– Вы напрасно прервали меня, когда я заговорил об оммедо, – колдун усмехнулся в сторону командира. – Это не просто наука об изгнании демонов. Это путь постижения природы. Взгляд оммедзи проникает в самую суть явлений. Оказавшись здесь, я принялся с любопытством изучать этот мир, используя не только уже известные мне приемы, но и множество других техник, изученных в Руконгае. Знание, полученное путем моментального озарения, не нуждается в доказательствах, и потому ученые обычно отрицают этот путь.

– Ну вот, я же говорил, обыкновенный шарлатан, – облегченно прокомментировал Куроцучи.

– На самом деле, мне совершенно неважно, верите вы мне или нет, – не смутился пленник. – Я не собираюсь настаивать на своей правоте. Если честно, я и сам в ней до конца не уверен. Считайте это просто еще одним взглядом на мир. На самом деле, я мог бы рассказать еще много всего интересного, но, говоря откровенно, у вас осталось не так уж много времени.

– В каком это смысле? – Встревожился Укитаке.

– Они скоро нападут. Мои подопечные. Вам бы лучше подготовиться к их встрече.

– Ну, мы их вроде бы всех уничтожили, – вкрадчиво мурлыкнул Кьораку.

– Ну что ты! – Изумился пленник. – Разве можно уничтожить тех, кто и так уже мертв? Вы просто вернули их в первоначальное состояние. Но все дело в том, что они больше не хотят находиться в том состоянии. И теперь, когда они знают дорогу сюда, им даже моя помощь больше не нужна. Можете меня убить, только это ничего не изменит. Я больше не нужен.

– Так что? – Холодея, проговорил командир. – Значит, они вернутся?

– Да, и очень скоро. По моим ощущениям… – колдун возвел глаза к потолку, – где-то около полуночи. И на сей раз их будет неизмеримо больше. Сейчас это была лишь проба сил, небольшая разведка. Наружу полезли самые нетерпеливые. В этот раз, я думаю, вылезут все. Или почти все.

Капитаны ошеломленно переглянулись. Всего лишь проба – и город лежит в руинах. И если это была лишь малая часть нападавших, то сколько их будет ночью?

– Но зачем? – Не удержался Бьякуя. – Если ты говоришь, что это те самые синигами, что жили здесь когда-то, зачем им нападать на нас? На родственников и друзей?

– Ай, я опять не совсем верно выразился, – огорченно воскликнул оммедзи – Все потому, что нет времени рассказать все обстоятельно и подробно. Конечно же, тех самых синигами больше нет. То, что осталось, это, можно сказать, только воспоминания. Это их образы, их сила, их реяцу, даже их привычки, пожалуй, но не те же самые личности. Как таковых личностей там не существует. Есть только набор эмоций, накопленных за всю жизнь. Они постепенно смешиваются между собой, разлагаются на составляющие, обретают новую жизнь в новых телах. Те синигами, которые погибли давно, скорее всего, уже не смогут воплотиться так, как вы их сейчас видели. А если смогут, то наверняка не вспомнят, как выглядели прежде, станут туманным облачком. А вот те, кого еще помнят здесь, вернутся точно такими, какими были, с теми же силами, с той же внешностью. Но они больше не синигами. Скорее, это просто стихия. Само пространство взбунтовалось и больше не хочет быть таким, каким должно быть. Поэтому они придут, чтобы убивать вас.

– Это что же? – Вдруг сообразил Укитаке. – Может прийти кто угодно? И Ямамото-сенсей?

– Если умер недавно, запросто, – подтвердил пленник.

Большинству присутствующих стало немного дурно.

– Так, – решительно сообщил Кьораку. – Собираем военный совет. Срочно. Ты, – обернулся он к колдуну, – пока посидишь здесь.

– С удовольствием, – кивнул тот с явным облегчением.

– Все за мной, – распорядился командир, разворачиваясь к выходу. – Поговорим в другом месте.

Пока капитаны неорганизованно толклись возле узких дверей, Хаями оттеснил Кучики в сторонку и тихонько спросил:

– Что ты имел в виду? Какой «он»?

– По всему выходит, – так же тихо отозвался Бьякуя, – что я убил собственного отца.

У Хаями отвисла челюсть.

– Он был там, на развалинах нашего дома, – продолжил Кучики ровным голосом. – Он убил несколько членов клана, в том числе и собственного брата. Потом напал на меня.

Хаями даже не пытался представить, что сейчас должен чувствовать его друг. Если даже просто на мгновение предположить, чтобы он, Наото, поднял свой меч против…

– Да не мог ты убить его! – С горячностью воскликнул он. – Нельзя убить того, кто и так уже мертв! Вот и этот тип тоже ведь говорил, что это больше не они.

– Да, я тоже так считаю, – невозмутимо кивнул Бьякуя.

Не скажет, понял Хаями. Да он и сам себе не привык признаваться, насколько муторно на душе. Конечно, умом он будет знать, что не совершил никакого преступления, расправившись с призраком собственного отца, но само это ощущение… Хаями не знал, что он должен делать в такой ситуации.

***

Далеко уходить не стали. Все равно от штаба первого отряда остались все те же развалины, так что не имело особого значения, где проводить совещание. Отошли только от здания, чтобы пленник ненароком не услышал разговоры, и встали в кружок.

– Так что, – начал Кьораку, – сколько у нас осталось бойцов?

Капитаны растерянно переглянулись. Ни у кого не было времени подсчитать потери.

– Наверное, половина, – предположил Кучики, вспомнив статистику Абарая.

– Ладно, будем предполагать это за неимением других данных, – согласился Кьораку. – Итак, что мы имеем. Разведывательная вылазка врага уничтожила половину наших сил. Город практически полностью разрушен. И уже через четыре часа произойдет новое нападение, еще более мощное, чем предыдущее.

– Еще и сегодняшние мертвяки полезут, – кисло сообщил Сайто. – Они же свеженькие.

– Нам не выдержать следующего удара, – тихо проговорил Укитаке.

Собравшиеся дружно нахмурились. Не к лицу воину говорить такие вещи. Капитаны, пожалуй, не особенно боялись врага, какими бы многочисленными ни были его войска. И все же многим вспомнились их семьи, соседи, друзья там, в городе за расположением отрядов. Как успеть защитить их всех? И бойцы, обычные рядовые бойцы, им тоже придется туго.

– Я полагаю, вы со мной согласитесь, – заговорил командир. – Нам придется отставить город. Эвакуировать всех жителей и уходить в Руконгай.

Капитаны дружно вздрогнули, и воцарилось молчание, полное недоумения и какой-то детской обиды. Как так? Сбежать? Вот так просто взять и удрать?

– Чего?! – Первым взревел Зараки. – Как можно так тупо удирать? Пусть уходят трусы, а я остаюсь.

– Так, – Кьораку обвел внимательным взглядом собравшихся. – А кто-нибудь из молодежи вообще помнит, чем мы тут занимаемся, и для чего мы нужны?

При этих словах «старички» разом вздохнули и притихли, а «молодежь» в лице Зараки, Хицугаи, Хаями, Сайто недоуменно захлопали глазами. Только Бьякуя обреченно опустил взгляд и твердо, хоть и тихо сказал:

– Он прав. Мы должны уходить.

Хаями немедленно захлопнул рот. Он полностью доверял своему другу. Если уж Кучики говорит, что так надо, значит, так надо. Хотя смысла он по-прежнему не понимал. Зараки покосился на Кучики презрительно: мол, опять выпендрился, чертов аристократ! Он уже видел, что обсуждение закончено, и общее решение принято, но соглашаться с ним не намеревался. Остальные примолкли. Никому не хотелось казаться идиотом, не понимающим, о чем идет речь.

– Тогда я пока к Совету, – решительно распорядился Кьораку. – Думаю, они тоже не станут возражать, но мы в любом случае должны согласовать свои действия. А вы пока стройте отряды. Прикрывать отступление придется именно нам.

И, когда нарушился круг, командир незаметно скользнул к Бьякуе, положил ему руку на плечо и тихонько шепнул в ухо:

– Спасибо.

***

Когда все разошлись восвояси, Хаями, которому с Кучики было по пути, воспользовался моментом, чтобы прояснить волнующий его вопрос.

– И все-таки ты мне соврал, – обиженно заявил он, – когда говорил, будто между руконгайцами и благородными нет никакой разницы. Ты ведь сейчас понял, что имел в виду командир. И все аристократы тоже поняли. А те, кто не понял, были сплошь руконгайцами.