Лейтенант Храпов ехал в другой машине и ничего не знал о беспокойстве столичных полковников, а если бы знал, сумел бы их успокоить. Сам лейтенант в успехе предприятия не сомневался ни на минуту. Он занимался тренировкой собак с десяти лет. В восемнадцать ушел в армию, а вернувшись, пошел учиться в школу милиции с твердым намерением стать кинологом при полиции и разыскивать преступников, которых не могут найти полицейские. Своей работой он гордился, к занятиям с собаками относился с благоговением и неиссякаемым энтузиазмом. Потому и промахов у него было куда меньше, чем у его коллег. Те, кто его знал, называли не иначе, как «Легавая ищейка», и прозвище это было отнюдь не оскорбительным. В коллективе его уважали еще и за то, что он никогда, даже после самых громких и удачных своих дел, не задирал нос перед коллегами. Более того, всегда находил время, чтобы помочь другим кинологам в дрессировке их служебных псов. Причем пустыми советами никогда не грешил. Если уж решал кому-то помочь, то непременно делом. Ни времени на это не жалел, ни сил. В его распоряжении были четыре немецких овчарки, которых он вырастил буквально со щенячьего возраста. Каждая из них была хороша как в отдельности, так и в группе. Работу в группе Храпов считал личным достижением, которым очень гордился. Коллеги, то ли в шутку, то ли всерьез, заявляли, что его собаки умеют поддерживать контакт друг с другом, как это делают люди, занимаясь одним делом. Слыша такие разговоры, лейтенант неизменно улыбался, но опровергать заявление, как и подтверждать, не спешил. В душе же был доволен столь высокой оценкой его профессиональных возможностей.

Проехав Сосьву, машины остановились на повороте к Гарям. Гуров и Крячко первыми вышли из машины. Спустя минуту к ним присоединился и Храпов.

– Хотите начать отсюда? – скептически улыбаясь, спросил он.

– Считаете, рановато? – вопросом на вопрос ответил Гуров.

– Я тут поболтал кое с кем, пока ехали. Так вот, учитывая все детали дела, я бы предложил проехать километров тридцать, а то и все тридцать пять вперед.

– Сможете обосновать?

– Дорога здесь неровная, петляет вдоль реки Сосьвы, – деловито начал Храпов. – Тела нашли в пяти километрах от поселка, от дороги же все десять будет. Путь неблизкий, если идти пешком, особенно когда тебе приходится тащить за собой двух связанных стариков. Квадрат за поселком весь прочесали и ничего не нашли, следовательно, нам нужно сдвинуть радиус поисков. Не доезжая с десяток километров до поселка, река разливается, подбираясь вплотную к дороге. Это удобный участок для того, чтобы избавиться от автобуса, но лично я бы вначале использовал его по полной. В тридцати пяти километрах есть удобные съезды, я уточнил. Туда бы и направил автобус. Потом, когда грязное дело было бы сделано, вернулся, вывел автобус на дорогу, проехал еще с десяток километров и утопил бы его, от греха подальше. И потом, у меня чутье на такие вещи, потому я в кинологах и хожу.

– Обстоятельное объяснение, – уважительно проговорил Гуров. – Что ж, положусь на ваше чутье. Едем тридцать пять километров и проверяем вашу теорию, лейтенант.

– Спасибо, товарищ полковник, – просиял Храпов. – Обещаю, вы об этом не пожалеете.

Место лейтенант выбрал верно. Машины остановились в десяти километрах от поселка Гари, Храпов и его помощники велели полковникам держаться поодаль, а сами начали работу. Наблюдать за Храповым оказалось занятием увлекательным, по большей части потому, что сам он был увлечен своим делом. Достав из новехонького пластикового пакета вещи, взятые у Романа Федорчука, лейтенант дал каждой из собак понюхать по одной вещи, после чего заговорил с ними, точно с людьми, наставляя, а не приказывая. Собаки слушали его, навострив уши, и не сдвинулись с места, пока Храпов, решив, что объяснений достаточно, не объявил, что пора действовать. Тогда они принялись нюхать воздух, выбирая направление, после чего неспешно затрусили по дороге. Пройдя дружным строем с полкилометра, собаки пока не проявляли признаков беспокойства. Храпов трусил следом, а за ним реденькой цепочкой еще три кинолога и Гуров с Крячко.

В какой-то момент овчарки разошлись в стороны. Две остались на месте, кружа по дороге и недовольно рыча, другие две сбежали с трассы в сторону леса. Храпов знаком приказал двум помощникам оставаться на месте, сам же, взяв с собой третьего помощника, двинулся следом за удаляющимися собаками. Подумав, Гуров и Крячко тоже остались. В ожидании возвращения группы Храпова напарники решили осмотреть дорогу. В том месте, где остановились собаки, гравий на обочине слегка осыпался.

– Похоже, здесь стоял автобус. Вот этот след явно от протектора, – негромко проговорил Лев.

– Думаешь, это наш? – спросил Крячко.

– Судя по расстоянию между колесами, может быть, и наш. Для «пазика» в самый раз.

– Спустимся вниз? – предложил Крячко.

Напарники спустились с пологой насыпи и тут же наткнулись на странные следы. След был слабым, едва различимым, но узнаваемым.

– Как будто кого-то волоком тащили. Дорожки, как от каблуков ботинок, – заметил Гуров.

– А здесь следы крови, – заволновался Крячко. – Эх, надо было и криминалистов прихватить, сейчас бы они пригодились.

– Возьмем образцы с собой, а сюда позже экспертов пришлем, если будет необходимость.

– Надеешься, что в лесу собаки найдут что-то более существенное?

– Как знать, – пожал плечами Лев.

В этот момент из леса показалась команда Храпова. Овчарки бежали впереди.

– Похоже, ложный след, – на ходу бросил лейтенант. – Садитесь за руль, идите вслед за нами. Только не спешите, дайте псам время разобраться в запахах.

– Тут следы крови, – остановил его Гуров.

– Нам они не интересны, – отмахнулся Храпов. – Если тут кого-то и ранили, то это не наш объект.

– Откуда такая уверенность? Кровь на дороге как раз по нашей части, – возмутился Крячко.

– Ладно, хотите тянуть время, ваше право, – проворчал Храпов и приказал одной из овчарок: – Грант, нюхай! Что скажешь?

Грант покружил вокруг следов, найденных сыщиками, пробежался до ближайшего куста и остановился там, призывая хозяина. Храпов к кустам не пошел, демонстративным жестом отдал эту честь Гурову и Крячко.

– Дерзайте, товарищи полковники, ваша добыча в тех кустах, – сдерживая едкую улыбку, сообщил он.

Гуров двинулся к кустам, Крячко пошел следом. Дойдя до кустов, они обнаружили там новые следы крови. Два носовых платка, выпачканных в бурый цвет. Кто-то скомкал их и отбросил в сторону. Кусты с тыльной стороны оказались примяты.

– Похоже, и правда ложный след, – вынужден был согласиться Лев. – Здесь кто-то сидел, ветки примяты, но не поломаны, значит, действовали аккуратно. Скорее всего, у кого-то из пассажиров пошла носом кровь, и его отвели в тень, чтобы остановить кровотечение. Аккуратно усадили за куст, где в тот момент была теневая сторона. Дали носовые платки, а когда самочувствие улучшилось, вернулись обратно.

– А вот и следы от каблучков. Дамочка своего кавалера тащила. Туда волоком, причем шла на носочках, чтобы каблуки в земле не застревали, а на обратном пути он опирался на ее плечи, и каблуки с силой вдавливались в грунт. Вот здесь и здесь, видишь? – комментировал Крячко.

– Возвращаемся? – кивком указал на дорогу Лев. – Перед Храповым придется извиниться.

– Брось, ты ведь это несерьезно, – отмахнулся Крячко. – У него своя работа, у нас своя.

– Точно. И мы с тобой ему его работу делать мешаем. Пойдем, Стас. Так и быть, сам извинюсь.

Но Храпов их извинений ждать не стал. Как только увидел, что полковники возвращаются, тут же дал команду начать движение. Псы сорвались с места, а за ними и кинологи. Гурову и Крячко ничего другого не оставалось, как разделиться, чтобы было кому вести обе машины. Гуров сел за руль микроавтобуса кинологов, Крячко в автомобиль, взятый напрокат у Жиготкина. Процессия продолжила движение. Через полтора километра все снова встали. Ситуация повторилась. Собаки рванули в лес, за ними Храпов и его помощник. Двое снова остались на дороге. На этот раз никаких особых следов на обочине полковникам обнаружить не удалось, зато собаки вели себя более беспокойно. Они носились вдоль трассы по прямой, добегали до определенной точки и снова возвращались.