Как и обещал Марк, силы быстро вернулись к Дарье вместе с побочными эффектами от таблеток. Она мужественно терпела и боли от ран, и боли от препаратов, ноющую печень, тошноту. Её обед теперь состоял из серо-коричневых кусков, символизирующих мясо, в зеленоватой жиже, символизирующей овощной гарнир. От одного их вида желудок пытался избавиться от своего аналогичного содержимого, попавшего в него за завтраком. На Дарье терпела и это. Как люди могут питаться этим кормом годами – непонятно. Ирония состояла в том, что так называемые мясные консервы поставлялись корпорацией её отца – она увидела знакомый логотип на этикетке, и считались высокого качества, с содержанием натурального продукта не менее пятидесяти процентов. Сомнительно, чтобы отец пробовал то, что он продает союзу рейнджеров, но теперь он узнает.
К середине недели, на третий день своего пребывания в бункере, Дарья уже смогла ходить. Марк обнаружил, что райлган “Блюбери С12” прекрасно может быть использован в роли костыля. Приклад удобно ложится в подмышку, а длинный разгонный ствол почти идеально подходит под не самый маленький рост девушки. Вместе с одеждой Марка, футболкой, которая висела мешком и топорщилась на груди, и штанами, наоборот короткими, Дарья выглядела как какой-то инвалид, вернувшийся с войны. И ощущала себя соответственно. Сам Марк был достаточно замкнутый и угрюмый. Он был немного ниже ростом, чем Дарья, крепкого телосложения, но без накачанных мускулов. Он не утруждал себя частым использованием бритвы и расчёски, поэтому ходил с постоянной щетиной и всклокоченными короткими волосами. Но мылся хоть регулярно и менял одежду – и то хорошо. В разговоре он большей частью молчал и отвечал односложно. Иногда складывалось впечатление, что он вообще не слушает и не понимает, о чем речь. Дарье приходилось по несколько раз повторять и объяснять, что она имеет в виду. Она привыкла, что собеседники слушают её внимательно и не любила допускать какого-либо недопонимания. Неизвестно, был ли Марк всегда такой или его тяготило присутствие Дарьи. Но в первую их встречу он ей показался более веселым и общительным, хоть и странным. Впрочем, как и все мужчины. Годы одиночества никого не сделают милашкой и душой компании. Дарья надеялась, что раздражительность рейнджера не связана с ней, и пыталась все-таки наладить контакт. Если он говорил правду, и им вместе жить ещё несколько месяцев, то надо как-то подружиться. На её вопрос он ответил, что отправил сообщение, но не знает, когда прилетит помощь и прилетит ли вообще. При попытках развить эту тему, он уходил от разговора и ещё больше замыкался. Дарье это не нравилось, возможно он что-то не договаривает, либо врёт, либо что-то случилось. Всё это время он не выходил на поверхность, не совершал облёты территории. На очередной вопрос Дарьи он ответил, что работа подождет, он не хочет оставлять ее одну. Это было, конечно, мило с его стороны, но, возможно, он просто боится, что Дарья предпримет что-либо без его ведома. Например, она может добраться до компьютеров и узнать скрываемую от неё правду.
Однако в целом ни на жизнь, в сложившихся условиях, ни на отношение Марка жаловаться не было причин. Рейнджер ухаживал за ней, помогал во всем. Дарья, вынужденная в начале терпеть манипуляции Марка над её хоть и растерзанным, но женским телом, в какой-то момент осознала, что доверяет Марку и не стесняется его. Она видела, как он заглядывается на её груди, грузно колыхающиеся под излишне свободной одеждой, пока она ковыляет с костылём по коридору. Штаны, скроенные под мужскую фигуру, постоянно сползали, а ей не всегда удавалось вовремя их подтянуть одной рукой. С одной стороны, Дарье было приятно такое внимание, но с другой, она всё же немного опасалась Марка. Не известно, что может сделать человек, которого возбуждал вид такой калеки, какой она стала. Но рейнджер продолжал стойко держать себя в руках, и Дарья понемногу успокоилась. Пару раз, перед сном, после вечерней перевязки она слышала, как он прерывисто дышит в душевой комнате, а потом начинает мыться, испустив долгий напряжённый выдох.
Дарью учили, как леди, преподавали сложную систему правил поведения в обществе, взаимоотношений с мужчинами. Спираль очередного витка истории сменила разгульные тридцатые века на новый золотой период развития человечества с балами и аристократией. Возникли даже новые монархии, новая знать, новый придворный этикет. Наличие шляпки снова стало в некоторых случаях основным отличием светской дамы от портовой шлюхи. Космопортовой куртизанки. С другой стороны, мир расширился, некоторые планеты придерживаются более простых нравов, кто-то даже пытается возродить шариат. Курс же психологии и выживания наоборот рекомендовал забыть о всех правилах и действовать по обстоятельствам, поставив главной целью самосохранение. Любые искусственные предрассудки и придуманные ограничения могут стоить жизни. Их преподавательница любила приводить в пример громкий случай на химическом комбинате на Венере, когда работница постеснялась снять одежду, быстро пропитавшуюся кислотой из прорвавшегося трубопровода и погибла. А могла бы отделаться незначительными химическими ожогами, если бы избавилась от ненужной стеснительности вместе с разъедающими её тело тряпками.
Пару раз Марк заводил разговор о челноке для эвакуации. Рассказывал, как он запускается, как проходит путешествие, как пережить панику от одиночества в космосе, что бы он сделал, если бы пришлось отправить Дарью таким образом. В первый раз ей было интересно, она была рада, что Марк решил развлечь её какой-никакой беседой, хоть и скучной, и полной непонятных технических подробностей. Но после второго раза она задумалась. Его рассказ больше походил на инструктаж. Возможно действительно что-то пошло не так, и Марк планирует воспользоваться этой своей “труповозкой”, как они называют челнок, и отправить Дарью на нём одну. Но в ответ на все вопросы он опять замыкался, злился и уходил в свой кабинет. Приближался день доставки продовольствия. Про это Марк тоже много рассказывал. И в контексте эвакуации, что в контейнерах транспорта будут необходимые для путешествия препараты, и в контексте пополнения запасов еды для дальнейшей жизни на планете, которые теперь нужно делить на двоих.
Однажды он спросил, умеет ли Дарья обращаться с оружием. Она ответила, что их учили стрелять из огнестрельных и лазерных пистолетов в тире. У неё есть, был, всегда с собой небольшой разрядный пистолет. Это всё. У них есть телохранители, в случае если возникает такая необходимость. Марк предложил показать, как использовать раилган, служащий ей костылем. Дарья, подозрения которой росли с каждым днём, прямо сказала, что лучше дать ей лазер, если он считает, что придется стрелять. Винтовку на одной ноге она всё равно не удержит и пользы от неё не будет никакой. Марк согласился, но больше от него ничего добиться не получилось.
Фёдора всю неделю не было слышно. Марк связаться с ним не пытался, он с Марком тоже. На системе жизнеобеспечения второго рейнджера по-прежнему стояла блокировка на поиске по координатам. Внешние датчики всю неделю ничего необычного не фиксировали. Полная тишина и неизвестность.
Настал день прихода транспортного корабля. Так как планировалось, что он опустится на половине Марка, то центром управления посадкой будет его компьютер. В принципе, корабль уже на вылете из Солнечной системы знает весь свой маршрут, дату и точку приземления. При входе в звёздную систему назначения он сканирует пространство и уточняет положение планет. После этого приближается, выходит на орбиту и садится. От оператора на планете требуется подтвердить или скорректировать координаты посадки и следить за процессом. Автоматически было выбрано ровное плато на экваторе, как наиболее оптимальное в это время года. Но там поблизости проходит Великий Планетарный Разлом – шов между тектоническими плитами. Периодически в этом месте пробуждаются вулканы, и Марк решил отвести корабль чуть севернее, поближе к себе.
