— Прости, дорогая, кто оплачивает счёт, тот и заказывает… эм… образ, — нашёлся стилист. — Кстати, насколько я помню, эти, как ты выражаешься, «идиоты великовозрастные», далеко не единственные, кто приводил тебя сюда.
— Не сравнивай, пожалуйста, — фыркнула девушка. — Это было только один раз и лишь для одного вечера. В остальном я нравлюсь ему такая, какая есть.
— Не спорю, — мотнул головой Дреер. — И в принципе его в этом поддерживаю.
— Но сейчас всё равно будешь делать из меня непонятно что, — скривилась Хартфилия.
— Как ты плохо обо мне думаешь, — засокрушался Лексус. — Мы просто подчеркнём то, чем так щедро наделила тебя природа, и спрячем-то, над чем она не слишком старалась. А что касается твоих великодушных друзей… — стилист склонился к плечу девушки и, глядя на её отражение в зеркале, заговорческим тоном сказал: — Знаешь, когда жизнь даёт тебе лимон, у тебя всегда есть два выхода: съесть его без сахара или сделать из него лимонад.
— Ага, — кивнула Люси, — ты ещё про изнасилование вспомни. Самое оно.
— А что? — хмыкнул Дреер, выпрямляясь. — Весьма к месту. Уверен, тебе понравится.
***
Часов через пять Люси, пройдя «семь кругов ада», вернулась к изнывающим от столь долгого ожидания парням, усиленно делая вид, что она всё ещё очень зла на них. Нет, в салоне ей понравилось — что ни говорили, а специалисты здесь работали наивысшего класса. Люси раздражало то, что друзья столь бесцеремонно решили вмешаться в её личную жизнь, даже не поинтересовавшись предварительно, а нужно ли ей это? Ну, разве это не свинство? Поэтому, несмотря на то, что первая из частей «подарка» (ребята так и не сказали ей, что, кроме салона красоты, входило в тот список изменений, который они составили, но девушка была решительно настроена на то, чтобы стрясти с них на день Ангела ещё и вечеринку) ей понравилась, она не собиралась быстро сдаваться. Пусть помучаются немного, повымаливают у неё прощения, скажем… неделю. Или две. А потом она и простит, и… Ну да, всему своё время.
Парни однако встретили её без особых восторгов. Устали, что ли? Впрочем, поскрёбший в затылке Бикс тут же развеял все сомнения.
— Я думал, это будет немного не так, — ляпнул он. — Чёт не очень подруга наша и изменилась.
Сопровождающий Люси Дреер раздражённо цыкнул языком:
— Мы сделали только половину дела. Нужно ещё сменить одежду, обувь, добавить необходимых аксессуаров, тогда вы получите полный образ. Держите, — он протянул Локи визитку, — Леон Бастия, директор бутика «Миледи», мой хороший знакомый. Я уже позвонил ему и предупредил, что вы приедете. Он поможет вам со второй частью преображения. — Лексус поставил на один из низких столиков, стоящих в зале, пару чемоданчиков — большой, размером с дипломат, и поменьше. — Подарки для нашей милой дамы от «Жемчужины» — наборы декоративной косметики и средств по уходу за телом. А это… — мужчина достал из кармана изящную подвеску на телефон в виде лимончика и, протянув Хартфилии, незаметно подмигнул ей: — Лично от меня.
На прощальные расшаркивания ушло всего пара минут — то ли парни и в самом деле устали ждать свою подругу, то ли им так не терпелось увидеть окончательный образ Люси, то ли они опасались, что сейчас им предложат ещё какие-нибудь необходимые, но весьма недешёвые услуги (список-то о-го-го какой длинный! Надо, чтобы на всё хватило). Подхватив девушку и подарки, «крёстные феи» быстро ретировались на улицу и направили свои стопы в сторону «Миледи».
========== Глава 4. Бутик “Миледи” ==========
Встретивший парней у входа в бутик «Миледи» мужчина был просто воплощением шика: элегантный, по последнему писку моды светло-серый костюм, шёлковая рубашка, небрежно расстёгнутая на две верхние пуговицы, дорогие запонки, начищенные до зеркального блеска ботинки. Даже искуственно стоящие дыбом белые, как снег, волосы казались неотъемлемым штрихом образа, лишь добавляя загадочности и импозантности. Ну да, Леон Бастия, как и описывал его Дреер.
Поздоровавшись с прибывшими и обменявшись с ними крепкими рукопожатиями, он проводил дорогих гостей (причём, дорогих в прямом смысле этого слова, ибо Леон был предупреждён «коллегой» о желании этой странной компании и её готовности выложить кругленькую сумму за свой каприз) в личный кабинет и любезно предложил сопровождающим столь «милой и очаровательной леди» поделиться с ним представлениями о её будущем образе. «Леди» скривилась, прошипела нечто похожее на «и ты, Брут» и отвернулась, демонстративно скрестив руки на груди. А на Бастию обрушился такой поток информации, что через пятнадцать минут директор салона-магазина прилагал почти нечеловеческие усилия, чтобы сохранить непроницаемое выражение лица — должность обязывала. Клиенты-то разные попадаются, и ублажить надо всех, но даже ему, прошедшему «огонь, воду и медные трубы», было тяжко. К концу речи молодых людей Леон понял, что ничего не понял. Ибо желания ребят были абсолютно противоположными. Сходились они только в одном: Люси должна измениться. Бастия бросил на жертву дружеской заботы сочувствующий взгляд и, поднявшись, предложил гостям следовать за собой.
Расчёт его был просто: избавиться от свиты, соблазнив мягкими креслами и кофе в зале ожидания, а затем спокойно заняться своими непосредственными обязанностями. Прекрасные покупательницы часто наведывались в его магазин не одни, а с мужьями или возлюбленными. Из чисто мужской солидарности Леон, зная, как представители сильной половины человечества не любят шопинг, организовал в «Миледи» специальную комнату, где мужчины могли не только с комфортом дожидаться своих любимых половинок, но и полюбоваться на них, дефилирующих по невысокому подиуму в новых или пока ещё не купленных (хотя и не факт, что купленных в последствии), нарядах.
Однако всем его планам пришёл несвоевременный конец — парни наотрез отказались расставаться с подругой, решив на этот раз принять в смене имиджа непосредственное участие. Бастия застонал про себя, но умело скрыл разочарование за любезной улыбкой: желание клиента — закон. Пару секунд подумав, он предоставил каждому молодому человеку по сопровождающему продавцу-консультанту, чтобы те показали приплясывающим на месте от нетерпения парням нужные отделы, а сам, подхватив Люси под локоток, скрылся с ней в той самой комнате с подиумом: вы, мол, дорогие товарищи, выбирайте наряды, а мы вас тут подождём, кофе попьём, а потом эти самые наряды здесь же вам и продемонстрируем.
Усадив Хартфилию на диван и протянув ей чашечку с ароматным напитком, Леон, присев рядом, поинтересовался:
— Скажи мне, дорогая, с какого перепугу эти странные личности озадачились твоим гардеробом? Неужели того милого коктейльного платья оказалось недостаточно?
— Они его не видели, — фыркнула Люси. — И, судя по внезапно посетившему их энтузиазму, оно не спасло бы ситуацию.
— Как я понимаю, твоего мнения на этот счёт никто не спрашивал? — приподнял брови Бастия. Девушка скривилась, подтверждая его слова. — Сочувствую. Однако сама понимаешь…
— «Кто платит, тот и заказывает образ», — процитировала слова Лекса Хартфилия. — Дельцы доморошенные. Готовы за звонкую монету сделать из приличной девушки чучело огородное, — Люси отхлебнула кофе и поджала губы.
— Ну… — задумчиво протянул Леон. — Насколько я могу судить, чучело из тебя после «Жемчужины» если и получилось, то весьма очаровательное. Дреер хорошо знает своё дело.
— Не подлизывайся, — зыркнула на него из-под чёлки Хартфилия. — В отличие от тебя, он едва ли не лично отслеживал весь процесс. Какого мы сидим здесь и пьём кофе?
— Тебе не понравился кофе? — тут же забеспокоился хозяин «Миледи». — Могу предложить чай или сок.
— Латте у тебя замечательный, — успокоила его девушка. — Я о другом. Представь, что эти чудики притащат. Зная, что есть в твоём магазине… Мне уже заранее страшно.
— Не беспокойся, — расплылся в улыбке Бастия. — Пусть тащат. Знаешь, как ходят в магазин с маленькими детьми? — Люси покачала головой. — А я знаю. У меня трое племянников от двух до пяти лет, и мне приходилось пару раз сопровождать сестру и её малышню в супермаркет. Так вот. Она разрешает детям складывать в тележку всё, что им нравится, но на кассе оплачивает только то, что считает нужным. Понимаешь, к чему я веду?
