Мы попрощались, обменявшись друг с другом дежурными фразами. Ну что же, сегодня 29-ое число. У меня ещё есть время подумать до собеседования.
Луиза упоминала Нецах, но я считал это чистой воды совпадением. Но всё же я предпочел бы другое название для этой корпорации. Например, «Бина». Это хотя бы означает «разум».
Я высыпал на ладонь пару таблеток паркопана и отправил их в короткое путешествие по моему пищеводу. Выпив рюмку коньяка, я принялся ждать озарения, но сегодня его приход несколько затянулся, и пока я томился в ожидании, моё сознание уволок в свои чертоги другой наркотик, более древний, имя ему – сон.
Глава 3. Вальпургиева ночь
Мне приснилось предстоящее злополучное собеседование. Я сидел за массивным столом, находящимся в огромной комнате. Встречу проводила Луиза, она рассказывала что-то про Авалон, но я никак не мог ухватить сути её повествования. В голове металась мысль о том, что я неподходящий кандидат для работы в корпорации Нецах. Позже моя девушка, вдруг, превратилась в Кима, и он твердил о сакральном смысле и вселенской важности Древа Жизни, частью которого является сефирот «нецах». После того как он закончил, его сменил русский учитель оккультизма начала 19-го века Георгий Гурджиев. Он громко смеялся, скаля гнилые клыки. Почему в моём сне зубы колдуна были гнилыми, я не имел ни малейшего представления. Я понятия не имел как выглядит Гурджиев и уж тем более не был знаком с его зубной картой. Русский колдун снова превратился в Луизу, которая объявила о завершении собеседования.
– Пришло время Вальпургиевой Ночи, – сказала девушка.
Её рот приоткрылся, и на меня хлынула темная кровь.
Я с криком проснулся и сел на кровати. Смахнув холодный пот со лба, я скинул с себя промокшую простынь. Я вспотел, как дикая свинья.
Во время курения первой сигареты остатки сна выветрились из моей головы, оставив лишь противное ощущение, а запах варящегося кофе полностью успокоил меня.
Наливая себе кофе, я позвонил Киму и напомнил, что сегодня 30-ое апреля. Он сказал, что обязательно зайдет за мной. Пропустить такую потеху было бы преступной ошибкой, добавил мой друг.
Я пил горячий кофе маленькими глоточками и вспоминал, что я знаю о Вальпургиевой Ночи. Это своего рода шабаш ведьм. Корни этого «праздника» уходят к язычникам. В эту ночь древние пращуры праздновали первое мая и приход весны. Потом, когда пришло христианство, этот праздник стал незаконным, как и все языческие. В средние века существовало поверье, что Вальпургиева Ночь – ночь пиршества ведьм Германии и Скандинавии. Колдуньи седлали свои метла и летели на лысые горы. Там они предавались чревоугодию, ритуальным пляскам и совокуплению с демонами. Когда началась всеобщая охота на ведьм, инквизиция в ночь на 1-ое мая пожинала самые большие урожаи. Сжигали множество женщин, большинство из которых, к слову, были невиновными в ведовстве. Если мне не изменяла память, то праздник был назван в честь монахини со стрёмным именем Вальпурга. Уж не помню, чем там она отличилась, но её занесли в ранг святых. Хотя этот день можно отметить в календаре, как черный, благодаря стараниям яростных инквизиторов, многие люди в этот день предаются веселью, особенно молодежь.
Чем примечателен этот день? Да ничем, разве что в Германии в это время устраивают маскарады и ночные гуляния. Что-то вроде Кануна Дня всех Святых в католических странах. Я подумал, что вряд ли собеседование было приурочено к этому дню, несмотря на полную уверенность Кима в этом.
Хотя, было бы, конечно, лучше, если бы на рекламной листовке указали телефон для справок. Я бы просто позвонил и выяснил, что скрывается за древним санскритским словом «нецах».
*
Ким пришел довольно рано. Он зашел на кухню и по-хозяйски налил себе кофе, не забыв раскрошить в кружку белую таблетку, бесцеремонно взятую из моих запасов.
– Алекс, друг, – сказал он, отхлебнув от своего бодрящего коктейля, – я понимаю, ты потерял подругу, поэтому я не виню тебя за твой ужасный и отвратительный вид. Хочу добавить: я тоже скорблю по Луизе. Ты, кстати, можешь выговориться, я не против.
Ким достал курительную трубку и кисет с табаком.
Я промолчал. Друзья поддерживают нас во время беды и также настойчиво лезут в наши дела. Я смотрел, как он набивает свою трубку из корня вишни, коей крайне гордился. Когда он закурил, под потолком тут же повисли клубы ароматного дыма с нотками вишни и мёда.
– Я твой друг, поговори со мной, – попросил Ким.
И я рассказал ему всё. О последним письме, о сказанном Гертрудой Андреевной, о записке Луизы и о своих мыслях. Ким попросил у меня письмо и записку Луизы для детального осмотра. Мой друг внимательно вчитался в текст, осмотрел листочки со всех сторон и неопределённо хмыкнул:
– Прямо-таки глас с того света, – сказал он, иногда я ненавидел его цинизм, – не хочу тебя обидеть. Но всё это, как-то слишком загадочно.
– Я знаю, – ответил я, – именно поэтому это не выходит у меня из головы.
– Расскажи мне про Авалон, – попросил Ким, – причем здесь, вообще, этот мифический город?
– Ну, что я ещё могу рассказать, кроме того, что ты и так знаешь, – сказал я, – в принципе, это легендарный остров, куда отправился излечивать свои раны король Артур перед своей смертью. Но это ему так и не помогло. Вообще-то многие уверены, что Авалон, это маленький городок Гластонбери в Англии. Говорят, когда Иисус был мальчиком, Иосиф Аримафейский посетил Англию и основал там церковь, за ней он воткнул свой посох, и там возник могучий терн. После смерти Иисуса Грааль отправили как раз в ту местность. Церковь там была, это точно, но её сожгли в XIII веке. Терн тоже был, но его вырубил Кромвель, чтобы народ не поклонялся дереву.
– Интересно, – задумчиво молвил Ким, – то есть, теоретически, Авалон может реально существовать.
– Да, но даже если и так, то это не тот Авалон, о котором идёт речь. Луиза говорит об Авалоне, который существует только в моём воображении. По сути, это совсем другая страна. Я позаимствовал только красивое, как мне кажется, название.
– Почему ты так грезил и продолжаешь грезить этим Авалоном? Что это, в конце концов, такое? Это просто слово с большой буквы.
– Ну, я просто всегда мечтал попасть туда, с детства, – просто сказал я, – с того момента, как придумал для себя это чудесное местечко.
– Долбаный ты эскапист, – сказал Кимми, – но я тебя понимаю, я тоже когда-то выдумал себе страну, куда я мечтал попасть. По моему плану я должен был стать там правителем. Моё волшебное место носило гордое имя «Колькина страна». Там можно было есть эскимо вёдрами и пить лимонад постоянно вместо отвратительного кефира, которым меня поила на ночь мамуля.
Я с трудом подавил смешок.
– С годами это перестало быть моей мечтой, – добавил несостоявшийся правитель Колькиной страны.
– Наверное, это правильно, – ответил я, сохраняя серьезное выражение на лице, – все-таки лучше жить в реальном мире, нежели в мечтах, особенно лимонадных.
– Знаешь, Алекс. Многие люди, живущие на земле, мечтают о чем-то таинственном, потустороннем. И лишь единицы получают шанс соприкоснуться с тайной. Мне кажется, что мы стоим совсем близко. Вся эта история с Луизой. Я ни за что не упущу свой шанс и не дам упустить тебе. Давай попробуем узнать, что произошло на самом деле. То, о чем пишут мистики и фантасты, мы теперь можем увидеть своими глазами. Бля, ну вдруг?
– Я знал, что ты скажешь что-нибудь в этом роде, – улыбнулся я, – с годами ты становишься очень предсказуемым.
Мой друг захихикал. Судя по всему, в его кровь начали поступать молекулы паркопана, который Кимми подмешал себе в кофе.
– Ты зачем уделался? – задал я риторический вопрос, – собеседование же.
– Для уверенности. И тебе советую. И рекомендую побриться. Мы идем устраиваться на работу, а у тебя щетина, как у бомжа с вокзала. И помойся. Воняет, как от свиньи.
В обоих утверждениях мой друг был прав. Я забил небольшой косяк и пошел заниматься личной гигиеной.
