– Можно войти, пани Яровски?

От неожиданности Маришка не смогла ответить словами, а только кивнула головой.

– А что здесь происходит? – поинтересовался вошедший у сокурсников.

– А что? – прозвучал вопрос.

– Почему нарушаем дисциплину? Пани Яровски не может начать урок из-за чьих-то плоских шуточек.

Стулья дружно громыхнули, и студенты встали по стойке смирно. От изумления Маришка сделала шаг назад и оступилась, едва не упав.

– Благодарю за внимание! – пожалуй, слишком громко сказала она на роканском, а потом, опомнившись, повторила то же самое на лейманском.

Юноши сели, а Маришка снова оцепенела, увидев большую серую крысу у своих ног.

– О, пани! – раздался голос, вероятно, самого наблюдательного студента. – Сейчас я её!

В половицу прилетел разряд магии, крыса отскочила, заверещав и уставившись на Маришку, а от доски пошёл дым.

Взрослые студенты, словно семилетние мальчишки, заискрили магией, намереваясь попасть в зверька.

– Прекратите! – крикнула Яровски. – Не надо никого убивать!

«Могущественные» маги сначала замерли, потом сели. Пометавшись немного по аудитории, крыса нашла щель и скрылась в полу.

– Нужно ритуал от них провести, – задумчиво произнёс кто-то. – Совсем обнаглели.

– Хорошо, – вздохнула Маришка. – Вы сможете провести свой ритуал после занятий. А теперь я предлагаю вам перейти к обучению. Скажите, зачем вам нужно знание иностранных языков?

Юноша, утихомиривший своих сокурсников, поднял руку. Учительница кивнула.

– Мне необходим роканский, так как я собираюсь сделать карьеру дипломата.

– Спасибо, – сказала Маришка. – Как вас зовут?

– Никола. Никола Сливацкий.

«Сливацкий», – пронеслось в голове у учительницы. «Так вот, почему его слушаются студенты. Это сын завуча».

– Хорошо, а что скажут остальные? – спросила она и подняла первого, кто поднял руку.

– Это Сливацкому нужен язык для карьеры, а всем остальным для зачёта, поскольку без него не выдадут диплом.

Все дружно захохотали. Маришка подождала, пока смех стихнет и продолжила.

– Я поняла вас. Спасибо за откровенность. Должна сказать, что зачёт – очень слабая мотивация. А между тем знание иностранных языков магам необходимо.

– И чем же? – выкрикнул кто-то.

– Прежде всего, тем, что вы сможете читать древние магические книги в оригинале, делать собственные выводы и получать знания, которые раньше вам были недоступны.

– А какое отношение подобная литература имеет к роканскому языку?

– Роканский – это только начало. У вас в программе стоит изучение ещё двух языков на выбор. Возможно, вы знаете, что легче изучать сразу несколько языков.

Окинув аудиторию взгдяом, Маришка подняла ещё одного студента.

– При всём уважении, пани Яровски. Должен сказать вам правду.

– Готова её выслушать, – сосредоточилась учительница.

– Я – один из тех людей, которым «посчастливилось» изучать роканский годами. Мне преподавали его гувернёры в детстве. Здесь я тоже успел получить немало «знаний». В общем, за всё время обучения мне удалось запомнить несколько слов, только не просите меня повторять их… Из всего этого я сделал вывод, что потратил уйму времени на совершенно бессмысленное занятие… И, насколько я знаю, большинство студентов Мерхема преуспели в лингвистике точно так же, как и я.

Это первое, что я хотел вам сказать. Второе: а вы сами знаете древние магические языки, которые с таким жаром вознамерились преподавать?

По аудитории пронёсся одобрительный мужской гул.

– Садитесь, – сказала Маришка. – Относительно второго… Я знаю два из трёх языков, на которых написана ваша литература.

Помещение наполнило удивлённое: «О-о-о!»

– Да, я увлекаюсь лингвистикой и в своё время овладела несколькими редкими языками, которые были мне интересны. Третий, важный для Мерхема язык, я тоже начала осваивать. Уверена, что он поддастся мне…

Теперь о втором. Несколько уважаемых мною людей, достигших успехов в языкознании, с которыми я была знакома и которых безмерно уважаю, смогли убедить меня, что зубрёжка слов и грамматики не может привести ни к чему хорошему. Обучаясь по такой методике, успехов достигают лишь единицы – люди с определённым складом характера.

– Да, и как вы предлагаете учиться? – спросил Сливацкий.

– Никакая наука не поддаётся человеку без участия чувств. Вспомните детство. Какие фразы, услышанные от родителей, вы запоминали лучше всего?

– Ну, это трудная задача. Язык выучился сам собой, – Никола снова ответил за всех.

– Верно, но ведь выучился. Значит, в каждом из вас есть способности к изучению и других языков.

– Я просто заинтригован, – выдал студент, произнёсший длинную обличительную речь.

– Это хорошо, – улыбнулась Маришка. – Тогда возьмите, пожалуйста, со стола эти книги, послушайте мой рассказ на роканском и постарайтесь найти его на лейманском.

Тихо переговариваясь, юноши разобрали книги и уставились на свою учительницу с самым серьёзным видом.

Поработав немного пальцами, Маришка стала говорить. В свои слова она вкладывала максимум эмоций и пыла, вживаясь в роли персонажей, стараясь осмысленно произносить каждую букву. На протяжении всего её выступления в аудитории стояла тишина, которая продолжилась даже после того, как раскрасневшаяся девушка закончила свой рассказ.

Маришка испугалась реакции, но взяла себя в руки и тихо спросила:

– Вы готовы отвечать?

Никто из магов не поднял руки. Яровски грустно поправила растрёпанные волосы и открыла журнал.

– Это сказка про колобка, – внятно произнёс Сливацкий. – Да, «я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл»… И я запомнил её почти всю.

– Не ты один, – раздалось бормотанье среди студентов.

– Вот и прекрасно, – облегчённо вздохнула юная учительница. – К следующему занятию я прошу вас приготовить пересказ этой сказки на роканском. Причём учить наизусть ничего не советую. Просто постарайтесь вжиться в образ произведения и рассказать его теми словами, которые вам удалось запомнить.

Далее в абсолютной тишине Маришка заполнила журнал и провела перекличку. Еще одно занятие, запланированное на день, прошло с неменьшим успехом. Покидая аудиторию, учительница была довольной.

Опасность, равнодушье, смех и туман болотный –

В твоих глазах зелёных.

То в жар, то в холод плотный меня бросает…

И постоянно на губах вкус слёз солёных…

Следующие две недели, включая выходные, Яровски провела в книгах и бумагах, отрываясь только на еду и сон. Студенты делали пока небольшие успехи. Но, главное, что ей удалось заинтересовать большинство из них. Утром очередного рабочего дня она вышла из комнаты пораньше, чтобы зайти к пани Сливацкой по полученному ранее приглашению.

Постояв немного у двери, тихо постучала.

– Входите, открыто!

Девушка переступила порог уютного кабинета и увидела завуча, сидящей в своём любимом просторном кресле за столом. Взглянув на неё из-под очков, она улыбнулась. Маришка улыбнулась в ответ.

– Ну, заходи, моя умница, и расскажи, как дела?

Ошарашенная таким приёмом учительница застыла возле порога, поэтому Сливацкая вскочила с места, подбежала к ней и взяла за руку.

– Честно признаюсь, не ожидала! За две недели такое продвижение. Мой сын уже свободно говорит по-рокански и планирует изучать другие языки.

– Это преувеличение. Для того чтобы говорить свободно Николе ещё нужно постараться. Это такой уровень… Ну, пока детский. Самые простые речевые обороты и самые распространённые слова.

Сливацкая её не слушала.

– Мы должны создать факультатив по древним языкам!

– Но, – пыталась возразить Маришка.

– Да, и чем скорее, тем лучше, – Миранда не слышала её, напоминая глухаря на току. – Через три дня вернётся директор, и мы займёмся этим.