Минут через пятнадцать художница быстро спускалась по ступенькам, чувствуя, как снова горят щёки – теперь уже от стыда. То, что она сделала… Это было бегством – от себя, от Драгнила, от проблемы, но пока Люси не видела другого выхода. Ей нужно время, она не готова. Хотя бы ещё один день, одну ночь, несколько часов – собраться с мыслями, успокоиться, решить… что? Что делать или… не делать дальше? Сможет ли? Найдёт ли в себе силы? Успеет ли?
Эти вопросы не давали ей покоя ни в кафе, куда она пришла раньше времени, ни дома после работы. Они катались в голове, как стеклянные шарики, сталкивались друг с другом, отдаваясь внутри черепной коробки неприятным, раздражающим гулом и острой стреляющей болью в левом виске – организм, устав от её метаний и самоедства, ответил ей мигренью. Хартфилия, кое-как доработав свою смену, вернулась домой на такси, чего никогда раньше не делала, и, выпив таблетку, просто рухнула на кровать, не в силах даже раздеться.
Поэтому оставленную Нацу записку, как и пропущенные от него звонки она увидела только утром. Не ответить на них было нельзя, однако Люси снова пошла по пути наименьшего сопротивления, ограничившись сообщением: «Прости, вчера сильно болела голова, не слышала твоих звонков. Какая мармеладка была на этот раз?», и невольно улыбнулась, получив ответную смску: «Банановая :)».
Комментарий к Банановая
Кто видел арку про Звездных духов после ВМИ, тот легко представит Риу-подростка))
========== Лимонная ==========
Люси медленно подняла крышку у небольшой разноцветной коробочки, стоящей у неё на коленях, и окинула взглядом содержимое. Одна. Последняя. Ярко-жёлтая, обсыпанная кристалликами сахара мармеладка в самом центре. Хартфилия и не заметила, как пролетело две недели. Четырнадцать дней, перевернувшие с ног на голову всю её жизнь, подарившие так много и ещё больше отнявшие. Пряные, чарующие, горькие. Каждый со своим вкусом, со своей историей, подарками, воспоминаниями. Могла ли она в тот далекий весенний день знать, чем обернётся для неё тот несданный зачёт? А если бы знала, отказалась бы от столь неожиданно пришедшей помощи?
Девушка задумчиво провела кончиком пальца по краю ячейки, в которой лежала конфета. Она так долго выбирала, чем же ей расплатиться со своим натурщиком, потому что Люси казалось немного невежливо обойтись привычным «спасибо». Хотелось сделать что-то ещё, пусть небольшое, но приятное. И неожиданное. Девушка опросила тогда половину своих сокурсников на предмет: «Что бы такое подарить другу, чтобы отблагодарить его за услугу?». Ответы были самые разные, от банальных до пошлых, но ни один её не устроил. Тогда по дороге домой Хартфилия забежала в маленький магазинчик сладостей недалеко от дома, желая купить что-нибудь для поднятия настроения и успокоения расшалившихся не на шутку нервов. Ну, и к чаю заодно. И, конечно же, даже и предположить не могла, что именно там и тогда найдёт то, что ей нужно.
Художница переходила от прилавка к прилавку, зачарованно, как маленький ребёнок, рассматривая высившиеся на тарелках горы сладостей, шоколадные фигурки, млела от запаха свежемолотого кофе (в магазинчике можно было не только купить различные вкусности, но и выпить чашечку чая или кофе за накрытым белоснежной скатертью столиком в углу), ванили и корицы. Посетителей практически не было, если не считать забежавших за карамельками мальчишек и влюблённую парочку, купившую дюжину воздушных пирожных. Проводив их глазами, Люси шагнула к прилавку и озвучила то, что хотела бы приобрести сама. Миловидная продавщица и по совместительству (как уже знала художница, ибо давно была здесь постоянной покупательницей) одна из хозяек, Лисанна Штраус, невысокая платиновая блондинка, упаковала для неё пару эклеров, миндальное печенье, пакетик фруктового чая и совершенно без задней мысли спросила:
– Может, хотите что-то ещё?
– Да-а… – задумчиво протянула Хартфилия. – Мне нужно… Как бы вам объяснить? Мой близкий друг предложил мне помощь в одном деле, и я бы хотела чем-то отблагодарить его. Чем-то небольшим, но приятным, как, например, когда детям дарят конфеты за хорошо выполненную работу.
– Это дело важное для вас? – Люси кивнула. – Но деньги или какой-то дорогой подарок друг не возьмёт? Тогда, думаю, сладости подойдут. Ваш друг любит сладкое?
– Да, – улыбнулась художница.
– Прекрасно, – обрадовалась Лисанна. – Тогда осталось только выбрать, чем вы его порадуете. Как на счёт торта?
– Не думаю, что это хороший вариант. Наверное, лучше, если угощение будет состоять из нескольких кусочков, так сказать.
– Кажется, я поняла, – кивнула мисс Штраус. – В таком случае могут подойти кексы или пирожное. Или печенье. А, может быть, шоколад? У нас есть и готовые наборы, и просто конфеты.
Но Люси отвергла все варианты: первые не нравились ей, последний не подходил в принципе, потому что Нацу не любил шоколад. Девушки уже совсем отчаялись найти решение, когда им на помощь пришла Миражанна, старшая сестра Лисанны. Она как раз заглянула в торговый зал и, увидев две огорчённые физиономии, поспешила поинтересоваться причиной. Выслушав и минуту подумав, старшая Штраус выдала:
– Мармелад! Не слишком сладко и вполне оригинально. Вашему другу нравится мармелад?
Хартфилия задумалась. Сама она не слишком любила эту сладость, но иногда покупала, для разнообразия. Нацу от него не отказывался, хотя и не проявлял большого восторга, поэтому она утвердительно кивнула головой:
– Думаю, подойдёт. Только я не знаю, какой вкус выбрать.
– О, это не проблема! – засмеялась Лисанна. – Мы можем сделать ассорти – взять по одной мармеладке каждого вкуса, и упаковать в красивую коробочку. Сколько штук вам надо?
Последующие полчаса ушли на то, чтобы выбрать подходящую упаковку и сами мармеладки. Прихватив покупки и попрощавшись, Люси с лёгким сердцем покинула кондитерскую – она была уверена, что другу понравится эта идея. И не ошиблась. Молодой человек всегда с таким тщанием и восторгом выбирал очередное угощение, словно от этого зависела его судьба. Как ребёнок, честное слово. В эти минуты он терял всю свою серьёзность и респектабельность, так откровенно и наивно радуясь происходящему, что девушка всегда невольно улыбалась, наблюдая за процессом, и с трудом сдерживалась, чтобы совершенно по-дружески не поддеть внезапно впавшего в детство Драгнила.
Но всему рано или поздно приходит конец. Как и их странному контракту, о чём свидетельствовала последняя ярко-жёлтая мармеладка, сейчас сиротливо лежащая в некогда полной коробочке. Через три часа этой конфеты тоже не станет, и тогда… Что тогда? Хартфилия уже почти сутки задавала себе этот вопрос, но если и за столько времени ей не удалось найти на него ответ, то уж теперь она и подавно не успеет это сделать – звонок в дверь сообщил ей о том, что её одиночество закончилось. Девушка отложила коробочку и пошла встречать своего гостя.
Первым делом Нацу вернул ей ключи, которые она оставила ему накануне, чтобы он, уходя, закрыл дверь, и поинтересовался её здоровьем. Художница ответила, потом вместе с другом посмеялась над вчерашней нетривиальной ситуацией, вполуха выслушала объяснение Драгнила столь внезапному нарушению распорядка дня, посочувствовала проблемам в университете и на работе, приготовила всё необходимое для сеанса, вышла в коридор, давая натурщику возможность раздеться без свидетелей, объяснила позу… И всё это она делала спокойно, размеренно. Механически. Заперев за семью замками метущееся, изнывающее от разрывающих его чувств сердечко. Что там говорила героиня одного из её любимых романов? «Я подумаю об этом завтра»? Да, именно так.
Хартфилия неторопливо водила карандашом по бумаге. Она решила не начинать новую работу, а просто подправить ту, которую писала накануне. Совсем немного: тени, разбросанные по софе подушки, полотенце. Художница не стала убирать эту часть композиции – количество рисунков вполне позволяло оставить среди них ещё одну целомудренную работу. Да и что-то внутри категорически противилось полному обнажению модели – это перестало быть частью сеанса, превратившись вдруг в нечто интимное и очень чувственное, как поцелуй. Не говоря уже о чём-то более серьёзном и… масштабном. Нацу, конечно, удивился немного такому решению, но, как говорится, воля автора – закон, поэтому, когда девушка категоричным тоном сказала: «Будет так!», он лишь пожал плечами, молча смиряясь с её волей.
