Маша не стала себя уговаривать.

- Я хочу взять с собой бараньи тефтельки и немного воды.- Сказала она.

- Да забери ты их с собой и объешься! – Услышала она злой голос Мии и тут же голос сэра Роберта её оборвал.

А леди Роллана только улыбнулась и кивнула головой. Фердинанд взял в руки ладью с тефтелями, а Марат – хрустальный кувшин с водой, стоящий с ними рядом на столе…

К комнате брачной ночи в башне брата вся процессия шла медленно. Впереди Фердинанд с тефтелями. За ним Марат и Маша, за ними все остальные.  Но в башню брата вошли только дворецкий, леди Роллана, сэр Роберт, и молодожёны.  Маша успела только оглянуться и улыбнуться на прощанье своим друзьям.

Голые ступни ног Маши замёрзли от каменного пола замка, особенно, когда они вошли в башню. Она мечтала побыстрее оказаться уже в комнате и надеть спортивную обувь, которую Фердинанд должен был спрятать под кроватью.

Леди Роллана с помощью ключа-печати с трилистником открыла дверь в комнату. Первым туда вошёл Фердинанд. Он поставил еду на маленький столик и зажёг  одну свечу в подсвечнике, затем вышел. Сэр Роберт только заглянул в комнату, но войти отказался.

- Я надеюсь, мама, что ты всё сделала так, как того требует твой долг? – Спросил он леди Роллану и получил от неё утвердительный кивок. – Тогда мне не чего там делать. Благословляю вас ещё раз. – Сказал он, перекрестил молодожёнов, развернулся и пошёл прочь.

Марат даже не посмотрел на отца. Он поцеловал в щёку бабушку и прошёл внутрь комнаты, следом за ним тоже сделала и Маша. Дверь за ними закрылась, затем щелчок дверного замка и тишина.

Глава 18.

 Глава 18.

- Ну, наконец-то! – Воскликнула Маша и бросилась к большой кровати, стоящей у стены комнаты. Она быстро  пошарила руками под нею и вытянула на себя  плоскую плетёную корзину. В ней лежали два спортивных костюма чёрного цвета и две пары спортивной обуви.

Маша быстро скинула с себя плащ Перро на кровать и оделась в новую одежду. И, только, когда на её ногах была надела обувь, блаженно села на кровать и вздохнула.

- Так замёрзли ноги, что  хоть вой. – Сказала она и только теперь посмотрела на Марата.

А он продолжал стоять «как вкопанный» у двери комнаты. Он рассматривал комнату с таким ужасом,  что это немного рассмешило Машу. Но, прежде чем что-то сказать, она достала ещё из-под кровати  старую бензиновую лампу и зажгла её от пламени свечи. Комната осветилась более ярким светом и стала даже уютной.

- Марат, что ты там стоишь? Иди и надень обувь, а то ноги простудишь.

Но парень не шелохнулся. Он продолжал рассматривать «новый образ» Маши.

Тогда она сама подошла к нему и обняла его голое тело под плащом, стараясь  согреть.

- Одевайся, нам следует поговорить. – Сказала она и потянула его к кровати. – Одень хотя бы обувь. Простудишься!

Марат, увлекаемый её руками, подошёл к кровати и медленно на неё опустился. Он продолжал с удивлением смотреть то на жену, то на обстановку в комнате.

- Какая страшная комната. И она ещё называется комнатой первой брачной ночи?

- И не говори!  Спасибо Фердинанду, что организовал для нас этот свет и одежду, а то… - Маша махнула рукой и протянула Марату спортивные брюки. – Надень их, будет теплей. Организовать  обогрев комнаты не удалось.  Камин занят, а свет с обогревателем Фердинанду не удалось сюда провести. – Она повернулась к столику, на котором стояла  еда и съела одну тефтельку. – Тебе следует поесть, набраться силы для будущих испытаний.

Парень отрицательно махнул головой и произнёс: - Яне хочу есть. Я хочу  объяснений. Я не столько удивлён этой комнатой…  Что-то такое я и предполагал. Я удивлён твоими словами. Ты здесь уже была? И, причём здесь Фердинанд…?

- А так же Алекс, бабушка Роллана, Энн, Полин  и тётушка Селина? – Закончила его слова Маша. – Я объясню, только сначала оденься и поешь. В нашем распоряжении есть ещё час или два, прежде чем…

- Прежде чем, что…?

- За тобой придут. Только я не знаю, с какой целью: тебя убить или украсть?

Марат замер, так и не успев надеть на себя спортивные брюки.

- Пожалуйста, оденься. Мне трудно думать и одновременно смотреть на тебя голого.

Марат быстро надел брюки и спортивную обувь. Запахнув на себе плащ Перро, он прошёлся по комнате, рассматривая гобелены на стене, и подошёл к большому камину.

- Не думал, что здесь есть камин?

- Есть. И именно он сыграет в нашей истории большую роль.

Марат долго смотрел Маше в глаза. Затем он подошёл и сёл рядом с ней на кровать.

- Ты до сих пор не можешь поверить, что пророчество нашего рода реально? Ему уже  четыреста лет и ни разу оно не промахнулось. Первенец рода исчезал в никуда со своей свадьбы, и наш род продолжал дальше жить. Никому этого ещё не удавалось изменить. Смирись, Маша, и продолжай дальше жить…

- А я на это и надеюсь, уж больно мне не по нраву первенец вашего рода.- Ответила Маша с бравадой в голосе и  запустила себе в рот ещё одну тефтелину. – Господи, до чего же вкусно!

Марат схватил её за руку и не дал взять следующую порцию еды.

- Что ты говоришь?! – Почти выкрикнул он.

Маша быстро встала и обняла его за шею. Она положила голову Марата себе на грудь и сказала: - До чего же я тебя люблю. -  Затем взяла его лицо в ладони и, глядя ему в глаза, продолжила говорить. – Я говорю, что  с удовольствием посмотрю, как  исчезнет первенец  вашего рода, потому что люблю я тебя, а не его.

Марат заморгал, и рот его приоткрылся. Маша нежно поцеловала его губы и продолжила говорить: - Дело в том, любимый мой муж, что не ты первенец рода! Не ты! Первенец рода Леонард! А ты, всего лишь его двоюродный брат, сын леди Мойры и сэра Отто.

Он так от неё отшатнулся, что ей  пришлось  крепко схватить его за плечи. Маша потрясла Марата за плечи и вновь заговорила, когда он сумел посмотреть в её глаза.

- Я понимаю, что это трудно тебе представить и принять. Это была большой тайной рода Перро, которая так тщательно скрывалась, что знали о ней только два человека, или три… - Она немного подумала и продолжила говорить. -  Нет, наверно  три. Третьей была леди Мелисса,   твоя мама.

- Я не верю! – С ужасом произнёс Марат, пытаясь встать. Но Маша не выпускала его плечи. Она крепко вцепилась в них и парень смирился. – Я не верю! – Уже шёпотом добавил он.

- А бабушке своей поверишь? Именно она утвердила моё предположение, хоть ни сказала, ни слова. Надо отдать ей должное, клятву верности этой тайне она сохранила, но к тому времени я уже знала всю правду, потому что…

- Потому что…

- Я увидела портрет сэра Отто. Вы с ним – одно лицо! Тому свидетелей было достаточно.

- Что это значит? Каких свидетелей?

- Твоих и моих друзей, которые мне помогали, которые хотят, что бы ты жил, а не умирал за кого-то другого! Я говорю, о Фердинанде и бабушке, об Энн и Полин, об Алексе и Селине.