Проснувшись, усталым и разбитым, я опять обнаружил Страйка висящим над костром,

– Привет, – сказал я, – ты знаешь, я как-то странно себя чувствую в вашем мире, у меня снизился эмоциональный фон, я чувствую недомогание периодически, я почти ничего не боюсь, телепатия пришла как-то сама собой, во сне вижу события, происходящие где-то далеко, и даже участвую в них.

– Да, – ответил дорг, – наш мир заставляет просыпаться твои способности, я тебе уже говорил, ты эволюционируешь, то есть совершенствуешься биологически, я пытаюсь тебе помочь выжить и приспособиться, но похоже ты не только приспосабливаешься, но и как-то изменяешься, самосовершенствуешься.

– Это само-собой получается, – пробормотал я, чувствуя, что с патетикой Страйк перегнул. – Лучше помоги память мне улучшить, а то информации все больше, боюсь, захлебнусь.

– А ты что-то забыл? – спросил мой собеседник, и я вдруг понял, что помню все, что со мной случилось в этом мире.

– Это тоже ты? – задал я риторический вопрос.

Дорг не ответил, зато я почувствовал, что к нам кто-то приближается.

– Кто это? – Снова спросил я.

– Можно сказать мой подарок, – ответил Страйк, – помнишь я говорил, что твоему шаки можно подобрать пару, чтобы и детеныши тебя слышали, вот из диких шаки я подобрал тебе несколько штук, попробуй, поговори с ними.

Я сосредоточился и почувствовал, как меня как будто с любопытством разглядывают, или обнюхивают, в общем, как-то постигают. Я постарался ласково погладить каждого из них, их оказалось шесть штук, четыре самочки и два самца. Я повернулся к ним лицом (откуда-то я знал направление) и стал ждать, иногда подзывая их, как зовут любимую собаку. Через несколько минут я услышал какой-то гул и открыл глаза. Над шаки, идущими ко мне, колыхался рой каких-то летающих насекомых.

– Интересный побочный эффект, – заметил дорг, – тебя услышали инсекты, я даже не знал, что они еще существуют, так их осталось мало. Это протоцивилизация, они существовали миллионы лет назад, потом регрессировали, утратили интеллект, но зачатки сознания, вероятно, сохранились, и они услышали тебя!

– Не совсем так, – раздался в моей голове шелестящий шепот, – я долго спал, потому что нужды просыпаться не было. Когда мои носители собираются вместе, я просыпаюсь.

– Так ты что-то вроде коллективного разума, – догадался я, – как тебя называть?

– У меня нет имени, твой друг назвал меня Инсектом, пусть так и будет. Сегодня твой друг искал определенных шаки и создал напряженность полей, к которым чувствительны мои носители, поэтому они собрались над этими животными, а когда ты их позвал, полетели за ними, и я действительно тебя слышу.

– Приятно познакомиться, – выдал я дежурную фразу, – а твои носители кусаются?

– Они питаются нектаром и мелкими насекомыми, если ты об этом, и у них есть хелцеры, они могут себя защитить и питаться мясом. – Инсект подумал и добавил, – но к сожалению, их осталось не очень много, почему-то популяция резко сократилась.

– Может с появлением теплокровных состав флоры изменился? – отметился Страйк.

– Может, но сомнительно, носители не привязаны к определенному растению, могут легко менять пищевые предпочтения, – сказал Инсект, – впрочем, я исследую этот аспект, пока я здесь.

У меня сложилось впечатление, что они перекинулись информацией с доргом, в каком-то недоступном мне канале связи.

– Вот оно как, а какие незаметные и безобидные с виду, – опять сказал Инсект.

Я изобразил удивление и вопрос мысленной пантомимой, которая стала доступна мне в этом мире, и почувствовал, что Инсект послал мне эмоцию, похожую на улыбку, и сказал

– Здесь есть животные, мелкие грызуны, которые питаются зерном и насекомыми, они здорово сократили популяцию носителей и не дают ей восстановиться, к тому же запасы еды привлекают и более крупных животных, а разорение ульев – это голод и гибель колонии.

– В моем мире, сказал я, – существуют пчелы, летающие насекомые, которые с избытком вырабатывают мед – продукт богатый сладкими углеводами и полезными для нас веществами. Мы строим этим насекомым домики, ухаживаем за ними и за это, забираем часть меда для еды.

– Расскажи мне про них, – заинтересовался Инсект.

– Мои знания в этом вопросе не очень глубокие, – я пожал плечами, – этим занимаются специально обученные люди, у нас довольно развита специализация. Кстати у пчел тоже присутствует специализация, главная фигура – матка, или королева, она откладывает яйца, почти непрерывно. У нее несколько самцов, трутней, которые занимаются только продолжением рода – спариванием с самкой. Им приносят еду рабочие пчелы… – В общем, рассказал я Инсекту, что помнил из популярных телепередач и оказалось, я помню довольно много, вплоть до изготовления медогонок и ульев.

– Интересная схема, – согласился Инсект, – и, похоже, жизнеспособная, я попробую создать пару-тройку колоний, может это восстановит численность популяции носителей, чтобы я стабильно присутствовал здесь, надеюсь, я вам не помешаю.

– У нас разные экологические ниши, – отметил дорг.

А я просто пожал плечами. За этими разговорами я как-то забыл, что шаки, лишившись нашего внимания, стали пастись и убрели уже довольно далеко. Я, спохватившись, снова стал их подзывать, когда они подошли, не поленился погладить каждого по основанию хобота, где у них была своего рода эрогенная зона, и совсем с ними подружился. Попытался их расчесывать, обнаружил у каждого за ушами каких-то кровососущих насекомых, и скорее по наитию спросил у Инсекта, который роем крутился над нами.

– А твои носители могут почистить от кровососущих насекомых этих шаки?

– Конечно, – отозвался Инсект, – давай попробуем сначала того, которого ты чистишь. Прикажи ему не хлопать ушами, чтобы не убивать носителей.

– Сейчас, подожди я с ним поговорю, – ответил я и принялся убеждать шаки, чтобы он постоял спокойно, а самое главное, поставил торчком уши и не шевелил ими.

Шаки сначала не хотел, но, когда я почесал основание хобота, растаял и согласился.

– Давай, -шепнул я Инсекту, и рой насекомых облепил шаки. Тот сначала напрягся, но почесывание эрогенной зоны сыграло свою роль, а потом он и сам почувствовал облегчение. Рой поднялся над шаки, и я велел тому встряхнуться как собака, чтобы стряхнуть с себя остатки хитина насекомых. Результат превзошел мои ожидания, все вокруг оказалось усыпано каким-то мелким мусором. Проще было с самочками, они оказались терпеливее самцов, и старательно повторяли процедуры.

– Ну что ж, теперь я знаю, как покормить носителей белковой пищей, если что, – прошелестел Инсект, хочешь я тебя провожу, мне не требуется усилитель, как дорги, для общения, к тому-же я ощущаю легкое беспокойство, что-то с тобой может случиться.

– Да, ты слишком быстро проводишь реформы, нужно время, чтобы с ними смириться, адаптироваться, – отозвался Страйк.

– Спасибо за советы и информацию, дружище Страйк, – сказал я, – пойдем Инсект, с благодарностью приму любую помощь.

– Это аванс, надеюсь, ты поможешь восстановить популяцию носителей, – прошелестел Инсект, и мы отправились в обратный путь.

Когда мне надоело идти, я попросил самого крупного самца шаки, чтобы он посадил меня себе на шею, как видел однажды на картинке с погонщиком слонов, и остаток пути провел с относительным комфортом. На площади, куда я повернул, стоял какой-то воин, звероподобной внешности, и что-то орал, как стало понятно по контексту, он пытался меня унижать, а себя безоглядно хвалить. Моих людей на площади не было, дотянувшись до них, я понял, что они просто выполняют мои указания, решив, что с такой мелочью, как государственный переворот, мне справиться не составит труда. Их вера в меня была безгранична, обидно было бы ее не оправдать. Увидев меня верхом на шаки, крикун поперхнулся и наконец, заткнулся. Стало так тихо, что я услышал журчание ручья вдалеке.

– Почему никто не убил этого червя, когда он оскорбил вашего Вождя? – спросил я в полголоса, усилив, впрочем, эффект императивом, сразу несколько человек дернулись было к крикуну.