Ан-Таар глядел на предлагаемый путь с понятным сомнением. Берег здесь был довольно обрывистый, тропинка, натоптанная в глине, облепившей вершину холма, переходила в скальную полочку шириной в полстопы. Но главная опасность виделась даже не в труднопреодолимости спуска, а в том, что тропа, обогнув выступ, неизбежно должна была закончиться на склоне, отлично просматриваемом с моря.

От становища Цохта до этого места путникам пришлось еще одолеть изрядное расстояние, но опасения обитателей пляжа были вполне понятны: эта бухта располагалась по соседству. Лишь высокий скальный гребень скрывал сейчас от расположившихся внизу людей парусник, который Кайги посадил на мель. А оттуда рукой подать и до пещер хаццка.

– Там, немного ниже, небольшое убежище, – пояснил Цохт. – К нему и дорога. Оттуда удобно смотреть вниз, на море. А они нас не увидят, если мы подкрадемся тихонько. Давайте, я пойду первым.

– Хорошо, – согласился Таар. – Но осторожно.

Цохт засеменил вниз. Он ловко перешагнул на скалу и, придерживаясь руками, стал продвигаться вдоль обрыва. Таар двинулся вторым, Кайтен стал замыкающим. Тропа выглядела по-настоящему опасной. Оступившись на ней, можно было скатиться в пропасть, пусть не отвесную, но кости переломать вполне хватит. Внизу торчали острые камни. Но Цохт двигался так, словно этот крутой спуск был легкой прогулкой по проспекту. Он с легкостью обогнул выступ скалы, прошел еще немного и скатился в небольшое углубление. Здесь в почти вертикальной стене оказалась небольшая пещера, площадка перед которой была скрыта от побережья крупными камнями. За этими камнями, как за крепостной стеной, и залег Цохт.

– Вот отсюда я за ними и наблюдал, – сообщил он своим спутникам, когда они нырнули в ложбинку следом за ним. – Их отлично видно. Посмотрите. Вы понимаете, что они делают?

– Ого, а корабли-то военные, – озабоченно пробормотал Кайтен.

– Причем под флагами Сайеса, – добавила Ретофа.

Два небольших корабля расположились в бухте неподалеку от берега. От них к берегу и обратно сновали бойкие шлюпки, перевозившие какие-то ящики и мешки. Люди на берегу, все как один вооруженные, внимательно оглядывали окружающее пространство. Смотреть было почти некуда: обширный песчаный пляж с двух сторон окружали скалистые отроги, а впереди высилась гора, на которой и засели наблюдатели. Впрочем, с этой стороны склон не был обрывист, по нему вполне можно было спуститься или подняться без всякого снаряжения. Но, если бы кто-то попытался напасть отсюда, сверху, он оказался бы на открытом, отлично простреливаемом пространстве.

На кораблях действительно развевались флаги Сайеса, но вот солдаты носили разную форму. Офицерская, правда, по большей части тоже принадлежала Сайесу, а вот солдатская – больше Торомалу. Торомальцы сидели и на веслах в шлюпках. Ящики, которые они привозили, составлялись полукругом, один на другом, образуя что-то вроде импровизированного укрепления.

– Какая же я дура! – вполголоса воскликнула Ретофа, хлопнув себя по лбу. – Ведь я сама рассказывала вам, что они собрались строить базу на юге. А где еще южнее Торомала они могли расположиться? И как я сразу об этом не подумала?

– База против самолетов? – распахнул рот Кайтен.

– Только этого нам не хватало, – озабоченно пробормотал Таар.

– О чем они говорят? – Цохт встревоженно пихал Кайги в бок.

Тот, как мог, объяснил ситуацию. Цохт призадумался.

– Они хотят тут поселиться? Но это, наверное, не так и плохо. Тут еще много места.

Даже Кайги обалдел от столь покладистого отношения. Он перевел это людям, те изумились еще больше.

– Ты с ума сошел, – обратился Таар напрямую к Цохту. – Этих людей нельзя сюда допускать. Наших, из леса, еще можно было бы, но не цивилизованных. Сейчас они построят базу, потом поселок, потом город, потом вырубят ваши леса, выловят вашу рыбу, распашут земли, а вас вытеснят или перебьют. Им только дай начать.

– Он серьезно это? – опасливо уточнил Цохт у Кайги. Он съежился, шерсть на загривке встала дыбом.

– Боюсь, что да, – вздохнул Кайги. – Люди, они не такие, как мы. Они могут быть агрессивными. И они вряд ли станут считаться с теми, кто не может себя защитить.

– Что же тогда делать? – Цохт явно запаниковал. – Их ведь надо как-то выгнать. А как мы это сделаем? Может быть, если выскочить всем вместе, всем стадом, они испугаются?

– Нельзя, – Кайги постарался не рассмеяться. – У них оружие. Они вас перебьют.

– А как тогда? – огорчился Цохт.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Кайги.

Цохт, заметно приободрившись, нетерпеливо заерзал.

– Может, я тогда пойду? Есть хочется. Давайте, я и вам рыбы принесу.

Когда Кайги перевел это, Таар поспешно сказал:

– Только не рыбы. Лучше фруктов и моллюсков.

Сырую рыбу спокойно есть мог только Кайги, а разводить костер никак нельзя: заметят снизу.

– Ладно, – легко согласился Цохт и торопливо уполз вверх по тропе.

– Ну что ж, господа, – усмехнулась Ретофа, – вот теперь давайте подумаем, что будем делать.

– Я вижу только один выход, – тут же сказал Таар. – Они должны столкнуться с необъяснимым. Только суеверный ужас удержит их подальше от этих земель.

– И что же ты называешь необъяснимым?

– Суномохи, конечно.

– Недурно, – задумчиво протянула Ретофа.

– Может сработать, – поддакнул Кайтен. – Его же пули не берут?

– Вряд ли им удастся выпустить столько пуль, чтобы всерьез повредить твари.

– Тогда это должно происходить ночью, – воодушевилась Ретофа. – Ночью страшнее.

***

Луна нынче была почти полной. В ее свете серебрился песок пляжа и блестела вода, а силуэты людей были отчетливо различимы. Условия для предстоящей операции просто идеальные.

В ожидании темноты путешественники так и просидели возле пещеры, прячась за камнями. Прибегал Цохт, принес, как обещал, немного еды, убедился, что помощь людям не требуется, и с большим облегчением убежал домой. Ан-Таар вызвал свою тварь заранее, дабы убедиться, что она не забастует, как уже бывало. Но Суномохи пришел в восторг от предложения устроить небольшую панику во вражеском лагере. Теперь он лежал, глядя вниз и ерзая на месте от нетерпения.

– Ладно, – решил, наконец, Таар, – пора. Действуй.

Суномохи сорвался с места. Длинным прыжком перемахнул через каменную ограду, скользнул, поднимая пыль, по осыпающемуся каменистому склону, а потом поскакал вперед стремительно и страшно. Внизу его заметили. Кто-то вполголоса вскрикнул, привлекая внимание других, и вскинул ружье. Тусклый блик сверкнул на стволе. Из-за ящиков стали подниматься и другие стволы. Люди укрылись в импровизированных убежищах, ловя в прицел нападающего. Первый из стрелков, подпустив Суномохи поближе, выстрелил.

Чего угодно ожидали люди, засевшие на побережье. Рычания, душераздирающего воя, крика. Но то, что случилось на самом деле, оказалось намного страшнее. Чудовище рассмеялось. Это был совершенно человеческий смех, наполненный радостным предвкушением и азартом. Тут же грянул нестройный залп, но пули перепуганных стрелков, по большей части, прошли над головой твари.

Суномохи врезался всеми четырьмя лапами в ближайший из ящиков, опрокидывая конструкцию. Люди бросились врассыпную. Снова загремели выстрелы. Суномохи опять заржал, на этот раз каким-то ненормальным голосом. Он прыгнул вперед, в толпу, с удовольствием наблюдая, как солдаты в панике разбегаются, падают, снова вскакивают, теряя свои ружья.

Из темноты раздавались команды. Кто-то из офицеров пытался навести порядок, но его, кажется, не очень слушали. Пальба сделалась совсем беспорядочной. Суномохи воодушевленно скакал взад и вперед по баррикадам, валил палатки, опрокидывал бочки с водой, швырялся предметами, которые подворачивались под ноги.

Какой-то взвод сумел организоваться и подойти к врагу боевым порядком. Они выстроились в цепь, тщательно прицелились, и когда Суномохи показался среди палаток, выстрелили залпом. Сила удара была такова, что тварь опрокинуло наземь. Тем страшнее было, когда она встала на ноги, как ни в чем не бывало. Солдаты больше не могли убеждать себя, что они просто промахнулись.