Реформы, не подкрепленные ростом экономики, внешней выручки, внедрением инноваций, ростом производительности труда, в конечном счете привели к тяжелому кризису. Перераспределение ресурсов и многолетнее тяжелое налоговое бремя вызвали истощение запасов хлеба в крестьянских хозяйствах. С чередой неурожайных лет 1722–1724 годов пришел большой голод, продолжавшийся до самой смерти императора и еще год после нее. Сразу после кончины Петра Екатерина уменьшила подушную подать на 4 копейки. Но крестьяне уже не могли платить требуемых с них налогов, за восемь месяцев 1725 года недоимка достигла 50 %[24].

В июне 1726 года в Верховном тайном совете под руководством Голицына был поставлен на обсуждение вопрос, какие меры нужно принять «ввиду крайнего разорения крестьян».

Правление Петра I завершилось голодом, унесшим сотни тысяч жизней. В обстановке кризиса власти были вынуждены принять меры для облегчения тяжести налогов. Подушная подать в 1727–1732 годах трижды сокращалась в год на одну треть, но в действительности сокращение было больше, так как подать собиралась с большими недоимками. В 1728 году была ликвидирована соляная монополия и понижена цена соли.[25]

Армия чиновников была частично распущена – просто потому, что не было денег для ее содержания. Не было денег и на содержание флота. Расходы на флот в результате недоимок по сбору налогов сократились на четверть. В 1727–1730 годах не было заложено ни одного линейного корабля. Между тем корабли, построенные Петром из сырого леса, вышли из строя, так как попросту сгнили. В 1731 году из 36 линейных кораблей в море могли выйти только 13, и лишь 8 из них были полностью боеспособны.[26]

В феврале 1728 года двор и государственные учреждения переехали из Петербурга в Москву. Жизнь Петербурга замерла, началось бегство из города дворян, купцов и мастеровых. Все строительные работы были остановлены, сотни недостроенных домов постепенно превращались в руины.[27]

Итак, после смерти Петра Великого ко всеобщей радости налоги были уменьшены, Петербург был оставлен, флот сгнил, петровская администрация была распущена, армейские офицеры вернулись в свои деревни, а ближайшие соратники царя оказались в ссылке.

Что же осталось в итоге? Осталось то, без чего государство не могло существовать: петровская армия с новым дворянским офицерским корпусом. Полковые пушки и другое оружие теперь в достаточных количествах производили на тульских и уральских заводах. Крупная металлургическая промышленность за Уралом, которая следующие 100 лет была крупнейшим в мире экспортером чугуна. Водные каналы. Город Санкт-Петербург.

И, как это ни странно, у дворян сохранилась европейская одежда, черты европейского быта, европейская архитектура поместий.

Итак, для своего времени меркантилизм (торговый капитализм) был наиболее эффективной формой для накопления как мирового богатства, так и богатства отдельных стран. Однако индустриализация, начавшаяся в Британии во второй половине XVIII века, полностью изменила правила игры: феодальная аристократия утратила свои привилегии в накоплении богатства – на первый план вышло создание новых технологий. В 1770 году началась первая технологическая революция, которую я называю первым технологическим укладом, а наиболее подходящим общественно-экономическим устройством для создания богатства стал капитализм. Тому, как капитализм и технологические и организационные инновации изменили мир и увеличили мировое богатство, посвящены следующие разделы этой книги.

Парадоксально, но все, что зарабатывало и накапливало человечество с древних времен до конца 1770-х, никак не улучшало качества жизни среднестатистического человека. Произведенного хватало только на выживание и поддержание существующей системы. А вот то, что произошло в экономике Британии в 1770 году, можно охарактеризовать только как рождение солнца.

Когда во Вселенной рождается новая звезда, процесс занимает долгое время. Силы гравитации сближают молекулы водорода. В какой-то момент количество водорода становится настолько большим, а близость молекул друг к другу настолько крохотной, что трение молекул и все увеличивающееся сжатие образуют огонь. Так рождается новое Солнце.

Как вам уже известно, в 1000 году н. э. Европа была довольно отсталой частью света. Но в 1300-х годах происходит медленный переход от феодализма к меркантилизму, а 1770-й можно смело назвать годом рождения капитализма.

За следующие 50 лет (1770–1820) мир создал столько же богатства, сколько за все предыдущее время.

И хотя производительность труда во всем мире выросла незначительно, общая экономика удвоилась и была способна прокормить на более высоком уровне достатка практически в два раза большее количество ртов.

Этот период мировой истории называется индустриальной революцией, и Британия стала ее эпицентром. Далее я буду называть его первой технологической волной. Как вы увидите, схожие волны идут каждые 50 лет, в среднем удваивая экономическое богатство.

Источником первой технологической волны роста стала текстильная промышленность, энергия оптимизированного водяного колеса и металлургия. За этот период общий размер экономики Британии почти утроился, с 15 до 44 млрд GK$, что составляет 2,2 % ежегодного прироста (CAGR). Для сравнения, вплоть до этого периода в самый пик расцвета меркантилизма самые высокие темпы роста составляли всего 0,2–0,4 % в год.

Историки и экономисты до сих пор спорят, почему первая технологическая волна прошла именно в Британии. Нужно отметить, что в 1775 году ВВП на человека в Британии уже был одним из самых высоких в мире и составлял 1816 GK$. Для сравнения, аналогичные показатели в Османской империи составляли 720 GK$, Японии – 619 GK$, Швеции – 970 GK$, царской России – 750 GK$[28] Даже в США, которые в это время отвоевывали свою независимость от Британии, ВВП на человека составлял 1326 GK$.

Несомненно, политика меркантилизма и колониальная экспансия Британской империи, к этому времени одержавшей победу на Голландией, способствовали аккумулированию крупного британского национального капитала. Этот капитал был получен не путем угнетения собственного населения, а путем угнетения других, удаленных от Британии народов. Финансовые рынки, способствовавшие мобилизации капитала, были широко развиты уже более 100 лет. А гражданская война 1651 года стала основным катализатором создания свободного общества и заложила основы демократии, которым к тому времени было уже 120 лет.

Общий рост благосостояния оказался неравномерным, более половины населения страны не улучшили уровень жизни, а в некоторых случаях даже ухудшили. Тут нужно учитывать очень низкое качество работы на новых фабриках, долгий рабочий день, штрафы и наказания. Большое количество людей, занятых в устаревших отраслях, оказались без работы, так как новые индустрии производили более дешевые или качественные аналогичные товары. Парадокс конца первого технологического уклада в Британии заключался в том, что рост безработицы в самой богатой и продвинутой на тот момент стране мира составил более 20 %.

По оценкам многих историков, в 1830-1840-х годах Великобритания находилась на грани вооруженного конфликта интересов различных социальных и экономических слоев населения.

Большинство ключевых изобретений первой технологической волны были сделаны учеными-предпринимателями, выходцами из нижних слоев общества. Их предки сто лет назад были подневольными крестьянами, благодаря революции 1650-х получившими возможность развития, которой и воспользовались.