– Приношу свои извинения, капитан Сайто!

– Изуру, перестань! – воскликнул тот. – Лучше объясни, что не поделили.

– Мы… – Кира снова посмотрел на Рангику. Та таращилась на него. – Мы, кажется… Мацумото, с чего мы начали?

– Чушь какая-то, – сердито вздохнул Хицугая. – Мацумото, немедленно отправляйся в штаб и займись работой. Безделье не идет тебе на пользу.

– Да, хорошо, тайчо, – недовольно протянула Рангику, поправляя одежду. – А вы не идете?

– У меня дела. Смотри, не подерись с кем-нибудь по дороге! – напутствовал капитан.

– Можно подумать, я каждый день с кем-то дерусь, – проворчала Мацумото, уходя.

Киру потом еще долго допрашивали вдвоем, но он так ничего и не сумел объяснить. Стояли с Мацумото, разговаривали, а потом как-то незаметно подрались. Из-за чего – он не может вспомнить.

– Не нравится мне это, – озабоченно резюмировал Сайто. Хицугая ничего не сказал, но стал очень серьезен.

– Ну, Кучики, я думал, ты-то в своем отряде серьезных парней держишь. Не одиннадцатый, все-таки, – Кьораку задумчиво почесывал щетину на подбородке.

– Я и сам так считал, – сдержанно отвечал Бьякуя. Он был взбешен настолько, что это было даже заметно.

Перед капитанами робко топталась кучка рядовых, растрепанных и побитых. Синигами восьмого отряда были полны сдержанного, но отчетливо написанного на лицах возмущения. Парни из шестого, бледно-зеленые от страха, прятали глаза.

Совсем недавно здесь произошла драка, столь безобразная, что на место происшествия сразу были вызваны капитаны обоих отрядов. Подчиненные Кьораку говорили, что синигами шестого отряда прицепились к ним буквально на ровном месте, вызвали ссору из ничего и полезли в драку, беззастенчиво пользуясь численным преимуществом. Тот факт, что бойцы шестого находились в тот момент не на службе, по мнению Кучики, нисколько их не извиняло.

– Вы все захотели вылететь из отряда? – Негромко, ровным голосом говорил он. – Я таких, как вы, у себя не держу.

Его подчиненные даже не пытались оправдываться, как будто заранее смирившись со своей участью. Но тут к месту действия примчался запыхавшийся Абарай. Когда он на минутку заглянул в штаб, и ему сказали, куда ушел капитан, Ренджи немедленно бросил все дела и кинулся спасать этих придурков.

– Кучики-тайчо, не отбивайте мой хлеб! – заявил он с ходу. – Это моя работа – разбираться с рядовыми. Вам не стоит забивать себе голову подобными мелкими происшествиями.

Бьякуя с интересом посмотрел ему в глаза. «Проваливай отсюда! – Умолял взгляд лейтенанта. – Просто исчезни, ладно?» Он что-то знает о случившемся? Впрочем, это можно выяснить и позже.

– Да, – медленно произнес он. – Это твоя работа.

Лица провинившихся немедленно просветлели, в глазах появилась робкая надежда.

– Верно, – подхватил Кьораку. – Абарай сам во всем разберется. И раз уж он на месте, мы можем идти, правда, Кучики?

– Конечно, нам нечего тут делать, – Бьякуя развернулся и двинулся в расположение своего отряда. Кьораку последовал за ним. За спиной они услышали, как Ренджи орет на рядовых совершенно непечатным текстом, в котором приличными словами было только начало: «Вы что, совсем…» Вот и пообщаются на своем уровне, подумал Бьякуя.

– Хороший у тебя лейтенант, Кучики, – вполголоса заметил Кьораку. – Нет, Нанао-тян, конечно, лучше. Но и Абарай тоже ничего.

И он свернул в переулок. Бьякуя только коротко взглянул ему вслед. «Сам знаю», – подумал он.

Лейтенант вернулся какой-то хмурый.

– Ренджи, – спросил Бьякуя, – почему ты вмешался?

– Да ладно вам, тайчо! – Абарай немедленно ощетинился. – Мы и так потеряли целую кучу народу в последней заварухе. Я им устрою веселую жизнь, вы не сомневайтесь. И вообще, того, что они видели вас в гневе, им на всю жизнь хватит.

– Так что там все-таки произошло?

– Вот это и непонятно, – Ренджи снова озадаченно нахмурился. – Парни-то нормальные. Говорят, что сами не понимают, почему им приспичило подраться. Ни у одного из них нет привычки кого-то задирать. Странно все это, тайчо. Давайте, все-таки, сначала разберемся, что происходит, а потом будем наказывать.

Бьякуя разглядывал лейтенанта с любопытством. Значит, ничего заранее не знал, а просто примчался на выручку.

– Ты так с ними возишься…

– Я же лейтенант, Кучики-тайчо, – заметил Ренджи. И вдруг, словно решившись, продолжил: – Я вообще не представляю, как вы без меня справлялись. Они же вас как огня боятся. От одного взгляда заикаться начинают.

– Без тебя было иначе, – сказал Бьякуя. – Но ты прав, твое присутствие идет отряду на пользу. Пока они боятся меня, а любят тебя, у нас получается идеальное равновесие.

Ренджи ухмыльнулся и заметно расслабился.

– Любите вы все идеальное, Кучики-тайчо!

Следующую драку удалось предотвратить Шунсую. Услышав гневные вопли, он повернул на звук и с изумлением уставился на открывшуюся его взору картину. Лицом к лицу стояли капитаны Сой Фонг и Такаги. Некоторое время Кьораку постоял, послушал. Похоже, суть спора сводилась примерно к следующему: «сам не умеешь быть капитаном!»

– Ну, ребята, вы бы еще за оружие схватились, – осуждающе проговорил он, приближаясь к спорщикам. Оба немедленно развернулись к нему.

– А тебя вообще никто не спрашивал, Кьораку! – гневно заявила Сой Фонг.

– Не лезь не в свое дело, – поддержал ее Такаги. – А если хочешь, чтобы я взялся за оружие, имей в виду, я не побоюсь.

И он положил ладонь на рукоять.

– Ого! – встревожился Кьораку. – Что это с вами обоими?

– Тебя не касается! – рычал Такаги. – Не мешай разговаривать!

– Вы не разговариваете, вы деретесь, – заметил Шунсуй. – Хорошо еще, если вас больше никто не видел. Яма-джи очень расстроится. Он подобное поведение капитанов не одобряет.

Сой Фонг пристально на него поглядела, бросила, как сплюнула: «Черт!» – и торопливо удалилась. Такаги еще поколебался, словно прикидывая, не подраться ли вместо нее с Кьораку, но, видимо, передумал и тоже ушел.

– Что же тут такое творится? – недоуменно пробормотал Шунсуй.

В Готэй царила какая-то непонятная грызня. Казалось, уже все отряды передрались со всеми. После того, как сцепились синигами седьмого и первого отрядов (и не рядовые, а офицеры пятого-шестого рангов!) Ямамото на очередном собрании потребовал навести в отрядах порядок. И самим прекратить между собой цапаться. Капитаны соглашались, но, кажется, не верили, что получится: никто не понимал, что творится.

Прилично себя вели пока только четвертый, девятый и тринадцатый отряды. Командир ставил их в пример остальным и предлагал пойти поучиться у этих капитанов, как нужно воспитывать бойцов. Капитаны молчали. Комамура и Сайто молчали виновато, Кьораку и Кучики задумчиво, Зараки и Куроцучи безразлично. Сой Фонг и Такаги свирепо косились друг на друга. Ямамото казалось, что он теряет контроль над ситуацией.

Распустив собрание, командир попросил Кьораку задержаться. Заинтригованно приподняв брови, Шунсуй провожал взглядом выходящих капитанов.

– Что-то случилось, Яма-джи? – спросил он, когда двери зала закрылись.

– А то сам не видишь, – проворчал Ямамото. Потом взял деловой тон. – Мне нужна твоя помощь, Шунсуй. У тебя светлая голова. Ты, наверное, заметил, что творится что-то неладное.

– Неладное – это мягко сказано, – усмехнулся Кьораку. – Форменный бардак, так бы я это назвал. Все как с ума сошли. Бросаются друг на друга без повода. Сой Фонг и Такаги я сам разнимал.

– Вот именно, – подтвердил командир. – Что ты об этом думаешь?

– Не знаю, что и думать, – Шунсуй тяжко вздохнул. – У нас сейчас должно быть очень тихо. Ни у кого никаких конфликтов не возникало. И между отрядами никакой дележки интересов я не замечал. Ну, разве что Кучики с Абараем друг дружку однажды прикончат, а так никаких проблем.

– Да и наплевать на них, – отмахнулся Ямамото. – Мне тоже кажется, что проблем быть не должно. Тем непонятнее то, что происходит. Приглядись внимательнее, Шунсуй. Будем вместе думать, ты со своей стороны, я со своей. У всех наших неприятностей должен быть какой-то один источник.