А теперь заслушаем генерала Батова из его мемуаров "В походах и боях". "Нарком наименовал мою должность громко, а войск у "командующего сухопутными войсками Крыма", как говорят, кот наплакал. Две дивизии неполного состава с их четырьмя артполками тоже неполного состава. У самого корпуса всё дело упиралось в организацию и укомплектование. Своей штатной артиллерии не имеет, не говоря уже о танках; войска связи и сапёрные части в зародыше. Думалось: всё зависит от того, сколько времени нам отпустит судьба на то, чтобы привести оборону Крыма в должный порядок.
С началом войны Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед сухопутными войсками Крыма задачу вести оборону побережья и не допустить высадки как морского, так и воздушного десанта, а перед Черноморским флотом - обеспечить господство наших военно-морских сил на Чёрном море. Это было единственно возможное и правильное решение. Не учитывать опасности вторжения с моря было нельзя. В нашей памяти ещё слишком свежи были десантные операции гитлеровцев на Крите и в Норвегии. И зря некоторые историки упрекают Генштаб в том, что он будто бы сразу дал Крыму неправильную установку. Ошибку совершили позже, когда неудачи наших войск на Южном фронте создали для Крыма новую ситуацию, а инерция противодесантной обороны продолжала действовать, крайне мешая сосредоточению всех сил на севере полуострова".
"Вспомнился удар через Сиваш в двадцатом... Генерал Слащев был военным комендантом Крыма у Врангеля, и именно он создавал тогда оборону на Перекопе.... После окончания гражданской войны он пошёл служить рабоче-крестьянской России и как военный специалист преподавал на курсах "Выстрел". Преподавал он блестяще, на лекциях народу было полно, и напряжение в аудитории порой было, как в бою. Многие командиры-слушатели сами сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал, не жалея язвительности, разбирал недочёты в действиях наших революционных войск. Скрипели зубами от гнева, но учились...".
Заняв пост премьер-министра, Черчилль стремится найти надёжного военного союзника в войне с Германией, сначала, чтобы предотвратить высадку на Британские острова, а теперь, чтобы не допустить продвижение немцев к Суэцкому каналу. В случае его захвата будет перерезана важнейшая артерия, питающая нефтью Британию. Таким союзником может быть только Советский Союз, он автоматически становился союзником Британии в случае нападения Гитлера на СССР. Но воевать на два фронта Гитлер сначала не стремился, он и его генералы хорошо понимали, что это грозит Германии поражением. Только убедившись в трудностях форсировать засоренный минами пролив Ла Манш под обстрелом артиллерийских батарей, кораблей и авиации англичан, Гитлер переубедил своих генералов.
18 декабря 1940 г. гитлеровская ставка утвердила план "молниеносной войны" против СССР - план "Барбаросса". Прямой же приказ о начале её разработки Гитлер отдал 20 июля 1940 года. Разработка плана заняла полгода. Перед этим специальная служба генштаба по разведке на русском направлении представила подробный доклад об укреплённых районах СССР на западных границах, боевом расписании советских войск, мобилизационных мерах СССР, промышленных резервах Советского Союза и возможных стратегических планах Москвы. Вопрос к Виктору Суворову: "Сколько времени заняла разработка в советском Генштабе плана нападения СССР на Германию?" Ответа нет, и не будет, потому что такого плана не существовало. Но ведь без плана даже сарая нельзя построить! А Суворов ведь уже и придумал этому мифическому плану громкое название - " Гроза". Если ему верить, то Сталин дал указание на разработку этого плана в день публикации "коварного" сообщения ТАСС 14 июня, а нападение на Германию назначил на 6 июля. Пусть Виктор Суворов сам подумает и сообразит, можно ли за 3 недели подготовить и даже осуществить план войны? Можно только поговорить на эту тему, а такие разговоры в нашем Генштабе наверняка велись. Такова обязанность работников штаба любой страны - разгадать направление удара и предпринять своевременные меры к отражению.
Историкам хорошо известно из воспоминаний самого Жукова о разговоре со Сталиным 15 мая 1941 года. В этот день он, совместно с наркомом обороны Тимошенко, предложил Сталину нанести превентивный удар по сконцентрированной по ту сторону границы группировке войск вермахта. Сталин отверг эту идею, как авантюрную, указав на геополитическую нецелесообразность и историческую ответственность в будущем за развязывание войны. Перед всем миром наша страна выставляла бы себя, как агрессора. Через четверть века Жуков признал, что Сталин был прав.
Тут необходимо сделать небольшое объяснение. Сталин подробностей плана войны против СССР, известного, как план "Барбаросса" в то время не знал. Советская разведка этот план добыть не сумела. Но он был известен Черчиллю от британского агента А-54 майора абвера Пауля Тюммеля, в то время главы дрезденского отдела абвера, агента чехословацкой военной разведки и личного агента адмирала Канариса. Черчилль о плане "Барбаросса" Сталину не сообщил. Если бы Сталин об этом плане знал, события начального периода войны могли развернуться по другому сценарию. Имея на руках документальное подтверждение плана нападения на СССР, Сталин имел полное право разорвать с Германией договор о ненападении и только тогда первым нанести упреждающий удар. В этом случае мировая общественность агрессором Сталина бы не назвала. Вопрос к Виктору Суворову: "Почему Черчилль не сообщил Сталину сведения о плане "Барбаросса?" Молчание...
8. План войны против СССР - план "Барбаросса".
Так ли уж безумен был план "Барбаросса", как нас пытается убедить Виктор Суворов? По нему выходит, что его готовили генералы-дураки, не знакомые с мощной индустрией СССР и не знающие численности Красной Армии. В своём "Ледоколе" автор пишет: "Но Гитлер, которого Сталин пактом Молотова - Риббентропа загнал в стратегический тупик, вдруг понял, что терять ему нечего, всё равно у Германии не один фронт, а два, и начал воевать на двух фронтах. Этого не ожидал ни Голиков, ни Сталин. Сталин просто не мог себе представить, что попав в стратегический тупик, Гитлер пойдёт на самоубийственный шаг. Начальник ГРУ генерал Голиков этого тоже не предполагал. А Зорге (и некоторые другие) своими ложными телеграммами только утверждали их в этом мнении".
В "Ледоколе" даже есть глава "Почему Сталин не верил Рихарду Зорге". Приступая к созданию "Ледокола", Виктор Суворов уже знал о конференции журналистов в редакции газеты "Красная Звезда", на которой полковник ГРУ Владимир Карпов озвучил полученные радиограммы советского разведчика. Среди них не было радиограммы с точной датой вторжения. Карпов заявил: "К сожалению, это фальшивка, появившаяся в хрущёвские времена". Но Виктор Суворов об этом прямо не говорит, используя материал о деятельности Зорге в подтверждение своей версии, что Сталин хотел вызвать разведчика из Японии и уничтожить.
Арестованный японской контрразведкой Рихард Зорге скоро начал давать показания после предъявления ему улик. Японский прокурор Сикава утверждал: "Для получения признания насилия к Зорге не применяли. Ему были предъявлены вещественные доказательства и потребовали их объяснения. Таким образом, в конце первой недели он признался...".
Существует ещё версия, что Зорге работал не только на советскую разведку. Последователи этого мнения ссылаются на японское законодательство того времени: к смертной казни приговаривали только разоблачённых разведчиков стран, которые находились с Японией в состоянии войны, остальных приговаривали к различным срокам тюремного заключения. СССР в то время с Японией не воевал, тем не менее, Зорге казнили. После 7 декабря 1941 г. Япония вела войну против США.
