– Привет, – ошеломленно отозвалась Ольга и замолчала.

– Эй, ты чего? – Ромка обеспокоенно втянул воздух.

– Звонили, значит? – медленно проговорила Ольга. – Ну вот, похоже, телефон накрылся… А я-то думаю – чего это про меня все забыли? Да, мы с Виталькой немного разругались, я у подруги ночевала, но телефон был включен и заряжен, клянусь гитарой Хетфилда! – Ромка хмыкнул, обстановка разрядилась. – А у меня настроение было паршивое, вот и не звонила никому. Ну, понимаешь, мексиканская мелодрама, все дела… – Ольга голосом постаралась изобразить одновременно иронию и печаль.

– Понятно, – сочувственно хмыкнул Ромка. – Ну, жива, относительно здорова, и слава богу. Матери передам, что ты звонила. Но учти, за то, что не домой пришла, а к подруге, тебя еще ждет бурная выволочка…

– Да догадываюсь, – усмехнулась Ольга. – А я чего звоню-то… Выпросила отпуск, пользуясь своим разбитым сердцем как аргументом. Вот, собираюсь поехать с одной теплой компанией на природу. Компания и в самом деле запредельно теплая, не подумай чего плохого. Подруга с мамой, можешь себе представить?

– О, тебя ждет увлекательная поездка, – захихикал Ромка. – Возьми с собой плейер с самой тяжелой музыкой из всех, что у тебя имеются. Иначе к концу поездки ты начнешь кусаться. Как тебя угораздило оказаться в такой компании? И куда вы едете-то? И надолго, если уж на то пошло?

– У нас нет особых планов, – осторожно сказала Ольга – она вдруг поняла, что не может, не имеет права назвать место назначения. – Думаем двинуть в Алтайский край, а дальше – видно будет. Поедем на моей машине. На три недели.

– Ничего себе! Сама за рулем? Ну ты и обнаглела, сестрица!

– Ну, надо ж когда-то повзрослеть, – улыбнулась Ольга. Брат вечно подтрунивал над ее боязнью самостоятельных поездок на машине даже до магазина строительных материалов на другом конце города.

– Ладно, удачи тебе! Родителям всё передам. Да, на связи-то будешь? – спохватился брат. – Телефон почини перед отъездом!

– Починю, починю, – рассеянно отозвалась Ольга. – Но учти – там все равно почти нигде сигнала нет. Так что вероятнее всего – услышимся через три недели!

– А вот этого я, пожалуй, матери передавать не буду, – зловещим шепотом произнес Роман. – Иначе она под покровом ночи сегодня придет и разберет твою «тойоту» по винтику…

– Да уж, не говори. Ну ладно, отбой, – Ольга сбросила вызов и, с облегчением выдохнув, откинулась на диване. Она чувствовала, что прошла по лезвию.

Два дня в пути. Дорожный знак с перечеркнутым названием Ольгиного родного города оставил за собой и прежнюю Ольгу, перечеркнутую жирной красной линией – городскую девочку, офисную тихоню, неуверенного водителя, любительницу комфорта и домоседку. Новая, сильная, уверенная – со стальным стержнем внутри – Ольга, которая с легкой улыбкой вела машину по серпантинам и перевалам Горного Алтая, с тихим сочувствием, но без сожаления вспоминала ту, что осталась призраком в границах города и медленно таяла там, как дым, протягивая руки вдоль автострады и умоляя не покидать ее.

Кара-Йол сбегал в долину бледно-желтой лентой, кого-то он отпугивал крутизной, тряской и слепыми зонами разъезда встречных машин, а Ольге он показался каруселью, детской горкой, по которой летишь, крича и захлебываясь воздухом и восторгом, с замирающим сердцем и ликованием. Теплые ладони Долины приняли ее, надежно укрыли между деревьями, скалами, рекой и пыльной лентой дороги. Ольга ехала медленно, отчасти из-за тряски, отчасти из-за того, что не могла заставить себя не смотреть по сторонам. Тридцать километров по долине она преодолевала около часа. И наконец, выйдя из машины за воротами турбазы и коснувшись ногами земли Долины, вдохнув полной грудью, она окончательно убедилась – она все сделала правильно.

***

Я ничего не вижу. Где мои глаза? Вокруг стены без глаз. Они смотрят внутрь себя. Они видят меня. Они не пропустят меня. Уходи, уходи оттуда. Ты лишаешь меня глаз, ты лишаешь меня тьмы. Я не могу видеть тьму без этих глаз!

Ольга сидела на топчане, облокотившись на стол и подперев голову руками, и в сотый раз перечитывала три строчки, появившиеся в тетради за ночь. Нашел-таки меня…

В окно сквозь ситцевые занавески лился мягкий утренний свет, за стеной неумолчно шумела Река, только-только пришедшая в себя после безумия весеннего разлива. Первое утро на новом месте началось с прохлады и… шока.

Тетрадь лежала на столе, открытая на чистом развороте. Тетради и ручки Ольга вечером убрала на полку, а вот фонарик не доставала, и он так и остался лежать в кармашке рюкзака. Значит, она написала это еще и в полной темноте… Ладно. У этого существа нет глаз, ему не нужен свет. А я лишь его рука, водящая ручкой по бумаге…

Судя по всему, ОНО недовольно тем, что я приехала сюда. Что ж, посмотрим, сможет ли ОНО еще как-то до меня дотянуться. На губах Ольги, как ледяной узор на окне, проступила странная, незнакомая ей самой, жестокая улыбка. Пойдем, проверим. Ольга встала с топчана, откинула крючок и вышла на крыльцо домика.

Сделав шаг наружу, она полной грудью вдохнула сразу, как ей показалось, и воздух Долины, и свет Долины, и даже шум Реки. Оглядевшись по сторонам, она отметила, что турбаза состоит из четырех утепленных домов, которые можно было условно назвать «коттеджами», и двенадцати летних домиков, шесть из которых были такими же, в каком жила она, а шесть – шестиугольными, с остроконечными крышами и без окон. Судя по всему, ни в одном из домиков не было постояльцев. Ольга обрадовалась и слегка испугалась. Конечно, сейчас еще не сезон, но… одна на всей турбазе?.. А впрочем, будем воспринимать это как подарок судьбы, иначе так и до паранойи недалеко.

Ольга решила обойти территорию. Двигаясь между рядами домиков по направлению к воротам, она неожиданно наткнулась на импровизированную спортплощадку – на перекладине, закрепленной между двумя деревьями, спиной к ней на одной руке висел светловолосый мужчина в джинсах, с голым торсом и босиком. Повисев так пару секунд, он с резким выдохом подтянулся на одной руке, затем сменил руку и подтянулся на второй, после чего ухватился за перекладину уже обеими руками и без видимых усилий подтянулся еще раз десять. Сложившись пополам, он закинул ноги на перекладину, отпустил ее и повис на согнутых ногах, таким образом оказавшись к Ольге лицом, хотя и вверх ногами.

– О! – произнес он, заметив Ольгу. – Доброе утро! – выпрямив ноги, он соскользнул с перекладины вниз головой. Ольга непроизвольно ахнула, но мужчина, без видимых усилий приземлившись на руки, перекатился назад и, встав на ноги, крутнулся на месте. – Прошу прощения за неподобающий вид, – он слегка поклонился, подобрал с земли клетчатую рубашку и ловко всунул в рукава обе руки одновременно. Ольга, никогда не считавшая себя ценительницей мужской атлетической красоты, невольно отметила четкость его движений. Почувствовав ее одобрение, мужчина неожиданно смутился и застенчиво улыбнулся.

– Да, иногда я слишком много… Выкаблучиваюсь. Выпендриваюсь. Выставляюсь. Какие еще подходящие слова есть в вашем таком сложном и красивом русском языке?

– А вы не русский? – вырвалось у Ольги.

– А что, по моему акценту незаметно? – развел руками парень. Акцент у него и правда был, но Ольга от неожиданности не обратила на это внимания. – Бьёрн Улофссон, к вашим услугам. Гражданин Швеции! Хотите – верьте, хотите – нет! – он хитро улыбнулся.

– Ну, значит, не поверю! – Ольга невольно улыбнулась в ответ, но потом нахмурилась – она не любила подобных розыгрышей.

– Но я и в самом деле швед! – возмутился парень, видя ее недоверие. – И зовут меня в самом деле Бьёрн! Это можно легко проверить. Я могу показать вам свои документы! – он махнул рукой в сторону домика администрации. – Я здесь работаю, официально, и у фру Маргариты есть все необходимые бумаги! – он так забавно горячился, от чего его акцент еще усилился, что Ольга не выдержала и расхохоталась.