– Разуй шлемофоны, фраер, к тебе люди обращаются, – не вытерпел Профессор придирчивого прямого взгляда незнакомца. Тот молчаливо рассматривал троих сталкеров. Делал это настолько тщательно, точно старался запомнить: кто во что одет, какое оружие имеет при себе, насколько выгодна поза сидящего для атаки… Он будто оценивал возможность нападения. – Что, плохо всасываем, я чё-то не в понятиях?..

– Отстань от человека, Профессор, – решил предупредить конфликт Бугор. – Он только что от обработки контролера ушел.

– С чего ты взял?

– Вишь, зрачки кровавые и бледный, как смерть. – пояснил нач.группы, – Помнишь, щелчки-то слыхали? Я быстро среагировал, велел включить генераторы помех. А этот не успел, видать. А может, и нет у него такой защиты от контролеров… Лучше дай ему поесть. Желторотик, подшустрись.

«Поделится куском хлеба с таким же, как ты» – закон для сталкера, даже Желторотик это знал. Незнакомец не стал отказываться: принял банку гречневой каши с мясом и кружку горячего кофе.

И всё же Профессору было не по себе. Желторотик никогда не видел его таким нервозным. Всегда воплощающий собой аскетическую отрешенность от мира и не пробивное спокойствие, Профессор сидел весь как на иголках. Дёргался и не мог выдержать тяжелого взгляда незнакомца, отводил глаза. Он один из троицы, наверное, заметил, что внимательнее, чем что-либо, тот разглядывает положение автоматов. При себе же у пришедшего оружия не было, или он его хорошо спрятал. Хотя автомат прячь – не прячь… а вот пистолет… вполне возможно.

…грунтовка дальше вгрызалась в асфальт. Дорога с выбоинами и уродливыми щелями разломов полого брала выше, обозначая черту мёртвого города. Города-призрака. Лес остался позади, обрубленный грязной, мутной рекой с бетонным, нависшим над нею мостом. Дорога взбиралась на этот мост. Уже виднелись окраины индустриального массива. Безжизненное нагромождение человеческих амбиций, исполненных в металле и железобетоне. Заводы, фабрики, ангары, обнесенные высоченным забором. Болезненный и скучный вид бессистемной лепки цивилизации. У этого трупа когда-то было предназначение. В нём роились цеха, в нём кипела рабочая жизнь, гремели станки, скрежетали троса лебёдок и башенных кранов, сыпали искры сварочные агрегаты. Ночью на мачтах радиосвязи и высотных подъёмных шахт горели габаритные огни, территорию освещали мощные прожекторы. Сутками велась работа. Что-то производили, выпускали продукцию, увозили на дальномерных трейлерах, в грузовых вагонах железнодорожной сети, подходящей к предприятиям, ввозили сырьё… Эвакуация всё это перечеркнула одним штрихом, одним движением, обводя границу периметра зоны.

…часы показывали 34:19:47. Зимородок решил, что нужно сделать короткую передышку. Оправиться и ещё раз проверить снаряжение. Индикатор аномалий выдал предупреждение: на мосту возможны ловушки. Так что экипировка должна быть в полном порядке. Снял с плеча АКМС, а со спины СВД-С, проверил рабочие механизмы и наличие патронов в магазинах. Зарядку батарей генератора помех; в городах всегда много разной твари, могут быть и контролеры. Удобно ли сидит сталкерская куртка с кевларовыми вставками и антирадиационным покрытием. Свой прорезиненный плащ Л-1, как и устаревший респиратор, защищающий только от хим.загрязнения, он бросил в лесу у трёх трупов случайно встретившихся сталкеров. Провизия, боекомплект, необходимое на зоне оборудование – вовремя раздобытый трофей. Он заглянул в подсумок, в разных ли отделах лежат гранаты и запалы к ним. Ампулы с противорадиационной сывороткой, как и должно, в специальных нишах подсумка с поролоновыми прокладками. Суточная норма для одного бойца, а при грамотном использовании – на несколько дней в умеренных условиях на зараженной территории. Дозиметр показывает небольшое превышение – так что можно пока обойтись без инъекции.

…индикатор стал пищать громче. Можно списать повышенную активность на то, что бетон хорошо экранирует, не поглощает, а отражает излучение. Необходимо проверить. Прибор может врать, а может и не врать. На зоне доверятся одним показателям не следует, всегда нужно находить способы подтверждения фиксируемой информации. Чем больше источников подтверждения – тем уверенней будет продвижение.

…гайка полетела вперёд. Описав кривую по параболе, на полпути вдруг слегка приостановилась, на долю секунды зависла в воздухе. Затем до шлемофонов дошёл звук подобный тому, который слышится от падения камня в воду. Гайка словно прорвала тугую гладь вертикально стоящей жидкости. И неожиданно стала увеличиваться, продолжая движение по дуге уже вниз. Как будто удаляясь от гигантской линзы лупы. На другой стороне моста, сотрясая бетонное сооружение, с оглушительным грохотом упала гайка размером с легковой автомобиль. Асфальт немного вмялся и растрескался под исполинским шестигранником.

Зимородок едва удержался на ногах от сильного сотрясения земли. По площадке моста потянулся чуть заметный сизый туман. Даже сквозь систему полузамкнутого цикла дыхания СИЗа чувствовался горьковатый запах жжёного железа, как после сварочных работ в ремонтном цехе. Сталкер не сталкивался с подобной аномалией, хотя и слышал о ней. Знал по описаниям других бродяг характеристики «Лупы». Так она на их жаргоне и звалась. Знал, что из себя представляет, и знал, что нейтрализовать её невозможно. Её можно только обойти. В данном случае, в плавь. Лезть же в воду не хотелось. Берега и те представляли из себя мрачную картину, свидетельствующую о загрязненности. Ил – просто-таки сумасшествие цветов и оттенков. Красный, зеленый, фиолетовый, оранжевый… Всё говорило о том, что вода впитала в себя такую ядовитую химическую дрянь, что способна растворить любого, кто сунется поплавать. Так что не до купаний.

Зимородок чуть слышно застонал. У него не было такой роскоши как лишнее время на обдумывание, как форсировать реку. Объект находился в городе. До города подать рукой. Но это вовсе не значит, что тридцать четыре часа – хороший запас.

…ноги интуитивно искали опоры под собой, перебирали воздух. Руки без перчаток (от них он сразу отказался, решившись преодолеть препятствие таким образом) цеплялись за выступы арматуры, торчавшие из обсыпающегося бетона. Он висел над стоячей, отливающей черным мрамором водой, и, перехватываясь по краю моста, продвигался к противоположному берегу. Отмахать на руках каких-то тридцать метров… У него давно уже закончился допинг: мышечные стимуляторы, без которых не обходился ни один сталкер или боец спецназа. Весь путь предстояло отработать на собственной выносливости. А к своему весу – вес экипировки, автомата, снайперской винтовки и боекомплекта к ним. Порой на одних только пальцах, на кончиках.

На середине моста что-то выпало из кармана. Он посмотрел вниз вслед плюхнувшемуся предмету. И увиденное придало силы не срываться: на месте всплеска появилось множество белых пенных пузырей, вырывающихся на поверхность с шелестящим шипением. Точно предмет этот – кусок карбида. Что-то расплавилось в кислотной жиже, лежащей пятном под пролётом дорожного сооружения.

Кисти рук немели. Зимородок уже не чувствовал пальцами; они были словно алюминиевые крючки, которыми он скрёб бетон, ища ложбинку для зацепа. Винтовка била цевьём по пояснице, не больно, но частые удары настолько стали раздражать, что он готов был расстаться с ней. Впрочем, как и с автоматом. Но только умалишённый бросит такое богатство на зоне. Бросить оружие сталкера могло заставить лишь крайняя необходимость. Он уже жалел, что что-то выронил, хотя и не знал ещё, что именно. Любая потеря на зоне – это потеря превосходства, пусть даже незначительного.

От напряжения кружилась голова. Благо он снял шлем перед этой «эквилибристикой», снял и превязал к поясному ремню сзади. Благо – потому что съеденная недавно каша подкатила, и он выблевал «лишний груз», повиснув на одной руке. Блевотина запачкала край куртки и правую штанину.

…пять метров. Осталось всего лишь пять метров – и он спрыгнет на берег. Пусть даже в разноцветный зыбучий ил, но не в кислоту.