– Ну, как вам? – спросил он.

– С ума сойти, – ошеломленно отозвалась Ольга, переводя взгляд с Бьёрна на Василия, который, положив палку на землю аккуратно и почтительно, как настоящий меч, торопливо снял с себя доспех и остался в насквозь мокрой красной футболке. Подняв с земли рюкзак, он достал из него бутылку воды, отхлебнул, плеснул себе в лицо и, не закручивая пробку, кинул бутылку Бьёрну. Тот, не глядя, поймал бутылку, не расплескав ни капли воды, и жадно припал к горлышку.

– Нравится? – спросил он, через продолжительное время оторвавшись от бутылки.

– Еще бы! – Ольга не видела смысла это скрывать – у нее натурально загорелись глаза.

– Ну что ж, – Бьёрн вдруг подмигнул Василию, быстро наклонившись, подобрал с земли его палку и, не распрямляясь, кинул Ольге. Та неожиданным для самой себя уверенным движением поймала ее. Василий одобрительно покосился на Ольгу, махнул Бьёрну рукой и ушел в направлении ворот турбазы.

– Начнем, – сказал Бьёрн, с улыбкой откидывая со лба мокрую прядь волос, и принял боевую стойку.

Через час с небольшим Ольга, тяжело дыша и еле слышно постанывая, лежала на земле, раскинув руки, и смотрела в небо, уже даже не щурясь от яркого солнца. Рядом сидел Бьёрн и обеспокоенно смотрел ей в лицо.

– Я не сильно вас… уронил? – спросил он нерешительно. – Как вы себя чувствуете?

– Пр-рекрасно, – с чувством проговорила Ольга, поднимая к лицу руки и рассматривая их так, будто видела в последний раз очень давно. – Лучше… уж и не помню, когда себя чувствовала. Это было… Ох-х-х… – Она перевернулась на бок и с трудом села. – Может, на «ты» перейдем? После такого, ох ч-черт, тесного контакта…

Бьёрн вдруг посерьезнел и сел прямо.

– Это большая честь для меня, – сказал он.

Ольга с недоумением покосилась на него, но ничего не сказала.

– У тебя очень неплохо получается, – заметил Бьёрн. – Конечно, за три недели я многому не успею тебя научить, но у тебя явный талант, и если захочешь, то сможешь продолжить обучение там, – он махнул рукой куда-то в сторону Кара-Йола, – и дойти до уровня международных состязаний. Это я говорю тебе как их неоднократный призер…

– Вот как, – Ольга с интересом глянула на него. – Ты еще и призер международных соревнований по фехтованию. И что же ты все-таки делаешь в этой глуши?..

– Это история не на пять минут, – отозвался Бьёрн. – С твоего позволения, я расскажу ее тебе позже, как-нибудь вечером, когда все будет спокойно… А теперь пойдем в лагерь. Я видел, что ты только что спустилась с… горы, – Ольга отметила эту заминку, но не придала ей значения, та как Бьёрн частенько делал в речи короткие паузы, – и еще этот час тренировки. Ты можешь получить тепловой удар. Нельзя так долго быть на солнце, – он поднялся на ноги и протянул Ольге руку.

До лагеря они шли в молчании. Ольга вспоминала проведенную тренировку со смешанным чувством удивления и удовлетворения. Она никогда не подозревала в себе талантов к подобным видам спорта, скорее наоборот, считала себя слишком неуклюжей и медлительной, чтобы даже попробовать. Недостаточная быстрота реакции, помнится, сильно отравляла ей жизнь за рулем… И тут вдруг такое. Тело не просто осваивало новые движения, а словно бы вспоминало давно забытые навыки и просто пело, радуясь привычной нагрузке, хотя на самом деле спорта в жизни Ольги до сих пор было непозволительно мало – лыжи зимой по выходным да эпизодические походы в бассейн. Значит, теперь его станет больше… Ольга уже понимала, что не сможет отказаться от этого чувства единения с оружием и восхитительного контроля над каждой клеточкой тела.

Бьёрн первым нарушил молчание.

– Я бы посоветовал тебе сегодня вечером посетить баню, – сказал он. – Ты увидишь завтра, что сегодняшняя тренировка не прошла даром. Ты будешь с трудом передвигаться, уж поверь. А горячая баня поможет быстрее снять боль в мышцах.

– Спасибо за совет, – отозвалась Ольга – она уже понимала, что он прав, и завтра ее ожидает веселый денек.

Реальность оказалась еще веселее, чем ожидания. Никакая баня, никакой самомассаж, никакая легчайшая разминка (через оханье и с трудом сдерживаемые стоны) не могли облегчить Ольгиных страданий. Болело абсолютно все, даже пальцы, которыми Ольга сжимала палку. Итак, день, а то и больше, придется провести в положении пациента госпиталя. Радовало только одно – после такого испытания она спала не просто как убитая, но и, судя по всему, как окаменевшая – никакая потусторонняя сила не смогла поднять ее с топчана, новых записей в тетради не появилось.

Ольга сидела на крылечке домика, держа в одной руке книгу, во второй – кружку с кофе. Из-за угла послышалось демонстративное сопение, и перед Ольгой возник Василий, с уморительным просящим выражением на лице косясь на кружку и шевеля ноздрями.

– Привет, – улыбнулась Ольга. – Кофе хочешь? – Василий энергично закивал. Ольга, стиснув зубы, рывком поднялась на ноги и зашипела.

– Все так плохо? – озабоченно спросил Василий. – Прости, я как-то не подумал… Ох, вот дурень…

– Да ничего, – улыбнулась Ольга, – все равно рано или поздно пришлось бы вставать. А так дополнительный стимул разминаться.

– Ну да, во всем можно найти свои плюсы… наверное, – с сомнением протянул Вася, принял кружку с кофе и благодарно наклонил голову. – Значит, этот чужеземец всю душу из тебя вчера вытряс? О да, он это умеет. Свой первый бой с ним я на всю жизнь запомню…

– Да уж, – раздался рядом ехидный голос со шведским акцентом, – самый первый – так уж точно…

Вася расхохотался, едва не поперхнувшись кофе.

– А, ты об этом…

– Да, именно, – Бьёрн присоединился к товарищу и заразительно рассмеялся. Ольга рассмеялась тоже, хотя пока и не понимала, о чем речь.

– Так, а теперь подробности, – проговорила она, отсмеявшись и потирая живот – пресс при смехе невыносимо болел.

– О, наш первый бой, – начал Вася.

– Это было… Эпичное противостояние, – подхватил Бьёрн, хлопнув Василия по плечу.

– Легендарное сражение.

– Судьбоносная схватка! – и они снова безудержно расхохотались.

– Ну, хватит уже! Дама жаждет подробностей, – Ольга погрозила им кулаком.

Бьёрн по-турецки сел на землю перед Ольгой и начал рассказ. Василий шмякнулся на траву чуть позади.

– Познакомились мы при весьма драматичных обстоятельствах. Это было в позапрошлом году, в июне. Вася жил здесь уже примерно месяц, а я приезжал второй сезон подряд. Вел он себя тогда… – Бьёрн ехидно покосился на Васю, тот принял нарочито скорбный вид. – Ну ладно, обойдемся без печальных подробностей. Суть в том, что однажды его разухабистое… Я правильно употребил слово? – так вот, разухабистое поведение привело к тому, что его чуть не выгнали с турбазы и даже чуть не отправили в тюрьму…

– Ну, насчет тюрьмы ты загнул, – с сомнением проговорил Василий.

– Не перебивай, Хищник… Это преувеличение, гипербола, необходимая для придания драматичности повествованию. В общем, дело было так. Вася злоупотреблял алкоголем, шумел и вытворял разные малопотребные вещи. Однажды он оскорбил действием одну из постоялиц турбазы…

– Ну ты и выражаешься, – смущенно хмыкнул Василий, но возражать не стал.

– Попросту говоря, он прикоснулся к ней таким образом, которого не должен позволять себе ни один мужчина. Ну, чтобы не переборщить с таинственностью, поясню, опустив высокий слог – он шлепнул ее… сзади. – Ольга хмыкнула. – Я оказался поблизости и уволок этого непутевого субъекта подальше в поле, а там уж постарался вбить в его башку немного ума и вежливости…

– Он подбил мне глаз, – ухмыляясь, вставил Василий. – И синяк на руке был вот такой, – он обвел на предплечье овал размером с ладонь.

– А он мне выбил кисть, – подхватил Бьёрн.

– А он меня о землю так грохнул, что у меня ребра неделю болели…

– А он мне отшиб… – Бьёрн покосился на Василия, и они снова неудержимо расхохотались.

– В общем, после этого мы оба оказались на неделю нетрудоспособны, – отсмеявшись, продолжил Бьёрн, – и нас обоих чуть не выгнали с работы. Но именно в этой эпичной битве…