- И я приготовился к свадьбе так, как ты просила. Вот посмотри, заметна ли видеокамера? Она вмонтирована в этот вот брусок-перемычку. – Алекс указал местоположение  камеры и его глазок. – Шесть часов непрерывной работы. – Восхищённо сказал он. -  Видео передаётся сразу на компьютер. Я уже много наснимал! И Су-Янга и Фердинанда и даже жену нашего доктора, Ли-Су. Кстати, она передаёт тебе привет и напоминает о своём подарке тебе и Марату. Не забыла ли ты о нём?

- Ой! – Маша ахнула и присела на кушетку. – Забыла. Это китайская шкатулка размером с мою ладонь. И как же я  её пронесу в комнату нашей первой брачной ночи? Я же буду совсем голая,  босиком и в одной накидке!

- Голая!? – Полин ахнула и присела рядом с Машей. – Это, что ещё за свадьба такая, в которой невесту раздевают догола?!

-Это свадьба семьи Перро. Я всё знаю. – Спокойно произнёс Алекс.- Патриархальные методы доведения людей до отчаянья, присуще нашей семье, вернее … семье Перро. Ну, ты не беспокойся. Я возьму с собой эту шкатулку и постараюсь  передать тебе её в нужный момент.

Маша смотрела на молодых людей и не знала, что сказать. Она понимала, что неспроста  семья  китайского лекаря дала ей эту шкатулку. Значит, в ней, что-то очень важное для неё и Марата. Недаром же Ли-Су просила открыть её в самый отчаянный момент и когда они будут с Маратом совсем одни.

 В этот момент дверь в библиотеку открылась,   вошли Фердинанд и Энн.

Встреча с дворецким была радостной и душа Маши наполнилась уверенностью, что они  делают всё верно. Фердинанд  доложил, что все приказания и просьбы Марии он выполнил. Платья невесты и  её подружек доставлены тайно в замок этой ночью и их только что принесли в комнату Маше.

- И еще… - Добавил он уже на ухо Маше.- Ты просила узнать имя матери Джона Диллона.

Маша кивнула.

- Её зовут Эва. Но странно то, что отца Джона, зовут Ричард. И ещё, я попросил узнать фамилию  леди Эвы в девичестве. – Продолжил шептать на ухо Маше дворецкий. – Её фамилия Диллон, а это значит, что  отец Джона взял фамилию своей жены. Почему?

-Что бы скрыть свою истинную фамилию и всё, что с ней связано.

- Не понимаю, зачем? – Искренне удивился Фердинанд.

- Потому что его истинная фамилия Перро, а Джон Диллон  его сын. Он тоже Перро, по рождению.  Джон, Леонард и Марат – двоюродные братья!

 Алекс оставил девушек возле окна поболтать,  и подошёл поближе.

- Что случилось, Фердинанд? На тебе лица нет. – Заботливо спросил он дворецкого и вопросительно посмотрел на Машу.

Ей пришлось всё рассказать Алексу, который тоже «впал в стопор». Но она на этом не остановилась.

- Более того, - продолжила говорить Маша, - мне надо найти и посмотреть портрет жены леди Мойры, сэра Отто.

- Зачем? – В один голос произнесли Фердинанд и Алекс.

- Что бы точно знать, кто должен исчезнуть после свадьбы, согласно проклятия рода Перро. И мне кажется, что это не Марат. Вы это тоже поймёте, - обратилась она к Алексу и девушкам, - лишь увидите портрет этого человека.  А, теперь думайте, где  он может быть спрятан.

- Я не думаю, что мы его найдём. – Спустя минут пять, заговорил Фердинанд.- Он провисел в большой галерее всего несколько лет, после  свадьбы сэра Отто и леди Мойрой. Его убрали через год после рождения Леонарда. А может сэр Роберт его уничтожил?

- Никогда! - Воскликнул Алекс. – Отец никогда ни от чего не избавляется. Даже, если ему что-то не нравится, он просто прячет это подальше и забывает. Так он мог поступить и с картиной. Если она маленькая, он свернёт её в трубочку и положит на полку за книгами. А, если она большая, то повесит на стену и закроет чем-нибудь. Вот, к примеру, гобеленом.

Маша осмотрела библиотеку. Между стеллажами с книгами, на стенах висели три гобелена, довольно больших.

- Если снять с картины большую раму, то её вполне можно спрятать за гобеленом. - Задумчиво произнесла она. - Но, сколько же гобеленов в замке? Все их не проверишь? К тому же замок сейчас наполнен уборщиками Леонарда.

- Уже нет. – Сказал Фердинанд.-  Они уже сделали своё дело, и большая их часть отправлена домой. Я сам лично это проследил. Остальных сэр Леонард собрал в центральной зале.  Они работают там под его присмотром.

Но Алекс, казалось, не слушал его слова.  Он прошёлся  вдоль стен библиотеке и остановился возле большого гобелена, на котором был изображён рыцарь с, поверженным у его ног, врагом. Своим большим мечем, рыцарь прокалывал грудь врагу, а его нога стояла на голове поверженного.

- Однажды, - заговорил он,- я ещё совсем юным мальчиком, спросил отца об этом рыцаре. Он ответил, что  так поступать должен каждый  глава рода: идти по головам, не взирая ни на родных, ни на друзей. Его главная цель - укрепление и продление своего рода, всё остальное должно быть только средством для достижения этой цели. Помню, что он добавил в конце, что и мне, возможно, придётся это делать когда-нибудь. Каждый раз, когда мы с ним  проходили мимо этого гобелена, он напоминал мне о нашем  разговоре. – Алекс развернулся лицом к Маше с Фердинандом и добавил. -  Я не удивлюсь, если этот гобелен скрывает портрет сэра Отто. Посмотрите, ведь только он один прижат к стене блинной кушеткой, которая скрывает часть рисунка гобелена. Почему?

- Что бы никто за него не заглянул.- Произнесла Полин,  внимая его рассказу Алекса, как заворожённая.

- Верно. – Подхватила слова подруги Энн. – Поэтому, давайте за него заглянем?!

Никого упрашивать, долго не пришлось. Кушетка вмиг была отодвинута, а гобелен приподнят мужчинами. Радостный возглас девушек, дал понять, что портрет был найден. Он был большим, но не тяжелым. Энн и Полин сняли его с металлического крюка, вбитого в каменную стену, и вынесли на «свет Божий».

 Двое мужчин и три девушки смотрели на портрет мужчины, изображённого на картине, и не верили своим глазам.  Сорока- или сорокапятилетний сэр Отто был изображён на полотне во весь рост. Он стоял возле кресла, на котором  лежал знаменитый плащ Перро, на фоне каменной стены замка.  Горловина плаща была скреплена    закрепом в виде трилистника.  Волосы мужчины густой волной окаймляли его  высокий лоб и спускались к плечам. Но главное в картине было лицо мужчины. На них смотрело лицо Марата,  но только лет на пятнадцать старше.

Минут десять никто не мог говорить.

Маша смотрела на портрет до тех пор, пока не поняла, что уже его не видит. Слёзы текли из её глаз, мешая видеть и понимать.

- Почему ты плачешь? – Спросила Энн, дотрагиваясь до  её руки.

- Я не понимаю, - ответила Маша,  - как такое  можно допустить? Как на это можно согласиться? Как такое можно выдержать? Как такое можно скрывать столько лет?

- Может, ты объяснишь, что имеешь в виду? – Произнёс Алекс. – Мы все здесь – одна команда и мы обязаны всё знать.