Он вспомнил, как Олег просил показать фото Сашиной дочки, но по причине конспирации они не могли себе это позволить. Для всего будет достаточно времени в будущем… Да… В будущем… Когда еще, наконец-то, это будущее для них наступит? Они уже много лет так вот отмахиваются на будущее. Посидеть за столом с простым самогоном и бочковыми грибочками в кругу семьи. Сходить вместе вдвоем на охоту или рыбалку, встретить зорю в тишине лесного озера под долгие и тягучие разговоры и воспоминания. Набрать в подвале из бочек домашнего вина и пить его с домашним лесным медом вместо закуски сутки напролет. Подбрасывать в руках своих маленьких деток и ловить их с хохотом и умилением. Просто просыпаться ночью или утром и не прислушиваться с закрытыми глазами, – нет ли опасности вокруг тебя. Когда еще, наконец-то, это будущее для них наступит?

Раньше можно было позвонить, прийти в гости, стоять на балконе и говорить, говорить, говорить… Неважно о чем, – главное, что говорили друг с другом, слушали друг друга, хватали за локти и плечи, перебивали, смеялись. Говорили, говорили, говорили… И никогда не боялись, что услышат, что прослушают… Это время ушло, наверно, навсегда. И с каждым годом уходит всё дальше и дальше.

Жизнь вокруг стала какая-то нервная, издерганная. Все бегут, торопятся, стараются толкнуть локтем, поддать коленом, сбить с ног, затоптать. Никто никого не слушает и не слышит. И не хочет слышать. Отцы перестают слышать сыновей, матери не слушают дочерей, мужья своих жен, – и, наоборот, в любой комбинации и последовательности… И это самые родные люди! Что же говорить о чужих людях? А если и слушают, то не с целью понять, а с целью только ответить. Даже не запоминая, что у них спросили, и что они ответили…

Мы стали отгораживаться уже не усталостью и занятостью, а гаджетами и отсутствием интереса друг к другу. Вопрос – ответ, ответ – вопрос, – и так по кругу. Опросы, социальные исследования, тестирования, блиц-ринги, игры знатоков и интеллектуалов, политиков, диктаторов, выборы и импичменты… – и тоже самое: вопрос – ответ, ответ – вопрос, – и снова всё по заранее начертанному кругу. И никому не интересно на столько, чтобы вникнуть в суть вопроса меньше, чем в суть самого процесса. Процесса, куда катится вся эта байда под названием общество человека, столь воспетое в прошлые века.

Мы смотрим фильмы и читаем чьи-то работы, чтобы их оценить по несколько бальной шкале – и забыть навсегда, пока не придется с этим фильмом или работой снова столкнуться. И тогда наступает состояние узнавания, – кусками, фрагментами, без связи с началом и концом, – как просто жвачку жуем для глаз или для ушей. Иногда уже завтра, после просмотра или прочтения, не можем вспомнить не только текст книги и героев фильма, но и вообще общее – нет, не содержание – направление этого произведения.

Мы слушаем песни без понимания слов, песни, без смысла этих слов, под жуткую какофонию звуков, именуемых музыкой без созвучия и гармонии. Стихи песен стали без смысла и необходимости, написанных без полета и вдохновения. Крики искусственно продвинутых певиц, комментаторов, политиков, правителей мы принимаем за песни, речи, отчеты, – и не слышим в них смысла, и нет в них изюминки.

Мы едим пищу не для наслаждения пищей, а для питания своего организма, пополняя его необходимым количеством белков, жиров, углеводов, витаминов и минералов. Лакомимся вкусовыми добавками и усилителями вкуса. В одной тарелке, – и тем более в желудке, – мы смешиваем невообразимое количество вкусовых дисбалансов, химических и бактериальных несовместимостей, фармакологических препаратов и усилителей вкуса. Мы не думаем о качестве, – а только о насыщении.

Мы нюхаем цветы, которые прямо при нас опрыскивают ароматами продавцы. Они стоят в вазах иногда долго, иногда совсем не стоят, – и мы удивляемся и тому, и другому. Но про искусственность их аромата вспоминаем в последнюю очередь.

От грустных раздумий Сашу отвлек звук вызова компьютера. Скайп… Опять канал связи. Как они надоели, – как он от них уже устал…

На нежно голубом поле стояли географические координаты его дома, ниже координаты ближайшего железнодорожного вокзала, еще ниже номер ячейки камеры хранения. Дальше шла надпись: «Пароль ты знаешь».

– … А вы знаете, – в глазах Лайнела горел восторженный огонек. – Мои умники готовятся наладить, наконец-то, устойчивое производство «красной ртути».

– – – – – – -

Примечание автора:

Красная ртуть, Red Mercury 20/20 (RM-20/20), Compound-20/20 или многофункциональный катализатор – вещество, одна из последних военных разработок СССР. Это вещество обладает, помимо всего прочего, большой плотностью (20 г/см³), температурой замерзания в −150 °C, токсичностью на уровне цианистого калия, и радиоактивностью, используется в «детонаторе термоядерной бомбы», в гаусс-пушках, в «сверхмощных военных лазерах».

«Появилось понятие «красной ртути» еще во времена СССР. Свойства красной ртути: токсичность, радиоактивность, плотность почти 20 – нет ни одного соединения ртути, которое бы обладало всеми этими свойствами. Александр Кукса».

В книге «Косово поле. Россия» Дмитрий Черкасов утверждает, что «красная ртуть» – жаргонное название оружейного плутония. В эти противозаконные коммерческие действия были вовлечены высокопоставленные государственные чиновники и организованные преступные сообщества, безжалостно убиравшие всех свидетелей, потому достоверной информации практически нет.

Угрозы применения:

О наличии «красной ртути» и намерениях её применить в 2001 году заявлял Шамиль Басаев, но откуда она к нему попала и куда делась, так и осталось тайной: «У меня для борьбы с федералами есть ядерное оружие, в том числе и «красная ртуть».»

– – – – – – -

– Не смешите мои копытца, Лайнел! – Ясив громко расхохотался и махнул рукой. – Вы даже представить себе не можете, сколько людей в 80-е – 90-е годы пытались сбыть мне это название. Заметьте: «название», – а не само вещество. Под пытками они потом признавались, что были или перекупщиками-посредниками, или просто мошенниками.

– Да, нет, же. Есть, оно есть! Только технология его получения была или утеряна, или хорошо спрятана. Как и лазеры против брони, как и процессор, о котором мы говорили…

– И сколько килограмм Ваши умники уже нам предложили?

– Да, пока мизер. Это количество пока даже не годится для лабораторных испытаний, но есть его следы на приборах, которые неоспоримо подтверждают существование…

– Я же говорю, авантюристы, – перебил Лайнела Сеон. – А что, господа? В нашем тесном коллективе последнее время стало появляться множество ничем и никем не подтвержденных призрачных идей.

– Огласите весь список, пожалуйста, – Лайнел отставил бокал на столик. – Мы давно не развлекались вместе, так Вы нас хоть так развлеките, своим рассказом и анализом.

– Ну, вот смотрите. Ясив принес информацию о том, что Лапанлия не исчезла, а осталась цела и невредима. Только замаскирована. Заметьте, информация только в его мозгу, – и ничем не подтвержденная. У меня появились просто невероятные проблемы и комбинации с банковскими счетами, акциями, переводами, о которых я рассказывал, – а вы посмеялись. Так же нет ничего достоверного, но и нет опровержения. Больше всех над нами смеялся именно Лайнел, хотя и сам рассказывал о каких-то толи лазерах, толи сверхмощных резаках. Но вот и он сегодня приносит нам информацию,– заметьте, тоже ничем не подтвержденную, – о «красной ртути». Скажите, Лайнел, нам можно начинать смеяться?

– Но если не верить своим же разработчикам, то тогда… – начал Лайнел.

– … Тогда можно сказать, что и наша Клиника занимается черт знает чем, и тратит деньги непонятно на что, – перебил его Сеон. – Кстати, Ясив, как там продвигаются дела? Что слышно про Вашу Лапанлию, про красоты и секреты острова в океане, который не видят даже щупы спутников?