Виктор Суворов пытается доказать, что Гитлер всегда сознавал губительный исход войны на два фронта, что это Сталин вынудил его к нападению на СССР. Так ли это? Вот мнение Кессельринга: "Гитлер в "Майн кампф" называет войну на два фронта опасной ошибкой. Трудно предположить - по крайней мере лично мне, - что он предал забвению собственные взгляды по этому вопросу и ввязался в войну на два фронта, не сознавая опасности, с которой это было связано. Возможно, он где-то в глубине души верил в то, что, своевременно расправившись с Россией, он сможет сразу же после этого развернуться и мощным ударом покончить с угрозой с запада".
А как вели себя немецкие фельдмаршалы накануне нападения? Снова цитирую строки из мемуаров Кессельринга: "Мои беседы с фельдмаршалом фон Боком (группа армий "Центр") не занимали много времени - мы хорошо понимали друг друга. Вечером 21 июня, отправившись к нему, чтобы обсудить идеи или опасения, которые могли появиться за время, минувшее с момента нашей предыдущей встречи, я застал фельдмаршала в состоянии уныния, погружённым в размышления. Накануне начала судьбоносной военной кампании состояние задумчивости вполне приличествовало командиру, осознающему лежащую на нём ответственность. Однако настроение фон Бока резко отличалось от того, в котором он пребывал перед началом предыдущих военных кампаний".
А как встретил Сталин и советские военачальники сообщение о вероятном нападении Германии на СССР? Источников много, ограничусь лишь мемуарами Адмирала Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова "Накануне". "...мне довелось слышать от генерала армии И. В. Тюленева - он в то время командовал Московским военным округом, - что 21 июня около двух часов дня ему позвонил И. В. Сталин и потребовал повысить боевую готовность ПВО. Это ещё раз подтверждает: во второй половине дня И. В. Сталин признал столкновение с Германией если не неизбежным, то весьма и весьма вероятным".
Далее опять выдержки из мемуаров Н. Г. Кузнецова: "В 20.00 пришёл М. А. Воронцов, только что прибывший из Берлина. В тот вечер Михаил Александрович минут пятьдесят рассказывал мне о том, что делается в Германии. Повторил: нападения надо ждать с часу на час.
- Так что же всё это означает? - спросил я его в упор.
- Это война! - ответил он без колебания".
И далее снова выдержки из мемуаров, описывающие события того дня: "Около 11 часов вечера зазвонил телефон. Я услышал голос маршала С. К. Тимошенко: - Есть очень важные сведения. Зайдите ко мне.
Быстро сложил в папку последние данные о положении на флотах и, позвав Алафузова, пошёл вместе с ним.
Наши наркоматы были расположены по соседству. Мы вышли на улицу. Дождь кончился, по тротуару снова прогуливались парочки, где-то совсем близко танцевали, и звуки патефона вырывались из открытого окна. Через несколько минут мы уже поднимались на второй этаж небольшого особняка, где временно находился кабинет С. К. Тимошенко.
Маршал, шагая по комнате, диктовал. Генерал армии Г. К. Жуков сидел за столом и что-то писал. Перед ним лежало несколько заполненных листов большого блокнота для радиограмм. Видно, Нарком обороны и начальник Генерального штаба работали довольно долго.
Семён Константинович заметил нас, остановился. Коротко, не называя источников, сказал, что считается возможным нападение Германии на нашу страну.
Жуков встал и показал нам телеграмму, которую он заготовил для пограничных округов. Помнится, она была пространной - на трёх листах. В ней подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае нападения гитлеровской Германии. Непосредственно флотов эта телеграмма не касалась. Пробежав текст телеграммы, я спросил:
- Разрешено ли в случае нападения применять оружие?
- Разрешено.
Поворачиваюсь к контр-адмиралу Алафузову:
- Бегите в штаб и дайте немедленно указание флотам о полной фактической готовности, то есть о готовности номер один. Бегите!
Тут уж некогда было рассуждать, удобно ли было адмиралу бегать по улице. Владимир Антонович побежал, сам я задержался ещё на минуту, уточнил, правильно ли понял, что нападения можно ждать в эту ночь. Да, правильно, в ночь на 22 июня. А она уже наступила!..
Позднее я узнал, что Нарком обороны и начальник Генштаба были вызваны 21 июня около 17 часов к И. В. Сталину. Следовательно, уже в то время под тяжестью неопровержимых доказательств было принято решение: привести войска в полную боевую готовность и в случае нападения отражать его. Значит, всё это произошло примерно за одиннадцать часов до фактического вторжения врага на нашу землю".
Виктор Суворов пишет: " 21 июня 1941 г. состоялось таинственное заседание Политбюро. ... Известны только решения по четырём обсуждаемым вопросам, но неизвестно, сколько всего вопросов обсуждалось в тот день и каковы были другие решения. Вот то, что известно.
21 июня решено принять на вооружение Красной Армии подвижную установку залпового огня БМ-13, развернуть серийное производство установок БМ-13 и реактивных снарядов М-13, а также начать формирование частей реактивной артиллерии. В ближайшие недели БМ-13 получит своё неофициальное имя "Катюша".
Следующее решение: "21 июня Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о создании на базе западных приграничных военных округов фронтовых объединений". В это решение Виктор Суворов почему-то не верит, ему удобнее считать, что "пять фронтов созданы и юридически тайно оформлены не после германского вторжения, а до него". Причина неверия ясна: этот факт разрушает его версию, что войну начал Сталин, а не Гитлер.
Даже приказы войскам не поддаваться на возможные провокации и не открывать ответного огня Виктор Суворов трактует по-своему: Сталин и Генштаб в гитлеровскую агрессию не очень верили, значит, её не было.
Частично признаёт Виктор Суворов принятое на Политбюро решение о создании группы армий Резерва Главного Командования. Командующим Резерва назначили первого заместителя Наркома обороны Маршала Советского Союза С. М. Будённого. Резерв ещё предстояло сформировать, то есть произвести мобилизацию призывников, одеть, вооружить и обучить. Виктор Суворов даже не признаёт названия - Резерв. Он эти формирующиеся войсковые соединения называет "стратегическими эшелонами вторжения" - первый, второй, третий. Интересно, к какому "эшелону вторжения" он относит дальневосточные, сибирские и средне-азиатские дивизии, пришедшие на помощь войскам для обороны Москвы в декабре 41 года? Например, дивизию генерала Панфилова, сформированную в окрестностях Алма-Аты? Молчание - знак согласия во лжи.
Оставим в стороне наивные рассуждения автора "Ледокола" о бараньих тулупах, ценах в Европе на баранье мясо и охоту советской разведки за промасленными тряпками, которые немецкие солдаты оставляют после чистки оружия. Не надо оглуплять начальника ГРУ генерал-лейтенанта Голикова и товарища Сталина до уровня шпиона низкой квалификации, который только и ждёт сообщения, что немцы начали шить бараньи тулупы для армии и чистить оружие маслом для зимней смазки. По Суворову выходит, что Гитлер к войне со Сталиным не готовился, потому, что не снабдил армию тулупами и не перешёл на зимнюю смазку, "забывая" сообщить читателям о принятой в Германии стратегии "блицкрига" - молниеносной войны. Автор "Ледокола" начисто забыл, что Гитлер рассчитывал разбить основную массу войск Красной Армии ещё в наступлении от границы до Днепра. Затем - лёгкая прогулка с захватом Ленинграда, Киева, Москвы, Мурманска и выход на линию Архангельск - Астрахань. Оборонную промышленность Урала с этой линии можно будет разрушить самолётами. А там и Япония нанесёт удар по Дальнему Востоку силами Квантунской армии. Все расчёты подтверждали, что Советский Союз, потеряв такую большую территорию, войну проиграет. При "блицкриге" тёплая одежда на первой стадии войны не очень и нужна, но на всякий случай её запасли и разместили склады в районе Варшавы. Только доставить её на фронт к морозам не успели. Перед Гитлером немецкие генералы-снабженцы оправдались - не хватало паровозов и возникла необходимость "перешивать" широкую колею железных дорог на узкую, европейскую. Как будто этого раньше не знали. Но промолчали, что успели доставить из Франции на ближайшие подступы к Москве эшелоны изысканных лёгких вин и коньяка. Для доблестных солдат вермахта, в честь предполагаемого захвата Москвы. Вот как описывает это событие Пауль Карель. "...В Россию из Парижа прибыло два товарных состава с превосходным красным вином. Целые поезда с вином вместо боеприпасов! Одному богу известно, кто благословил эту затею. Так или иначе, когда ценный груз прибыл в Юхнов, термометр показывал 25 градусов мороза. В вагонах грузчики обнаружили глыбы красного льда с прилипшими к ним осколками стекла".
