– Кое с чем нам довелось встретиться, – хмыкнула Вейга, жуя печенье.

Сандар покачал головой.

– Это были лишь примитивные машины. Мощные, несокрушимые, но грубые, по сравнению с тем, что гибеноры смогли тогда создать. Они дошли до пределов своих возможностей и дальше – до границ допустимого. Им оставалось сделать лишь шаг – и его последствия стали бы катастрофой не только для Дивероса, но и для всего, что окружало его. Хранители пытались удержать их, пытались объяснить, что нужно быть осмотрительными, что важно не только осознавать собственные действия, но и предвидеть их последствия. Но гибеноры уже не воспринимали их наставления. Им казалось, что их сковывают, пытаются втиснуть в набор несправедливых правил и бессмысленных запретов. Они решили обрести свободу, а точнее то, что называли свободой, любым способом. Если потребуется – то силой.

Он прервал рассказ и потянулся к стоящему на столе чайнику. Потрогал его и вздохнул.

– Ну вот, чай-то остыл.

– Я принесу еще, – Грейцель, явно позабывшая о своей неприязни к гостю, поднялась было с кресла, но он удержал ее движением руки:

– Не стоит, сейчас все исправим.

Он положил руку на чайник и через несколько секунд из его носика снова пошел пар.

– Давайте чашки!

Сделав глоток, он продолжил:

– Сэйго, Иоллэ и Эшге никогда не имели контакта с Хаосом и не были знакомы с его проявлениями. Но Энрос и Энлиан однажды обнаружили признаки его присутствия на Диверосе. И, наверное, еще можно было что-то сделать, но для этого нужно было найти и уничтожить источник, через который он проникал сюда. Поверьте мне – никто и ни для чего не прикладывал столько усилий, сколько они приложили для этого. Но они смотрели не туда. Разыскивая следы своего врага в самых отдаленных уголках, они и предположить не могли, что причина неотвратимо надвигающейся катастрофы – совсем рядом.

Он замолчал, и в комнате установилась тишина.

– Вы сказали, что гибеноры были готовы применить силу для войны… со своими создателями, – вдруг сказал Девирг. – Не думаю, что вы рассказываете нам сказки, в этой комнате достаточно тех, кто смог бы это заметить, но это звучит странно.

Он взял в руки нож, который сам недавно отложил в сторону и показал его Сандару:

– Это очень хорошее оружие, можете мне поверить. Но если я ударю им в стену – лезвие просто сломается, а стена останется невредимой. Я это знаю, и поэтому никогда не стану этого делать. К чему я это говорю? Чего бы ни достигли гибеноры, какими бы знаниями они не владели – пропасть между ними и их создателями была непреодолимой. Все, что случилось потом – тому подтверждение. Ведь они исчезли все. Ни один не уцелел. Вы хотите сказать, что гибеноры при этом смогли создать оружие… или нечто такое, что могло угрожать тем, кто создал Диверос? При всем уважении, я не могу в это поверить.

– И будете абсолютно правы, ничего подобного им было не под силу, – кивнул Сандар. – Но я и не говорил, что это оружие было создано гибенорами.

– И кем же?

– Об этом я вам рассказать, к сожалению, не могу.

Девирг усмехнулся. Но Сандар покачал головой:

– Не могу, потому что это не моя тайна. Но если ее носитель пожелает – вы сможете узнать обо всем и без моей помощи. Ровно столько, сколько он… или она сочтут возможным сообщить.

Все взгляды как-то сразу обратились к санорра. Мэй Си покачала головой.

– Это не мы, – сказал Кин Зи.

– А кто? – удивилась Вейга.

– Это я, – вдруг сказала Грейцель

Она посмотрела в глаза Сандару.

– Но я не скажу ни слова, пока вы не скажете, кто вы и откуда смогли узнать об этом.

– Все честно, – кивнул тот. – И я обещаю исполнить ваше желание до того, как этот вечер закончится. Но – чуть позже.

– Позже?

– Все должно происходить в свое время, Грейцель. И в своем месте. Кому, как ни вам это знать.

Веки девушки дрогнули. Она отвела глаза.

– Саллейда в своих преданиях, полученных якобы от самой Иоллэ, называли их «Орвега», – сказала она, наконец. – Хранители, занятые поиском источника силы Хаоса, создали их из частей собственной силы, чтобы сдержать его проявления, если они вдруг усилятся. Это все, что известно. Мы не знаем, сколько их было, как они выглядели, были ли они разумными и вообще – живыми созданиями. Но мы можем предполагать, что силой своей они практически не уступали Энросу, Энлиан и их детям, и имели лишь одно предназначение, одну цель своего существования – защиту Дивероса и гибеноров от любой угрозы. Откуда бы эта угроза не исходила.

– Я лишь немного поправлю вас, Грейцель, – Сандар поставил опустевшую чашку на стол. – Во-первых, Саллейда действительно узнали об этом от самой Иоллэ. Во-вторых, Орвега обладали не только силой Хранителей. Они несли в себе их знания, их память. Но не их свободу. Поэтому в страшный день, когда Нойрэ объявила войну родителям, братьям и сестрам, и когда создатели Дивероса в ужасе увидели, что спасать уже некого – не осталось никого, кем бы не овладел Хаос; в день, когда им пришлось выбирать между жизнями своих созданий и существованием этого мира; в день, когда земля разверзлась, превратив в руины прекрасные города, огонь охватил то, что от них осталось, пожирая живых и мертвых, а вздыбившиеся волны рвали на части тех, кто пытался спастись – в этот день Орвеги исполнили то, для чего были созданы. Они нанесли Хранителям ответный удар. Нойрэ захлопнула ловушку, которую подготавливала долгие годы.

Он поднялся с кресла, подошел к окну и чуть раздвинул плотные занавески. Оказалось, что дождь закончился, тучи почти разошлись, и над городскими крышами светили звезды. Заложив руки за спину, странный ночной гость стоял, глядя через стекло в небо.

Наконец, он заговорил:

– Остальное тоже рассказывается в легендах. Энрос, Энлиан и Эшге вместе с Гиберами отбили нападение Орвегов, гибеноры были уничтожены, а Нойрэ… Нойрэ бежала. Это, пожалуй, все, что вам нужно знать. Прошу вас, воздержитесь от вопросов – мне, на самом деле, очень не хотелось бы об этом говорить.

Вопросов никто задавать не стал. Грейцель вдруг вспомнила ту ночь, что она провела в лесу, разговаривая с женщиной, которая назвала себя Хеттликой: «Вы, наверное, потеряли кого-то? Кого-то близкого? – Очень близкого, Грейцель. Очень.» Она опустила голову, впервые, спустя годы, осознав весь страшный смысл этих слов.

Тягостное молчание прервал голос Сандара. Отвернувшись от окна, он потер руки и снова уселся в кресло.

– Ну, хватит о грустном. Если вы еще не спите, продолжим, – он снова взялся за ручку чайника. – Тем более что дальше будет еще интереснее.

Спасть никто не хотел, напротив, все расселись поудобнее и очень внимательно слушали.

– Прошло много времени, прежде чем Диверос залечил свои раны. И еще больше – прежде чем на нем снова появились разумные существа. Будучи на этот раз осторожнее, Хранители не одарили их столь щедро, как гибеноров. Более того, на этот раз они предоставили им возможность набираться ума самостоятельно, договорившись между собой не вмешиваться в их жизнь. И поначалу все было хорошо: новые хозяева Дивероса жили относительно спокойно. Случалось, правда, что они хватались за оружие и даже проливали кровь – но не происходило ничего страшного или непоправимого.

– Действительно, – усмехнулся Девирг, – что может быть страшного в том, что какие-то мелкие букашки режут друг друга.

Сандар улыбнулся так, как будто именно таких слов он и ожидал.

– Позвольте мне, Девирг, рассказать вам одну короткую, но занимательную историю, – сказал он. – К нашему делу она, правда, не имеет никакого отношения, но на ваш вопрос, пожалуй, ответит. Давным-давно в одном маленьком гельдском поселении жил не очень умный и не очень смелый, но очень сильный и крайне наглый мальчишка по имени Кард.

Грейцель удивленно приподняла бровь, а с лица Девирга мгновенно пропала усмешка.

– И было у этого Карда любимое развлечение: ежедневно он подкарауливал на улице одного парнишку, уступавшего ему и годами и силой. А, подкараулив, хватал и швырял в яму с застоявшейся и заплесневелой водой.