24 июня в газете "Красная Звезда" был опубликован текст песни "Священная война". Впервые эту песню исполнил ансамбль Красной Армии на перроне Белорусского вокзала в Москве 27 июня, провожая эшелон с мобилизованными красноармейцами на фронт. Все провожающие и бойцы пели:

- Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой

С фашистской силой тёмною,

С проклятою ордой!

Пусть ярость благородная

Вскипает, как волна,

Идёт война народная,

Священная война!

Не смеют крылья чёрные

Над Родиной летать,

Поля её просторные

Не смеет враг топтать.

Но одними песнями, даже самыми патриотическими, победить врага невозможно. Преодолевая сопротивление приграничных частей, противник рвался на восток и скоро захватил Минск. Сталин и члены Политбюро узнали об этом раньше, чем начальник Генштаба Жуков, возможно, из сообщения немецкого радио. Прибыли в Генштаб и потребовали объяснений, обвинив Жукова в отсутствии сведений о передвижении немецких войск и слабом руководстве. Под градом обвинений Жуков оправдывался, как мог. Потом у него произошёл нервный срыв, лицо исказила судорога, чтобы скрыть рыдания, вышел в соседнюю комнату. Вернувшись, заявил, что желает воевать на фронте. Может командовать фронтом, армией, дивизией.

Сталин понял, что Жуков не может руководить Генштабом потому, что штабами никогда не руководил, особенности штабной работы не знает. С должности начальника Генштаба Жуков был снят, на его место был назначен Борис Михайлович Шапошников.

Сталин всегда с уважением относился к Борису Михайловичу, зная его не только, как военного теоретика, но и человека высокой культуры. Очевидно, по его просьбе, отстранили от работы в Генштабе и заместителя Жукова генерала Соколовского. Позже Жуков был назначен в Ставку заместителем Верховного Главнокомандующего товарища Сталина, но сам от планирования крупных войсковых операций был отстранён. Принёс много пользы, организуя удары на различных фронтах при полном преимуществе наших войск над противником. Стал трижды Героем Советского Союза, но добиваться побед при равенстве сил маршал Жуков не умел.

Интересную характеристику дал Жукову ещё в 1930 году Рокоссовский. В общем положительную, но в ней есть и такие слова: "По характеру немного суховат и недостаточно чуток. Обладает значительной долей упрямства. Болезненно самолюбив... На штабную и преподавательскую работу назначен быть не может - органически её ненавидит".

Маршал Жуков штабной работы не знал, должность начальника штаба, даже в дивизии, никогда не занимал, но от должности начальника Генштаба при его назначении в 1940 не отказался. Надеялся, в случае войны, одержать победу командными методами, посылая на смерть целые армии. Как на Халкин-Голе, бросив на хорошо организованную противотанковую оборону японской 6-й армии танковую бригаду комбрига Яковлева. Тогда добился быстрой победы, а победителей не судят. Но летом 41-го года наши армии терпели поражения. Значительная доля вины за неудачное начало войны лежит и на Жукове.

Решающую роль в наступательной войне определяли боевые самолёты, танки, артиллерия; их качество, количество, стратегия и тактика применения в боевых операциях. Предоставим слово Маршалу Авиации С. А. Красовскому из его мемуаров "Жизнь в авиации": "Коварное, вероломное нападение" - бьётся беспокойная, тревожная мысль. Правда, мы давно знали, что схватки с фашизмом не миновать, что договор с Германией о ненападении потому и был заключён, чтобы выиграть время, создать мощный военно-экономический потенциал, оснастить армию современным оружием и боевой техникой, подготовить командные кадры.

Полтора года - срок немалый. И страна успела сделать многое. Многое, но не всё, что намечалось. Перевооружение авиации, в частности, затянулось, и вот теперь встречаем войну на СБ, "ишачках" и "чайках". У нас на самолётах пулемёты, у противника пушки. Ю-88 по скорости превосходит нашу "чайку", а об И-15 и говорить не приходится. СБ явно устарел, хотя и был для своего времени хорошим фронтовым бомбардировщиком".

В стране было недостаточно алюминия для производства лёгких и прочных фюзеляжей самолётов, поэтому самолёты ЛаГГ-3 пришлось изготавливать из прессованной, пропитанной лаком фанеры. Фронтовые лётчики с трудом осваивали этот истребитель. Фигуры высшего пилотажа могли делать на этом перетяжелённом самолёте только опытные лётчики-испытатели. А горел подбитый в бою ЛаГГ-3 очень даже хорошо. "Не будем летать на этой "деревяшке", лучше дайте нам И-16", - заявляли лётчики. Но лучших самолётов было мало, приходилось воевать и нести большие потери.

"Впоследствии авиационные инженеры во главе с Лавочкиным создали истребитель Ла-5, превосходивший короля воздуха - "фокке-вульф". Он отлично держался в глубоком вираже, обладал хорошей поперечной устойчивостью....

А кадры авиаторов? Боевого опыта у лётчиков, штурманов и стрелков-радистов, конечно, маловато, и воевать им будет трудно на самолётах, отживающих свой век. Но это преданные Родине люди, стойкие, идейно убеждённые воздушные бойцы. Лютой ненавистью к врагу горят их сердца".

И дальше из мемуаров: "Вскоре мы узнали, что в первый день войны свыше тысячи немецких бомбардировщиков подвергли неоднократным налётам шестьдесят шесть приграничных аэродромов, в первую очередь те, на которых базировались полки, вооружённые новыми типами самолётов.... . Тяжелее всех пришлось лётчикам Западного Особого военного округа, где командующим ВВС был И. И. Копец. Когда стали поступать вести, что противник непрерывно бомбит и штурмует аэродромы. Иван Иванович, как позже рассказывали очевидцы, растерялся...". Закончим этот абзац за Красовского - его друг и сослуживец И. И. Копец застрелился. По крайней мере, поступил, как честный человек, взяв на себя часть ответственности за отсутствие боевого дежурства на аэродромах.

Историк Пауль Карель сообщает о предварительной подготовке к воздушному нападению на приграничные аэродромы после обнаружения им секретных материалов, которые захватили в конце войны американцы. Вот что он пишет:

"В октябре 1940 г. подполковник Ровель получил совершенно секретное задание лично от самого Гитлера: "Вы создадите части дальней разведки, способные вести аэрофотосъёмку территории на западе России. Вы будете действовать на очень большой высоте, чтобы Советы ничего не заметили. Вы должны быть готовы к 15 июня 1941 г."

"На первой стадии кампании данные аэрофотосъёмки эскадры Ровеля являлись едва ли не единственным надёжным источником получения разведывательных сведений. Удалось сфотографировать все аэродромы на западе Советского Союза, включая и тщательно замаскированные приграничные базы истребителей. То, что оставалось недоступным человеческому глазу, явственно проявлялось на специальной фотоплёнке. На передовых лётных полях немцы, к своему удивлению, обнаружили большие скопления самолётов; огромное количество бронетехники скрывалось в лесах на севере. Полученная информация позволила немцам нанести сокрушительный удар по советской оборонительной системе".

Пострадали значительно меньше ВВС на Южном фронте, что позволило наносить авиаудары по немецким и румынским войскам в Румынии. Вот что пишет об этом Александр Покрышкин, тогда заместитель командира эскадрильи, успевшей получить перед войной новые истребители МиГ-3. Основной недостаток вооружения - пулемёты без пушки и отсутствие радиосвязи в бою. А у "мессера" вооружение - две пушки и пулемёты. Имеется в кабине лётчика радиоприёмник и передатчик - всё вместе. Наш лётчик после взлёта становится глухой и немой. Единственное средство связи между экипажами в полёте - покачивание крыльями.

" Горькая участь выпала в первые дни войны на долю румынского города Яссы. Гитлеровцы сосредоточили здесь огромное количество войск, предназначенных для наступления на Кишинёв и Одессу. Наше командование своевременно разгадало их замыслы и нацелило на этот город крупные силы авиации. Мне самому не раз доводилось бомбить и штурмовать его улицы, забитые войсками и техникой противника.