Бьякуя некоторое время недоуменно косился на друга, силясь сообразить, что он имеет в виду. Потом припомнил-таки один давний разговор, когда он убеждал свою команду, что нет разницы между теми и другими*.

– Я не лгал тебе, – сказал он наконец. – Тогда речь шла о силе. И я говорил чистую правду. Но должен признать: разница действительно есть. Разница в мировоззрении.

– Ну так и объясни, в чем же она!

– И как по-твоему, для чего же нужен Готэй-13?

– Так ведь… – несколько растерялся Хаями. Ответ казался очевидным. – Чтобы защищать город! Не зря мы считаемся отрядами городской обороны!

– Хороший ответ, – снисходительно проговорил Бьякуя. – Все руконгайцы любят этот ответ. Только он неправильный. Ты бы еще сказал, что синигами существуют для того, чтобы защищать души. Это тоже очень любимый руконгайцами вариант.

– Да ну тебя, аристократ хренов! – Хаями отвернулся. Ему было очень обидно, что он не может разобраться в ситуации. До сих пор казалось, они двое ровно братья-близнецы, в сердцах друг у друга читают, и вдруг выясняется, что этот парень – совсем другой. Существо иной породы.

– Не обижайся, – попросил Бьякуя. – Я объясню, и ты тоже поймешь. Ты вырос среди людей, а у них совсем иная логика. Хотя и мы очень многое переняли от людей. Признаюсь честно, мне тоже очень не хотелось уходить, но… Это в человеческом мире город, осажденный врагами, может позволить себе роскошь храбро сражаться до последнего человека, чтобы их подвиг был потом воспет в песнях и легендах. У нас не то. Синигами нужны, чтобы поддерживать баланс душ. И это все. А все эти понятия о чести, храбрости, долге были придуманы позже, под влиянием рыцарской моды Мира живых. Мы называемся отрядами городской обороны, и это верно, потому что город мы защищаем тоже. Но главная наша функция не в этом. Мы должны отправлять души оттуда сюда, и это вполне закономерно, что подобную функцию возложили именно на боевые отряды, поскольку зачастую эти души уже успевают превратиться в пустых. Но наша основная задача не в том, чтобы сражаться. Мы должны держать равновесие мира. Не станет синигами – и мир рухнет. Именно поэтому мы не можем позволить кому-то так запросто нас уничтожить.

Хаями долго молчал, переваривая информацию. Потом хмуро буркнул:

– Вот только не надо говорить, что я всего этого не знал. Знал. А сложить не смог.

– И что, ты теперь собираешься делать из этого трагедию? – Бьякуя насмешливо приподнял бровь. – Ну да, я с рождения знаю такие вещи, которые тебе приходится разжевывать. И что с того? Разве мало вещей, которые естественны для тебя, но непонятны мне? Я, например, до сих пор не могу понять, как ты заставил Ренджи читать книги.

Хаями рассмеялся, и наваждение рассеялось без следа. Не было больше неведомого потустороннего существа, а был Кучики Бьякуя, простой и понятный.

– Значит, отступаем? – Подвел итог Наото.

– Отступаем, – согласился Бьякуя. – И времени у нас осталось совсем мало.

Комментарий к 2.

* “Средства ничего не значат”

========== 3. ==========

Они не успели.

Сейрейтей не привык к эвакуации. За тысячелетия существования города не было случая, когда какая-то сила вынудила бы его жителей спасаться бегством. Кьораку потратил немало слов, чтобы убедить Совет в необходимости отступить за стены. С большим трудом доходила до стариков эта мысль: Готэй не справится. Готэй не защитит.

Но мало было добиться санкции Совета. Требовалось еще донести ту же мысль до всех остальных, тех, кому прямо сейчас предстояло бежать из дома. Кьораку задействовал все доступные ему средства. Бьякуя был откомандирован в направлении поместья, где он тоном, не терпящим возражений, отдал краткие и точные распоряжения, после чего не только Кучики, но и все союзные кланы немедленно засобирались. Аналогичная ситуация повторилась и в стане клана Шихоинь: Йоруичи, несмотря на многолетние блуждания неизвестно где, все равно оставалась главой. Шунсуй распорядился и всех прочих офицеров, имеющих хоть какое-то влияние в своих семьях, отпустить в город, чтобы убедить жителей не упорствовать и не геройствовать.

И все же Сейрейтей не привык к эвакуации. Бежать… куда бежать? В ночь, в неизвестность, на пустое место? Что брать с собой? И где найти в развалинах домов то, что следовало бы взять? Похватать наскоро собранный скарб, угомонить орущих детей, взгромоздить на повозки стариков. И на все про все меньше четырех часов.

Силы Готэй должны были организовывать и прикрывать отступление. В этот раз у Кьораку не было ни времени, ни желания причудливо прилаживать друг к другу капитанов, создавая немыслимые и экстремальные сочетания. Отряды были поделены просто по номерам. Четвертый отряд эвакуировался первым. Передовые группы должны были найти и подготовить хоть какие-то места для создания лагеря беженцев. Отыскать удобные поляны, турнуть местных жителей, словом, все, что угодно. Следом оставшиеся медики в несколько приемов перетаскали за стену раненых. В поддержку четвертому отряду была выделена половина корпуса разведки: кто знает, как отреагируют руконгайцы на подобное нашествие.

Вторая половина засела вокруг тюрьмы: выпускать на волю опаснейших преступников никто не собирался, но и позволить, чтобы их убили, тоже было нельзя. Если они тоже вернутся при своих собственных лицах, чтобы убивать… Сильнейшие бойцы заперлись в подвалах Гнезда личинок, согнав пленников еще ниже, забаррикадировались кидо-щитами, а снаружи их дополнительно скрыли барьерами, маскирующими реяцу. Основной расчет был на то, что призраки вовсе не заметят укрывшихся синигами, но если все же они прорвутся, разведчики не сдадут своих позиций без боя. Несмотря на то, что вступать в бой в этих условиях – чистое самоубийство.

Следом за четвертым отрядом Кьораку почти силком выпихнул Совет сорока шести. Остальные отходили в общей куче, благородные семьи вперемежку с простолюдинами.

И они не успели.

***

Призраки появились незадолго до полуночи. Возникли беззвучно везде разом. Уже стемнело, но ярко светила луна и факелы караванов беженцев. Впрочем, появление врага можно было легко отгадать по одной только сгустившейся реяцу.

Первый, второй и третий отряды сопровождали людей к южным воротам. Все отряды двигались отдельно друг от друга: второй прикрывал справа, третий – слева, первый зажимал сзади. Они привели беженцев с разных сторон, и теперь словно пытались запихнуть всю эту массу в узкое бутылочное горлышко. У ворот образовался затор, и люди проходили в них не так скоро, как хотелось бы.

Кьораку отдал распоряжение всем отрядам: как только появятся мертвецы, немедленно закрывать все ворота, сколько бы людей ни оставалось внутри. Нельзя было позволить этим демонам прорваться за стену. Но теперь он ясно видел, что поспешил с этим. Слишком много народу еще здесь. Слишком. Захлопнуть сейчас ворота ловушки… да не стоило тогда и затевать эвакуацию! Никому, впрочем, и в голову не пришло немедленно выполнить этот приказ. Синигами нельзя было назвать паникерами.

Кьораку ухватил за локоть лейтенанта Исэ, притянул к себе и коротко чмокнул в щеку.

– Давай, Нанао-тян. Доведи это дело до конца. А я прикрою.

– Хорошо, капитан, – невозмутимо поправила очки та.

Очень на руку было и то, что призраки в основном возникли ближе к центру города. Близ ворот, а то и прямо в толпе, образовались очень немногие, и с ними разобрались быстро. Часть бойцов Готэй смешивалась с толпой эвакуируемых: организовывать, направлять, помогать, если что. Их присутствие оказалось очень кстати. А вот основная масса нападавших возникла в тылу, и теперь они, сориентировавшись, бросались в погоню ко всем четырем воротам одновременно. И их еще можно было попробовать остановить, если встать в том месте, где находился теперь командир. Что ж, если там какая-нибудь мелкая шушера, им не пройти этот заслон.

У Йоруичи по-прежнему не было лейтенанта, так что она просто выловила пару офицеров, велев им продолжать эвакуацию до победного конца, а сама бросилась в ночную тьму. Успела заметить, что следом за ней, не выдержав, сорвалось еще несколько бойцов. Что ж, это их право. Вместе они, пожалуй, не позволят врагам прорваться к каравану.