После десяти минут пребывания на таком «коне», де Вонквер заметила прикрытые глаза белокурой и её тяжёлое дыхание. Это говорило о том, что пора переходить к следующей части. Лекса не хотела давать девушке кончить так скоро, ведь, в конце концов, та провинилась.

Де Вонквер осторожно развязала руки девушки, приподняла Кларк за талию и сняла её со скамейки. Она не смогла стоять, поэтому Лекса донесла её до кровати, осторожно положив спиной на шероховатую ткань, и приказала не двигаться.

Кларк лежала, пытаясь не обращать внимание на огонь в области задней части, смотря на прекрасный стан шатенки, что-то ищущей в стеклянном шкафу. Девушка вернулась со смазкой в одной руке и анальной пробкой, украшенной синим кристаллом, во второй. Кларк не нужно было ничего объяснять, она и так обо всем догадалась. Не то, чтобы она была против анального секса, белокурая просто никогда его не пробовала, и Лекса об этом знала.

Де Вонквер залезла на кровать. Идеальное тело любимой так и манило взгляд. Глаза Кларк были прикрыты, а бедра сжались, отчаянно пытаясь найти разрядку.

Шатенка осторожно развела ноги девушки в разные стороны, открывая доступ к ее мокрым складкам. Девушка не удержалась и коварно ударила по ним ладонью. Тело Кларк тут же подскочило будто ударенное током, а руки попытались прикрыть делающее место.

— Не касайся себя, иначе мне придётся тебя связать. — - Лекса поймала запястья белокурой и подняла их в сторону изголовья кровати. — Но ты можешь касаться меня, когда я буду тебя трахать, — прошептала шатенка на ухо девушке.

В следующий момент Лекса пропустила клитор Кларк между указательным и средним пальцем, пройдя ниже, к анальному колечку. Затем окунула пальцы в специальную смазку и осторожно прикоснулась попке белокурой. Второй рукой она нашла ладонь Кларк и сплела свои пальцы с её.

Средним пальцем Лекса нежно помассировала сморщенные складки около заднего входа Кларк и ввела его внутрь.

— Ммм, Кларк, — протянула Лекса, смотря на две фаланги пальца, уже находящиеся в попке Кларк, — ты так хорошо обволакиваешь меня, просто отлично, малышка. — Де Вонквер вводила и выводила палец из девушки, разрабатывая её стенки для большего. — Тебе нравится мой палец в твоей попке, Кларк? Чёрт, как же хорошо ты выглядишь с ним, — говорила Лекса, пытаясь передать свои чувства в этот момент.

Белокурая уже безостановочно стонала, выкрикивая имя любимой.

— Да-а-а, Госпожа, да-а! Вы так хорошо наполняете меня.

— Ты готова к большему?

— Si, Госпожа де Вонквер, полностью готова, вся твоя, — пытаясь выровнять дыхание, проговорила Кларк, — пожалуйста, Госпожа, мне нужно больше.

— Это хорошо, чёрт, — Лекса не могла остановить поток бранных слов, — твоей собственной смазки хватает, чтобы я вошла в тебя двумя пальцами, cazzo. Ты такая хорошая для меня, такая хорошая девочка, — говорила Лекса, вся сильнее и быстрее трахая попку Кларк своими пальцами.

— Да, да, — сквозь стоны томно шептала белокурая, качая бедрами и насаживаясь на пальцы де Вонквер, — mersi*, я хочу почувствовать себя растянутой, я так этого хочу.

Лекса взяла временно отложенную игрушку и приставила её к уже разработанной попке Кларк. Шатенка истинно наслаждалась видом плавности, когда вставляла её в белокурую. Она же, в свою очередь, вцепилась руками в простыни, шире расставляя ноги, давая Лексе больше пространства.

Де Вонквер не стала сразу же запихивать пробку полностью в Кларк. Она завороженно смотрела, как её мышцы поглощают силиконовую игрушку.

Кларк хныкала в возбуждённой агонии. Её мягкая задняя часть саднила, лоно желало, чтобы его заполнили и ласкали, а попку трахала Лекса с неистовой скоростью.

— Ммм, все это так хорошо смотрится в тебе, просто идеально подобрано для тебя.–Шатенка тяжело дышала, приблизившись к уху Кларк.- В следующий раз мы попробуем разработать тебя по-настоящему, милая, — сказала она, намекая на искусственный член.

Лекса оставила нежный поцелуй на щеке белокурой и заправила за её ухо выбившуюся прядь. Затем перевернула девушку на живот. Теперь Кларк стояла на кровати на коленях, а её лицо упиралось в подушку. Лексе доставляло неимоверное удовольствие смотреть на красные полосы, оставленные на попке белокурой и синий кристалл, находящийся посередине.

Шатенка приставила к лону девушки страпон. Кларк даже не успела заметить, когда она его надела. Хотя, белокурая бы сейчас не заметила что угодно из-за пелены наслаждения, застилающей глаза.

Лекса без особых усилий быстро скользнула в девушку. Кажется, де Вонквер ещё никогда не видела её настолько мокрой. Желание уже чуть ли не водопадом стекало по бедрам.

Де Вонквер начала быстро двигаться в Кларк доводя её до пика наслаждения, попутно немного доставая анальную пробку и всовывая её обратно.

— Чёрт, Кларк, ты такая прекрасная, — перекрикивая стоны и хлюпающие звуки, говорила Лекса.

В это время в голове белокурой будто бы взрывались миллионы фейерверков. Лекса вырвалась в нее до основания, касаясь её бедер своими, создавая такой желанный дискомфорт на иссеченных ягодицах. Затем Де Вонквер опустила руку к клитору девушки, чувствуя, как все тело белокурой, до единой его клетки, поддается ей.

— Я сейчас, а-а-а, Лекса-а-а, — кричала Кларк, бурно кончая.

— Тшшш, Де Вонквер гладила белокурую по спине. Когда оргазм сошёл на нет, шатенка осторожно достала из девушки страпон, а затем и анальную игрушку.

Кларк настолько устала, что, казалось, что девушка будто бы растеклась на кровати. Её тело все ещё немного подрагивало.

Лекса точно знала, что сейчас нужно любимой. Она убрала все игрушки на прикроватную тумбочку, навела ванну и отнесла туда Кларк. Больвиа лишь могла наслаждаться немного прохладной водой с прикрытыми глазами, настолько она устала. Девушка даже не заметила, как заснула. Она проспала в ванной пол часа, все это время Лекса пристально наблюдала за ней. Затем, когда самое сильное напряжение спало, и Кларк проснулась, де Вонквер отнесла её на кровать в гостиной и закрыла одеялом. Затем шатенка притянула свою девушку и крепко заснула, хотя на часах было ещё шесть часов вечера.

Обе девушки отдыхали, даже не подозревая, что в этот момент происходило в убежище.

Жастен сидел, развалившись в кресле в своём кабинете. Мужчина смотрел на портреты великих ассасинов, подвешенные над потолком. Они были выполнены в разных веках и стилях, но все до единого отражали величие братства. Казалось, что глаза героев этих картин передавали какое-то тайное послание своим потомкам.

Монро думал о том, что его приключения в Стамбуле закончились, так и не успев толком начаться. Когда его вдруг поймали на улице королевские стражи и, под страхом смерти, привели к Султану, Жастен подумал, что его дни сочтены. Вокруг него стояли восемь поданных Сулеймана в полном обмундировании и с саблями наготове, а впереди был сам Султан, сидевший на своём импровизированном троне из подушек, как велят обычаи в их стране.

В следующий момент он поприветствовал Жастена, сообщив, что стражи не просто так привели его во дворец. Сулейман узнал о Командире, прибывшем из Рима и сразу же захотел, чтобы он помог его дочери встретиться с Папой Римским.

— Понимаете, Жастен Монро, — говорил Сулейман, — я знаю, что вы в Стамбуле по делу, но оно канет в Лету, если начнётся война с Италией. Поэтому мне нужен кто-то, кто сможет сопроводить мою дочь для переговоров с Папой Римским. Мы не принадлежим ни ассасинам ни тамплиерам, но знаем и о вас, и о них. Так как до меня дошли слухи, что правитель Италии сговорился именно с тамплиерами, то я решил, что самым безопасным выходом будет приставить к ней ассасина, — до этого Сулейман говорил с улыбкой, но вдруг его лицо посерьёзнело. — Это моя единственная дочь, вы отвечаете за неё головой, — Султан придвинулся ближе к Жастену, дабы его стража не слышала, — и мирным небом страной.

До ассасина тут же дошли слова Султана. Уже на следующий день он летел по волнам на молниеносном фрегате. Солнце палило над головой, волны опускались и поднимались, а рядом стояла дочь Сулеймана, жизнь которой сейчас была в приоритете выше своей собственной.