Что-то ударило его в бок, бросая в другую сторону — он больно ушиб плечо, но поверхность под ним подалась, и он провалился внутрь. Пальцы сомкнулись на чем-то вроде поручня, вцепившись в который, Малдер сумел удержаться от падения, но только на секунду. По пальцам заструилась что-то теплое — он понял, что это его собственная кровь. Пальцы, вроде, были все на месте, но следующий тупой удар в грудь сбил его с ног, он кубарем покатился по лестнице.

В полной темноте включили тусклую лампочку. Малдер поморгал и попытался повернуть голову на бок. Он лежал на полу в какой-то пособке, все болело, а свитер на правом боку стал мокрым. На лестнице, с которой он сверзился, застыла серая тень: прямые бока, полукруглая «голова», глаза, светящиеся мертвенным светом и длинные, почти до пола, руки с блестящими лезвиями вместо пальцев. Так вот чем оно убило того бедолагу прошлым вечером, отстраненно подумал он. А теперь убьет и его. Располосует, пока он будет валяться в луже собственной крови, или же наоборот, вздернет его и погонит по улице, прежде чем положит конец мучениям ударом по горлу.

Малдер отвернулся — может, это и малодушно, и смерть свою стоит встречать, глядя ей в глаза… Тусклая лампочка с другой стороны разгорелась ярче, он повернул голову туда и не сдержал изумления: никакой лампочки не было, светилась еще одна человекообразная тень, будто собранная из белого тумана. У неё были огненные глаза, огромные и круглые.

Две тени беззвучно взлетели навстречу друг другу, столкнулись и сплелись в один клубок, тихо потрескивающий разрядами, зависли под потолком и распались. Серой тени больше не было. А светлая мигнула ослепительной вспышкой и растаяла в воздухе.

В подсобке стало темно.

*

— Малдер! Малдер! Ты где?

— Скалли! — собственный голос показался ему комариным писком, но она услышала. Луч фонарика чиркнул по стене, по полу, мазнул по его лицу — Малдер зажмурился и прикрыл глаза рукой.

— Здесь должен быть выключатель, — бормотала Скалли, шаря рукой по стене. Щелк — подвал залил неяркий свет, и она потушила фонарик. — Бог мой, да что с тобой случилось? — воскликнула она, опускаясь рядом с ним на колени. — Ты же ранен!

Малдер попытался отмахнуться от врачебной заботы партнерши, но не тут-то было. Скалли быстро и профессионально осмотрела его и полезла в карман за телефоном, чтобы вызвать скорую помощь.

— Как ты меня нашла?

— Ты не явился к последнему фрейму. Я решила тебе позвонить, но ответа не было. А через секунду пришло сообщение, — она щелкнула кнопкой и показала ему светящийся экранчик: — «Кладовая у черного хода». Номер отправителя неизвестен.

— Его ж мать! — простонал Малдер. — На меня напала эта тварь, Скалли! Та, что убила всех. А спас призрак Крусибла, который сначала меня выманил и использовал как наживку. Ну и мудак…

Телефон в руки Скалли пиликнул, заявляя о новом сообщении. Прочтя его, Скалли молча протянула телефон партнеру.

«Спасибо за помощь. ЛОЛ»

*

— А кто выиграл? — спросил Малдер, сидя возле машины скорой помощи, пока санитар обрабатывал его раны.

— Марк Уильямс, — мрачно ответила Скалли. В её глазах читалось и продолжение фразы — «а я надеялась…». — Счет был равный, когда ты ушел. Но потом Уильямс выиграл два фрейма.

— Ну, молодец я, приехать на финал чемпионата мира, чтобы пропустить самое главное!

Скалли погладила его по руке.

— Исправишься в следующем году.

— Неужели ты попалась? И что, собираешься сюда снова приехать?

— Скажем так, я не отбрасываю эту возможность…

Малдер смотрел на горящую надпись «Крусибл» и думал о том, что театр наполнен эмоциями, и что в самой своей сути он стирает для зрителя грань, отделяющую реальность от фантазии. И думал о том, как на смену пьесам приходит реальная человеческая драма — две недели поединков разума, воли и мастерства. О том, какая энергия может накопиться за это время, и куда она может выплеснуться…