Страж спускался неторопливо, размеренно, его руки были на виду, и потому команды стрелять так и не прозвучало. Таар не ошибся в главном: эти люди действительно хотели выяснить, что происходит на этом острове. Солдатам, может, и было все равно, но офицеры хотели знать, что все это значит, откуда мог взяться человек на необитаемом острове, что он может знать о ночном нападении. Они не были глупцами, военные офицеры Сайеса, они понимали толк в разведке, для которой их сюда и послали. Один необдуманный выстрел, и им всем придется лезть в неизведанную чащу, возможно, под пули тех, кто уже обосновался здесь. Нет, они тоже хотели поговорить.

Под прицелом ружей Таар добрался до укреплений и остановился так, чтобы его было хорошо слышно и видно. Потом громко и четко проговорил:

– Я не советую вам стрелять. Я только представитель, остальные сейчас наблюдают за вами. Если вы меня выслушаете, мы сможем разрешить этот небольшой конфликт. Если вы начнете стрелять, жертв будет много.

– Кто ты такой, черт побери? – проворчал один из офицеров, жестом показывая солдатам опустить оружие. Из укрытия, однако, показался только один его глаз.

– Дело в том, что эти острова уже заняты, – сообщил Таар. – И мы не намерены пускать сюда кого бы то ни было. Поэтому вам лучше бы убраться отсюда и поискать себе другое место.

– В самом деле? – скептически спросил офицер. – Очень интересно.

Ан-Таар стоял смирно, и было совершенно очевидно, что он безоружен. Взгляд его, казалось, рассеянно блуждал по лагерю, ни на чем конкретном не останавливаясь. Это было обманчивое впечатление, поскольку на самом деле страж видел все разом, подмечая малейшее движение. Но солдаты немного расслабились, начали высовываться из своих укрытий, кто-то еще подходил сзади, прислушиваясь к разговору. Осторожно, стараясь все время оставаться под прикрытием ящиков, приблизился еще один офицер, постарше. Он и продолжил диалог:

– Каким, интересно, образом ты можешь заставить нас уйти отсюда?

– Я сейчас кое-что продемонстрирую, – сказал Таар. – Только покажу. Вы помните, наверное, прошлую ночь. – Он очень медленно, чтобы кто-нибудь случайно не принял за угрозу, поднял руку, вытянул ее ладонью вниз. – То было всего лишь предупреждение. Поскольку вы не понимаете намеков, мне пришлось прийти и сказать вам прямо: это наши острова. Здесь так умеют все.

Под его ладонью сгустился красноватый туман. Миг спустя он оформился в тонкого, стремительного зверя, хищно оскалившегося на людей.

– Я пришел предупредить вас, – закончил свою мысль Таар, – что, если вы не уйдете, таких тварей будет намного больше. И они не станут церемониться, как вчера.

Солдаты опешили, узнав очертания чудовища, громившего лагерь этой ночью. Офицеры попятились. Это было эффектно. И это имело шансы на успех. Ночное побоище, неуязвимый монстр – все это было слишком свежо в памяти. Представить, что в любой момент на лагерь могут обрушиться сотни таких же… Офицеры уже лихорадочно просчитывали варианты. Если острова действительно заняты, если они охраняются такими монстрами, то хайнанцы тоже не сумеют на них закрепиться.

И никто не мог бы предположить, что все сорвется из-за одного запаниковавшего мальчишки. Юнец стоял в дальнем ряду, Таар даже не обратил на него внимания. Но этот новобранец был слишком напуган прошлой ночью, он видел чудовище слишком близко, и теперь, когда оно появилось вновь, нервы его сдали. Он поднял пистолет и, зажмурившись, спустил курок.

Таар почувствовал только, как что-то ощутимо толкнуло его назад. Он переступил, пытаясь сохранить равновесие, но ноги запутались, и он опрокинулся навзничь.

========== Спруты ==========

Сознание вернулось сразу, будто толчком. Таар дернулся и тут же понял, что делать этого не следовало. Он сжал зубы, пытаясь не застонать, и почувствовал на правом плече чью-то руку. Левая же половина тела казалась холодной, тяжелой и неподвижной, и это ощущение было мучительно. Таар вспомнил, что произошло, и заставил себя открыть глаза, чтобы немедленно разобраться, во что он влип.

– Ты лежи, лежи, – успокаивающе сказала Ретофа. – Не дергайся.

Оказалось, что она сидит рядом и держит его за плечо. С другой стороны пристроился Кайтен, тоже с тревогой вглядывающийся в его лицо. Еще выше – свод пещеры.

– Что произошло? – выговорил Таар. – Где мы?

– Все там же, – Ретофа усмехнулась. – Суномохи тебя вытащил. Устроил там погром, а как всех разогнал, схватил тебя и приволок сюда.

– Где он? – спохватился Таар.

В поле зрения немедленно появилась оскаленная морда.

– Вот только попробуй меня отозвать! Я здесь нужнее!

– Ладно, оставайся, – разрешил страж.

Суномохи с облегчением отодвинулся назад, ворча как бы про себя:

– А если я там кого-то поцарапал нечаянно, так это они сами виноваты.

– Сколько прошло времени? – продолжил выяснять ситуацию Таар.

– Всего несколько минут, – ответила Ретофа. – Но нам, видимо, придется убираться отсюда, пока они не придумали пойти в атаку.

– Пока все спокойно, – откликнулся откуда-то Кайги. – Они уже снова собрались за укреплениями, но пока не высовываются.

– Я сказал, что нас здесь много, – сообщил Таар. – Наверное, они дважды подумают, прежде чем напасть.

– Это хорошо, – кивнула Ретофа. – Нам нужно выиграть немного времени.

– Куда он попал? – Таар поднял руку и попытался найти рану. Пальцы наткнулись на окровавленные повязки, закрывающие левое плечо. Определить, где именно болит, почему-то не удавалось: холодное онемение разливалось по всей руке, по груди и даже захватывало челюсть.

– Под ключицу, – ответила Ретофа. – Навылет. Вроде ничего важного не задело. Повезло, что хоть пулю доставать не придется.

– Повезло, что он из пистолета пальнул, а не из ружья, – добавил Кайтен. – Калибр маленький. А то бы тебе всю лопатку разворотило.

– Довольно странное место он выбрал, – заметил Таар.

– Наверное, не мог решить, куда лучше стрелять, в голову или в сердце, – сказала Ретофа. – Вот и выстрелил между.

– Да он не глядя вообще стрелял, – проворчал Суномохи.

– Ладно, – пресек рассуждения Таар, – у меня там в рюкзаке порошок…

– Кровоостанавливающий? – перебила Ретофа. – Я его уже нашла.

– Хорошо. И масло…

– Тоже нашла. Но его так мало, что лучше лить прямо на рану, а не на повязки.

– Тогда позже. Нужно выбираться отсюда.

– Ты встать-то сможешь?

– А у меня есть выбор?

– Вообще-то нет, – Ретофа усмехнулась. – Нам тебя отсюда не вытащить.

– Значит, и говорить не о чем.

Таар приподнялся на локте. Голова сильно кружилась, но боль уже притупилась, надо полагать, от травяных порошков. Кайтен поддержал его, помог сесть. Ретофа скептически оглядела раненого и подобрала с земли остатки разодранной рубашки.

– Руку надо зафиксировать. Ну-ка, вот так удобно?

Она ловко примотала согнутую в локте руку к груди Таара, и тот кивнул.

– Сойдет. Пошли.

Пригибаясь, он выбрался из пещеры. Основная сложность заключалась в том, что для того, чтобы оказаться на той стороне склона, начало тропы нужно было преодолеть почти ползком. Для стража этот маневр сейчас был невыполним, но приходилось рисковать. Первым, ухватив зубами рюкзак Таара, двинулся Суномохи. В том месте, где его могли заметить, он пригнулся и одним быстрым движением вытянул свое длинное тело за выступ скалы. Выстрелов не последовало. Кайги, продолжающий наблюдать за положением внизу из-за камней, сообщил, что никаких особых движений не замечено. Скорее всего, на рывок Суномохи не обратили внимания, и следующим на прорыв пошел Ан-Таар. Он ухитрился почти полностью скопировать движение твари и тоже проскочил незамеченным. Остальные выбирались уже без риска, на четвереньках, под прикрытием камней.

Была и еще одна трудность: теперь, на подъеме, скальная стенка оказалась слева. Таар не мог придерживаться за нее раненой левой рукой, а хвататься правой было ужасно неудобно. Тропа же была узка, и оступиться на ней ничего не стоило даже здоровому человеку. Кайтен двинулся прямо за учителем, сказав, что подхватит его, если что. А про себя добавил, что тут-то они оба и сверзятся вниз.