— Ну, или хотя бы перестал придумывать для него нецензурные прозвища. Как ты выразился в последний раз…
— Хуерлыга пучеглазая, — смакуя каждый слог, выговорил тот. — Пускай цензурные ему эмси придумывает.
— В смысле, если оно играть пойдет?
Эта сюрреалистическая беседа происходит на самом деле, боже.
— Почему бы и нет? — снова засмеялся Кен. — Только с униформой могут возникнуть сложности, не говоря уже о спонсорских эмблемах…
*
— По-моему, они издевались! — горячо сказала Скалли на обратном пути.
Они посидели в кафе еще с час, пропустив несколько рюмок, прежде чем решили, что уже достаточно поздно. Игроки пошли к себе в отель, Джереми — на автобусную остановку, а Малдер и Скалли решили пройтись пешком. Моросящий дождь закончился, прохладный воздух приятно освежал голову.
— Не думаю, — сказал Малдер.
— Призраков не бывает!
— Скалли! — он даже остановился. — Мы с тобой больше не в ФБР. Тебе не нужно писать отчеты начальству и ломать голову, как бы придумать для них очередное логичное и научное объяснение! Ну, посуди сама, что плохого в том, если в Крусибле есть призрак? По-моему, если игроков и организаторов турнира это не волнует, переживать должны разве что артисты из Лицеума, у них театр почти на сто лет старше, а призрака нет. А может, и есть, нужно расспросить.
— Делать нам нечего, — отмахнулась Скалли. Малдер пожал плечами. — Хотя, — задумчиво протянула она, с минуту спустя, беря его под руку, — я бы тоже посмотрела, как этот призрак станет играть в снукер…
— Нужно идею Барри Хирну подкинуть, — усмехнулся Малдер и в ответ на удивленный взгляд пояснил: — Это был самый крутой из снукерных промоутеров, натуральный Мидас. Все, к чему прикасался — превращалось в деньги. Говорят, сейчас отошел от дел…
Улица была почти пуста — силуэт позднего пешехода виднелся в неясном свете фонарей в десятке метров впереди, да один раз обогнал автомобиль.
— Странно, как здесь тихо, — пробормотала Скалли. — А ведь суббота, центр Шеффилда!
— Мы свернули, — пояснил Малдер. — Так ближе до нашего отеля, я по карте посмотрел. Если хочешь, можно пройти вон там, тогда выйдем в более оживленные места.
— Не надо, — она покачала головой.
Первый — точнее, уже второй, часы показывали далеко за полночь — день в Шеффилде оказался приятным, подумала она. И снукер ей понравился. И снукеристы. В памяти снова возникло тонкое лицо Кена Доэрти, его голос…а автограф она так и не попросила. Жаль. Он ведь все-таки чемпион мира… Скалли искоса взглянула на Малдера — интересно, а он что думает?
Позади них тишину разорвал пронзительный, полный боли и ужаса крик.
Малдер бегал быстрее и выбежал к Крусиблу первым, но Скалли отстала едва на пару секунд.
На пустой улице замер человек в странной позе: стоя на цыпочках и прогнувшись в пояснице назад, руки болтаются по бокам как парализованные, хрипящий рот широко открыт. Человек был весь в крови, словно искупался в ней, или на него вылили пару ведер. Скалли успела рассмотреть, что кровь вытекает из многочисленных глубоких порезов на его голове и лице, и что одежда его скорее похожа на кое-как скрепленные между собой лоскуты и ленты. Алые лужицы собрались у подошв. Как он еще держался на ногах?
Человек упал на колени, как будто марионетка сложилась, когда порвались управляющие нити. Голова его медленно запрокинулась, и горло пересекла красная черта, неспешно, как будто кто-то рисовал её толстым фломастером. Ярко-красная кровь брызнула фонтаном и наверняка залила бы стоящую слишком близко Скалли, если бы Малдер не оттянул её в сторону…
…Вскоре прибыла полиция — место преступления огородили, засуетились, защелкали вспышками фотоаппаратов. Их допрашивала безукоризненно вежливая женщина-полицейский. Да, они возвращались в отель, когда услышали крик. Нет, к сожалению, жертва была уже мертва. Нет, рядом никого не было, она в этом абсолютно уверена. Да, обязательно сообщат, если что-то вспомнят.
Она не успела осмотреть покойника, Малдер одернул: «Нам нельзя». Осознание этого простого факта стало особенно болезненным, хотя ей и казалось до сих пор, что она уже привыкла к новой жизни. Отойти в сторону, ни к чему не прикасаться, вызвать полицию и ждать. Больше нельзя предъявить значок и принять участие в расследовании. Правда, неизвестно, как бы восприняли это на территории Англии, но у неё была бы поддержка.
Труп, упакованный в пластиковый мешок, загрузили в машину и увезли. Оставшиеся полицейские продолжали работу, а им, отставным агентам, а ныне простым американским туристам, делать там было больше нечего.
— Идем, — вздохнула Скалли.
*
— Я считаю, что это был полтергейст, — сказал Малдер в номере.
Он устроился на кровати с ноутбуком, и Скалли, выйдя из душа, ощутила укол ностальгии при виде этой картинки — сколько у них в прошлом было таких гостиничных номеров, обсуждений и споров далеко за полночь.
— А ты сейчас скажешь, что всему есть логическое объяснение, — продолжил он с ухмылкой, за что моментально получил мокрым полотенцем.
— Не обязательно сразу искать сверхъестественное объяснение тому, что может быть деянием человеческих рук, — вздохнула Скалли, посерьезнев. — Было бы проще, конечно, жить в мире, где люди не способны так жестоко убивать друг друга…
— Дана! Ему перерезали горло. У нас на глазах. И мы не видели ни убийцу, ни сам нож, хотя были в паре футов от жертвы, на пустой улице!
— И что, его убил какой-то невидимый Джек-Потрошитель? К тому же, разве полтергейст не привязан к дому?
— О, так ты запомнила! — Малдер отложил ноутбук. — Да, классический обычно связан с определенным помещением или с человеком. Но есть и другие разновидности. То, чему стали свидетелями, описывают как нападение духов зла. В пятом веке в Нанкине среди белого дня горожан хватали невидимые сущности и обстригали волосы. Потом это повторилось в девятнадцатом веке, в том же городе, и продлилось три года. Примерно в это же время в США, в двадцатых годах прошлого века — в Англии. Это самые известные случаи, когда обошлось без крови. Но были другие, жертвы получали раны, часто на глазах многочисленных свидетелей.
— Мне ли напоминать тебе о достоверности свидетельских показаний, мистер оксфордский диплом по психологии? — Скалли потянулась за подушкой и положила её себе на колени. — Если взять нас с тобой в качестве этих свидетелей… Мы не выспались, провели много часов на матче, потом выпили. Будь я на месте полиции, не слишком бы доверяла нашим показаниям.
— Вот поэтому я бы хотел, чтобы ты взглянула на труп, хорошенько выспавшись и протрезвев, — криво усмехнулся Малдер. — Зайдешь завтра с утра в морг?
— Оригинальный способ убить время, — ехидно ответила она. — Безусловно, куда более захватывающий, чем прогулка по Шеффилду. А кто меня туда пропустит? Может, мне изобразить туристку и сказать, что английские морги — моя слабость?
— Вообще-то, я договорился на этот счет, — сказал Малдер. — Точнее, не я, а Джереми, он знает одного парня, который сможет тебя провести.
— И что, по-твоему, я должна там найти? — сдалась Скалли.
— Собственно…Я бы хотел, чтобы ты осмотрела еще тело другой жертвы. Человека, убитого возле Крусибла накануне.
*
Все морги одинаковы, думала Скалли. Очередным полезным знакомым Эдкинса оказался ассистент патологоанатома. Оставалось только диву даваться, как и когда тот успевал все эти знакомства заводить, и главное — поддерживать.
Малдер тоже напрашивался с ней, лично проверить свою теорию, но Скалли решительно запретила: учитывая некоторые особые обстоятельства отношений партнера с законом, пояснила она, лучше воздержаться от близкого общения с его служителями. Да, в том числе и в Англии. Обиженный Малдер пообещал встретить её позже в городе.
Внутри морг оказался близнецом всех прочих, где доводилось бывать и работать в прошлом. Пустота, освещенная ярким белым светом, стол посередине, сейчас пустой, рядом с ним каталка, на такую она сама всегда раскладывала инструменты для вскрытия. На другой стороне — на всю стену — ячейки холодильника.
