Сокджин вздохнул и прижался лбом ко лбу Юнги.

— Юнги. Я тебя защищу. Поэтому мы с Намджуном и усыновляем тебя официально: чтобы ты смог остаться с нами насовсем. В этом доме не произойдёт ничего плохого. Можешь нам верить.

Юнги тяжело дышал, и по лицу его катились слёзы. Сокджину от его беспомощности становилось больно. Совсем не такого он хотел для Юнги. Он хотел, чтобы его сын был счастливым улыбчивым мальчишкой, несмотря на всё, что с ним произошло. Чимин и Тэхён… Даже после всего произошедшего они продолжали смеяться и улыбаться, но Юнги жил в постоянном страхе.

— Я хочу, чтобы были только ты и-и-и-и-и Джун, — всхлипнул он. — И больше никто!

— Юнги, котик. Мы с Джуном никуда не денемся. Только успокойся немножко, ага? Всё в порядке. Никто тебя не обидит.

Сокджин не отходил от Юнги, пока тот не успокоился. Когда он уже только шмыгал носом, Сокджин вернулся к ужину, но одну руку оставил на колене мальчика.

В конце концов, Сокджин позвал всех за стол. Остальные мальчишки примчались с улыбками до ушей и сверкали ими над тарелками. Тэхёну было гораздо лучше, чем обычно. Он принялся за брокколи.

— Тэтэ, твой животик тебя не обижает? — спросил Намджун.

Тэхён в ответ взмахнул вилкой и зажевал с удвоенной скоростью. Сокджин был рад знать, что Тэхёну не так плохо, как обычно. Он так юн и энергичен; больно было смотреть, как эпилепсия не давала ему наслаждаться жизнью.

По крайней мере, припадки никак не влияли на чувство юмора Тэхёна. Он принялся засасывать в себя макароны, как пылесос, и дурашливо скосил глаза. Чимин от одного взгляда на него захихикал, и Чонгук засмеялся тоже, хоть и не имея понятия, над чем он смеётся. Сердце Сокджина радовалось от картины: Тэхён просто дурачился и смешил братьев.

Но как бы Сокджин ни радовался Тэхёну, Юнги было совсем не весело.

Юнги сидел, как маленькая чёрная тучка, и хмурился. Он даже за вилку не взялся. Сокджин протянул ему кусочек своей курицы.

— Шуга, тебе нужно покушать.

— Нет, — ответил Юнги.

Намджун встретился взглядом с Сокджином. На лице его была написана тревога. Сокджин легонько пожал плечами, не представляя, что сказать ему. Маленькие ушки имели отличные локаторы. Всё, что Сокджин скажет Намджуну за столом, будет услышано теми, кому не следует.

— Садись поближе ко мне. Будем ужинать вместе, — предложил Сокджин.

Семилетний Юнги вполне мог сам управляться с вилкой. Однако он радостно забрался на колени к Сокджину, стоило только предложить. Рука Сокджина на его плече заметно его взбодрила.

Сокджин незаметно переложил руку на его грудь, чтобы почувствовать сердцебиение. Оно было бешеным.

Сокджин нахмурился. Ему не нравилось, что в Юнги было столько тревоги. Он положил подбородок ему на макушку.

— Давай вот как сделаем: ты кушаешь своё, я кушаю своё, ага? Будем кушать вместе, — предложил Сокджин.

Обычно дети ели самостоятельно: кормить с ложечки пятерых пацанов — это уже перебор. Однако обычно Юнги не расстраивался настолько сильно, а Сокджину было очень важно, чтобы он поужинал.

Чонгук, Тэхён, Чимин и Юнги все недобирали в весе. Сокджину и Хосоку ещё только предстоял поход к врачу, чтобы оценить его развитие. Но боль и пренебрежение, травмы и ужасы, через которые прошли все мальчишки, прежде чем оказаться под крылом Джина… Конечно, у них всех имелись трудности в развитии, и этого следовало ожидать в подобной ситуации.

Стоит ли и говорить, что холодильник Сокджина был забит питательными добавками для детей. Он должен был проследить, что Юнги съест свой ужин, иначе будет ещё хуже. Для семилетнего мальчика он был очень маленьким, и Сокджин непрестанно волновался.

— Я не голодный, — хныкнул Юнги.

Сокджин похлопал его спине

— Ещё как голодный, ты просто расстроился. Нет ничего страшного, если перемены тебя расстраивают, но кушать всё-таки надо.

— Он прав, Шуга. Кушай, и вырастешь большим и сильным, как я, — сказал Намджун, демонстрируя мускулы.

Хосок уставился на него огромными глазами, когда понял, насколько Намджун сильный, и даже немного похлопал; он явно впечатлился. Чонгук снова повторил за братом и похлопал, наверняка не имея ни малейшего понятия, зачем.

— И я сильный! — сказал Тэхён, тоже показывая свои мышцы.

— И я, и я! — добавил Чимин, как маленькая обезьянка.

Чонгук с серьёзным лицом растопырил руки и сжал кулачки, пытаясь изобразить нечто похожее. Сокджин не смог сдержать смех, а Намджун погладил малыша по голове.

— Вы все как супергерои с сильнющими руками, — сказал Намджун, проверяя мускулы Тэхёна.

Сокджин ущипнул Юнги за бок.

— Ну, так что, дружок? Будем кушать?

— …Ладно, — согласился Юнги.

Он принялся тыкать в еду, и Сокджин приобнял его.

— Я горжусь тобой, — честно сказал он, гладя его по волосам.

Юнги согласно промычал с полным ртом брокколи.

Угроза устранена.

*

Сокджин переодевал Чонгука в пижаму и напевал себе под нос.

— Ты мой Гукки, я твой Джинни, и я так тебя люблю… Ты мой Гукки, я твой Джинни, я всегда тебя люблю. Я люблю твою улыбку, я люблю твои глаза, я люблю и твой животик, — он прервался и пощекотал Чонгука. — Твои пальцы и твой нос! Я люблю твои пелёнки и люблю твой мелкий… — он замолчал и выжидающе посмотрел на Чонгука.

— Ноф! — воскликнул Чонгук, заполняя фразу.

— Молодчина! Нос! — похвалил Сокджин. — Ты мой Гукки, я твой Джинни, и я так тебя люблю… Ты мой Гукки, я твой Джинни, я всегда тебя люблю!

— И, и, и, и, и, я всегда тебя люблю! — взвизгнул Чонгук.

Сокджин кивнул и поднял Чонгука на руки.

— Я всегда тебя люблю, — снова пропел он и крепко поцеловал Чонгука в щёку, хотя он ещё не до конца высох после ванной.

Малыш был невероятно милым; Сокджину иногда хотелось просто посадить его на ручки и никогда не отпускать.

Но уже пришло время ложиться спать, пусть Сокджину и хотелось поиграть с ним ещё немного.

Он ещё пару раз поцеловал Чонгука и уложил в кровать, укрывая одеялом. Чонгуку всегда требовалось какое-то время, чтобы уснуть. Каждый раз, когда его укладывал Сокджин, Чонгук всё не хотел засыпать и предпочитал обниматься. Обычно они ещё миллион раз желали друг другу спокойной ночи и говорили «я тебя люблю», и только тогда Сокджин мог выйти из комнаты.

Когда он вышел, дом уже затих. Благодаря Намджуну все устроились по кроватям. Сокджин умывал и переодевал грязнющего и перевозбуждённого малыша, пока Намджун укладывал всех остальных.

Сокджин прошёл по коридору и улыбнулся, услышав разговор Тэхёна и Чимина за закрытой дверью. Вообще-то им следовало спать.

— Не бойся монстров, Чимчим. Ты же видел, какие у Джуни мускулы.

— Но что, если они меня поймают до того, как Джуни успеет меня спасти?

— Тогда я тебя спасу! Я тоже сильный!

Сокджин улыбнулся. Да, они уже должны были спать, но иногда можно позволить детям пошалить. Сокджин спокойно прошёл мимо их двери, в последний раз заглянул к Юнги и спустился в свою спальню.

— Хей, — поприветствовал его Намджун.

В голосе его слышалась усталость. Он уже забрался под одеяло и сидел с ноутбуком на коленях и очками на кончике носа.

— Хей, — отозвался Сокджин. Он переоделся в чистую футболку и забрался к Намджуну. — Долгий день? Ты отлично придумал с гаражом.

Намджун промычал в ответ. Сокджин погладил его по руке и достал книгу. Ему пришлось прерваться на середине главы, и он намеревался её дочитать. Но Намджун заговорил до того, как он смог начать чтение.

— Социальный работник Хосока нам наконец-то написала.

— Тебя это злит?

— Несколько дней прошло, — сказал Намджун.

Сокджин согласно хмыкнул. Он знал, что Намджун ненавидел систему соцзащиты, но она же принесла им пятерых очаровательных сыновей, так что Сокджин всегда пытался немного смягчить его сердце.

— Ты же знаешь, они там пашут как кони. Я уверен, они связались с нами, как только смогли.

— Хосок должен быть их первым приоритетом, — проворчал Намджун.