– Ух ты! – восхитилась Вейга. – Дай посмотреть!

Отобрав склянку у сестры, она принялась разглядывать ее содержимое, поворачивая то так, то эдак.

– О, а тут написано что-то, – она перевернула склянку вверх дном и, прищурившись, попыталась разобрать надпись, сделанную вручную на приклеенном к ней ярлыке. – Только ничего не понять.

– Значит, это для тебя не предназначается. – Кин Зи зашел в комнату и поставил рядом с коробкой Деврига большую холщовую сумку.

Затем он наклонился и тоже посмотрел на надпись, похожую на переплетение вьющихся лоз.

– Это ллейда – язык саллейда.

– Красиво, да? – Вейга тряхнула склянкой, и розовый дым снова заклубился над жидкостью.

– Ты бы аккуратнее ее трясла, – Кин Зи сел рядом и начал развязывать завязки на сумке. – Видишь, как горлышко запаяно? Потому что одна капля просочится – и все.

– Что – все?

Санорра оставил в покое завязки, наклонился к ее уху и начал что-то шептать, периодически указывая глазами на склянку. Винга тоже наклонилась поближе. Спустя несколько секунд ее брови поднялись домиком, а лицо залила краска. Она уставилась на жидкость, а затем недоверчиво посмотрела на Кин Зи:

– Что, правда что ли?

– Правда. И это, кстати, произойдет, если испарится пара капель. Представь, что будет, если случайно разобьется эта баночка? Или крышка чуть-чуть отойдет?

Вейга скривилась и крайне осторожно поставила склянку назад в коробку. Девирг, который как раз вернулся в комнату вместе с Тэи Зи, расхохотался, наблюдая за ее манипуляциями.

– Чего скалишься?! – огрызнулась Вейга. – Хороши у тебя пожитки: яды, гады, да мерзость эта летучая. А у тебя, Кин, в сумке что? Упакованная пыточная?

– Ну не совсем… – улыбнулся тот.

Для начала из сумки на свет появился плотно стянутый тканевый рулон, перехваченный с двух сторон ремешками. После того, как замки ремней были расстегнуты, рулон распался надвое, оказавшись полным комплектом одежды.

– Вы не пугайтесь, это не из тех вещей, что в Эш Геваре нашли. Все из простого материала пошито, – сразу сказал он.

Вещи Кин Зи повесил рядом с теми, что разложил Девирг. Фасоном комплекты были похожи, но цветом и материалом различались – тот, что выложил санорра, не был однотонным, и раскраской очень походил на серый, потрескавшийся от времени камень.

– Эх, красота – вздохнул блондин, рассматривая вещи.

– Вокруг Эш Гевара камни, скалы, да мертвая земля, – пояснил Кин Зи. – Днем в этом на их фоне никто не разглядит. Но для нашего случая лучше все-таки черный цвет. Так что этот пока пусть остается дома.

Он снова запустил руки в сумку и одну за другой вытащил и осторожно положил рядом несколько свернутых спиралью нешироких лент, в которых, судя по тому, как они позвякивали, было что-то металлическое.

– Утащил все-таки? – спросил Тэи Зи.

– Только то, что в сумке было.

– Это что? – спросила Грейцель.

– Мой походный арсенал, – санорра расстегнул застежки ремешков и начал расправлять ленты. – Еще… с давних, других времен.

В развернутых лентах оказались тесно, одна к одной, уложенные в специальных отделениях рамки со вставленными в них короткими – не длиннее ладони, оперенными стрелами. В первой они были простыми, с черным длинным металлическим наконечником. У стрел, лежащих в остальных лентах, наконечники были гораздо короче и не такие острые, с впаянными в основание стеклянными колбочками, заполненными разноцветными жидкостями или мелким серым порошком.

Девирг сразу протянул к ним руку.

– Можно?

– Да, только осторожно.

Девирг аккуратно извлек стрелу из рамки.

– Слышал я о таком, – он постучал по колбочке. – Но, признаться, никогда не видел.

Грейцель тоже взяла одну из стрел с коротким наконечником и осторожно потрогала острие.

– Ой, – вдруг произнесла она, – она же почти не заточенная! И острие гнется.

– Так и надо, – возразил Кин Зи, – смотри.

Он легко отломил острие наконечника и показал стрелу Грейцель.

– Видишь, – указал он ей на тоненькое отверстие в торце, из которого упала капля цветной жидкости, – внутри проходит тонкий канал. Стрела попадает в цель, но не наносит смертельных повреждений, потому что наконечник очень короткий. Снадобье через ранку по открывшемуся каналу сразу попадает в кровь. Действует мгновенно.

– Яд?

– Нет, – улыбнулся Кин Зи. – Это как раз для того, чтобы не нанести цели серьезного вреда. Усыпить, например, или просто парализовать на время. Возьмем завтра несколько с собой.

Он вынул несколько рамок из тканевых гнезд и уложил рядом. Затем снова свернул ленты в рулоны и застегнул на них застежки.

– Что же ты раньше-то богатство такое не доставал? – вздохнул Девирг. – Много где пригодилось бы.

– Повода не было. Да и без этого всего как-то обходились.

– А завтра, значит, не обойдемся?

– Посмотрим, – уклончиво ответил санорра. – Но лучше нам быть во всеоружии, верно?

– Точно! – Девирг хлопнул присевшего на диван Тэи Зи по плечу. – Ну что, Тэи, рад возможности вспомнить юности годы чудесные?

– Это чьей же юности? – поинтересовался тот. – Не моей уж точно.

– Да? Не знал. Ну, моей юности годы, значит, вспомним!

– Угу, вспомним.

– Во внутренний двор Храма нам просто так не попасть – стена, Девирг, для тебя уж сильно высокая. Да и Белые Плащи у всех ворот, – Кин Зи затянул завязки сумки и закинул ее на плечо. – У меня есть кое-какие идеи, но было бы неплохо осмотреться на месте заранее. Может, пойдем, пройдемся перед ужином? За одним и разведку проведем.

Идея была всеми признана замечательной.

Любят жители Аверда гулять по аллеям большого парка, который разбит прямо под стеной, окружающей Старый Город, чуть в стороне от Храмовой площади. До поздней ночи на скамейках прохлаждаются нарядно одетые бездельники и обнимающиеся парочки. Натуры романтические, предпочитающие уединенное любование звездами, тоже любят заглядывать сюда после заката и вздыхают себе в удовольствие, пока ночной сторож, уже ближе к полуночи, не начнет выпроваживать посетителей, чтобы запереть большие решетчатые ворота на замок.

Вот и сегодня гуляющие потянулись на выход, заслышав в конце главной аллеи негромкий стук колотушки и немолодой голос:

– Закрываемся, добрые горожане, закрываемся! Ждем вас завтра, приходите, будем вам рады… Спокойной вам ночи, достойные господа и прекрасные дамы, пусть сны ваши будут вам в радость!

Из-под тени деревьев показался пожилой сторож с граблями для сбора листьев в одной руке и с деревянной колотушкой в другой. Слегка шаркающей, усталой походкой он направился к воротам, позванивая связкой ключей на поясе, как вдруг заметил, что парк покинули не все гости – на одной из скамеек, закинув длинные ноги на кованый подлокотник, положив одну руку под голову, а другой придерживая весьма объемную бутыль из-под чего-то определенно крепкого, похрапывал хорошо одетый санорра.

К спящему гостю уже направлялся патруль, состоящий из офицера Храмовой Стражи и двух солдат гарнизона. Неодобрительно покачав головой, сторож тоже повернул к скамье.

Офицер тем временем с досадой рассматривал лежащего:

– Советников в Аверд понаехало, видать из свиты какой и загулял. Ну и несет же от него.

Затем он осторожно потряс спящего за плечо:

– Эй, любезнейший!

Санорра на эти потряхивания пробормотал что-то невнятное, затем не открывая глаз, поудобнее положил руку под голову и довольно всхрапнул.

– Я думал, они и не пьют вовсе, не то что не напиваются, – тихонько сказал один солдат другому.

– Ага, вот ему и расскажешь, когда проспится, о чем ты думал.

– Эй… – офицер сделал еще одну попытку пробудить гуляку: – Господин, здесь нельзя спать!

Попытка, как и прежняя, оказалась безуспешной.

– По-моему, это без толку, – заметил один из солдат. – Из свиты – не из свиты, какая разница? Сам виноват. Забираем?