов, изучение опыта прошлых поколений, памятование о смерти и загробной жизни, внимание к положительным и отрицательным функциям стилистической и словесной привлекательности относятся к тем особенностям ораторского мастерства, которые покоряют сердца слушателей. Повелитель верующих ‘Али в Нахдж ал-балага, этом воплощении красоты и изящной словесности, умело воспользовался упомянутыми словесными приемами. Заключительная часть Нахдж ал-балага посвящена мудрым изречениям и крылатым выражениям, представляющим собой краткие, привлекательные, содержательные и вполне доступные высказывания.

Ибн Аби-л-Хадид, комментатор Нахдж ал-балага, при описании одной из проповедей Имама говорит: «Клянусь Тому, Кому клянутся все правоверные, я в течение 50 лет читал эту хутбу более тысячи раз. И каждый раз, когда я ее читал, она порождала в моем сердце страх, опасение и служила назиданием, оказывала на меня огромное воздействие и потрясала меня. И каждый раз, размышляя над ней, я вспоминал усопших родных, близких и друзей; и мне казалось, что тем, чью жизнь описывает Его Святость, являюсь именно я. В этой области многие проповедники и ораторы проявляли высочайшее мастерство, и я многократно читал их произведения. Но ни одно из них не оказало на меня такого влияния, какое оказало слово Повелителя верующих»[97].