— Интересно, она всегда так ходит лишь в костюме и нижнем белье? — подумалось Кларк.

Но ни одна мысль больше не успела проскользнуть, потому что раздался грозный голос командира.

— Раздевайся! — строгий голос не терпел промедления. Кларк быстро расстегнула жакет и, практически разрывая пуговицы, скинула с себя рубашку. Вслед за этим она стянула свои сапоги, усеянные множеством заклепок, и расстегнула штаны. Когда на девушке осталось лишь чёрное бельё, она увидела животный взгляд Лексы, а затем, повинуясь приказанию, сняла и его.

Кларк стояла полностью обнаженная, полностью во власти Лексы.

— На колени, — сурово отчеканив слова, проговорила де Вонквер. Глаза девушки горели лишь присущим ей неистовым зеленым пламенем. Белокурая не могла ослушаться. Она чувствовала, что вещи идут именно так, как должны, потому что её место здесь, перед Лексой. Даже ощущение пола, давящего на колени, внутренне и внешне придавало покорности.

Теперь Лекса смотрела на светлые волосы девушки и её опущенный вниз взгляд.

— Ты не пришла вовремя, в общем, ты вообще не пришла, — постоянно повышая голос, говорила Лекса. — Ты будешь за это серьёзно наказана. — На этих словах через все тело Кларк будто бы сковала секундная электрическая волна, начинающаяся где-то в груди и проходящая по всему телу, отдающаяся в особо интимных местах. Ей нравилось это чувство, оно значило предвкушение. Де Вонквер оглядела девушку, стоящую перед ней и проговорила. — Но сначала ты покажешь своей госпоже, как сожалеешь о своем поступке.

Лекса надела на шею белокурой ошейник, который так отлично на ней смотрелся, а затем вплотную придвинулась к Кларк. До девушки сразу дошло, чего она хочет. Больвиа начала целовать бедра шатенки, особенно уделяя внимание их внутренней части. Она положила руки на ее ягодицы, притягивая девушку еще ближе к себе. Шатенка следила за каждым движением любимой, потихоньку запуская пальцы в её золотистые волосы.

— Сними их, — прошептала де Вонквер, когда Кларк дошла до ткани белья. Она аккуратно стянула трусики вниз по идеальным ногам Лексы. Их видимая хрупкость уже давно её не обманывала.

Белокурая припала языком и начала обводить уже немного опухший от возбуждения клитор шатенки.

— Быстрее! — скомандовала Лекса, сильнее стягивая волосы Кларк и придвигая её еще ближе к себе.

Девушка начала в два раза более ускоренно работать языком, выписывая на клиторе Лексы древние письмена. Затем нежно втянула его губами, вызвав у де Вонквер приятный стон. Она также обводила ее нежные складки, иногда входя своим проворным языком в желающее лоно. Кларк даже могла почувствовать, как сокращаются мышцы живота девушки, когда она это делает.

Бедра шатенки затряслись, что символизировало о подступающем оргазме. Кларк ещё раз обвела клитор языком и нежно провела по нему зубами. Именно в этот момент тело Лексы сотряс тяжёлый оргазм.

— Chia vare!* — выругалась она, изливаясь в рот Кларк, которая изо всех сил пыталась полностью ее поглотить. Лекса отошла от девушки и увидела блестящие губы и подбородок, измазанные в своей же сущности. Она провела ладонью по лицу белокурой и вставила в её рот два пальца. — Соси! –приказала она. Девушка настойчиво трахала рот Кларк, а затем, когда почувствовала, что белокурая полностью очистила её пальцы, достала их. — Ты такая красивая, — улыбнулась она, — но все ещё должна быть наказана. Непослушным девочкам нельзя спускать их проступки. Встань и обопрись на кресло.

Кларк подошла к креслу и перегнулась через его спинку. С этого ракурса у Лексы был отличный вид на такие мягкие и аппетитные формы девушки. Она провела по ним рукой наслаждаясь их светлой белизной, зная, что скоро цвет изменится.

Как только Больвиа потеряла контакт с рукой Лексы, то повернула голову и увидела в руках шатенки широкий тяжёлый кожаный ремень. Да, он определённо оставит на попке Кларк красные следы.

К этому времени бюстгальтер Лексы уже лежал на полу вместе с другими вещами. Она прижалась к белокурой сзади, щекоча спину девушки своими сосками.

— Мне не нравится, тебя наказывать, — ложь прошептала Лекса на ухо Кларк, — но ты должна усвоить урок, что приказы нужно выполнять.

Де Вонквер отошла и замахнулась. Ошибка белокурой не могла остаться безнаказанной.

Первые шлепки были самые болезненные, но также они посылали вибрирующие волны к клитору Кларк. Комната наполнилась стонами обеих девушек, прерываемые лишь монологом Лексы.

— Почему ты думаешь, что у тебя есть право ослушаться моего приказа? — Ремень неумолимо прикладывался к попке Кларк, оставляя красивые параллельные линии. Казалось, что звук каждого удара эхом отбивался от стен комнаты. — Когда я говорю, — удар, — что нужно прийти к полудню, — удар, — то ты должна, — в этот раз шатенка хитро ударила по ложбинке между ягодицами и бедрами, вынудив белокурую еще сильнее вжаться в кресло, — быть здесь к полудню! — Лекса диагонально пересекла уже вздувшиеся рубцы. Кларк вскрикнула. Вся её задняя часть горела огнем. С каждым взмахом, де Вонквер будто бы разрывала её кожу раскаленным прутом.

Белокурая так сильно сжимала подлокотники кресла, что её костяшки побелели, а на спине и лбу выступила испарина.

На восемнадцатом ударе Кларк уже понимала, что больше не выдержит. Это видела и Лекса, поэтому, завершив картину двумя особо сильными отметинами, остановила порку. Больвиа даже сразу не поняла, что экзекуция закончилась, боль была невыносимой, разливающей тепло в области промежности девушки.

Лекса дала белокурой отдохнуть пять минут, а затем прикоснулась к оставленным рубцам.

— Надеюсь, в следующий раз ты будешь более осмотрительна, любовь. — Де Вонквер приподняла голову Кларк за волосы. — Ты можешь говорить. — Лекса смотрела в затуманенные глаза девушки. — Скажи мне, Кларк, ослушаешься ли ты ещё меня?

— Нет, госпожа.

— Нет, госпожа, что? — Де Вонквер сильно сжала и покрутила сосок белокурой пальцами.

— Нет, госпожа де Вонквер, не ослушаюсь, — высоким голосом хныкала Кларк, зажмурив глаза от боли.

— Отлично. — Лекса погладила обиженную ею грудь девушки. — Можешь встать.

Кларк с трудом разогнулась и выпрямилась, устремив взгляд на Лексу. Шатенка быстро подцепила пальцем её ошейник и приблизила лицо девушки к себе.

— Все хорошо? — прошептала она, будто в комнате есть кто-то ещё, кто-то, кто увидеть её слабость — заботу о Клару.

— Да.

— Ты помнишь стоп-слово?

— Да, это «Селена», луна, означающая начало ночи. Я использую его, когда захочу все остановить.

— Молодец. — Лекса поцеловала такие желанные губы белокурой. Ей всегда нравилась их необыкновенная мягкость.

Де Вонквер отстранилась, вновь став строгой госпожой. Она медленно, покачивая бедрами, пересекла комнату и остановилась около той самой необычной скамейки. В глазах Кларк тут же вспыхнул страх, ей и так будет сейчас сложно сидеть, а ещё на этой штуке…. Хорошо, что она не с заостренным верхом, о которых ей рассказывала Лекса, а немного сглажена, дабы не доставлять слишком сильных неудобств.

— Иди сюда, — шатенка поманила девушку пальцем. Около «коня» уже стояли специальные подставки, чтобы на него залезть. Кларк подошла и неуверенно села на это дикое изобретение человечества. Лексаубрала подставки, поэтому на лоно и клитор белокурой сразу же пошло давление. Теперь она поняла, для чего эта штука.

Де Вонквер на мгновение скрылась из поля зрения Кларк, тут же вернувшись с веревкой. Она связала руки белокурой за спиной, что ещё более ухудшило её ситуацию. Теперь весь вес её тела опирался лишь на промежность, в свою очередь опирающиейся на скамейку.

— Ну что, моя маленькая девочка. — Де Вонквер смотрела в глаза Кларк, опустив руку к её клитору и медленно массируя его. — Тебе нравится?

— Да, госпожа де Вонквер.

— Ммм, — закусив губу и прикрыв глаза, блаженно протянула Лекса, чувствуя, что девушка стала очень мокрой. Она провела ладонью по плоскому животу Кларк, который тут же втянулся из-за давления снизу. Затем она погладила влажную спину белокурой и перешла на соски. Кларк в полном её подчинении — кажется, это все, о чем шатенка когда-либо грезила в своих непристойных мыслях.