– Давайте не будем о мрачном, – прервала его Ольга. – Хватит уже всяких ужасов на сегодня, вы согласны? – она посмотрела на Василия и хитро улыбнулась. – Хозяин, а не дашь ли ты путникам поесть? Бьёрну приказано пить лекарство три раза в день, но только после еды…

– Да, да, сейчас, – оживился Василий и принялся доставать из буфета миски и стаканы. – Пока я вас ждал, я не знал, куда себя девать, и от делать нечего варил гуляш. Так что сейчас я буду вас кормить продуктом, созданным под влиянием моего жуткого беспокойства. Предупреждаю, это может быть опасно для жизни и психического здоровья!

– Ничего, переживем, – успокоила его Ольга. – Мы – закаленные бойцы со всякой нечистью и потусторонней чертовщиной, и уж с твоим гуляшом, думаю, как-нибудь общими силами справимся!

– Только потом не говорите, что я вас не предупреждал…

На следующее утро Василий на мотоцикле отвез Ольгу в деревню на берегу озера – там имелась вышка сотовой связи. Ольга не решилась набирать номера отца или матери и позвонила младшему брату. Услышав, что Ольга не планирует возвращаться домой, брат сначала расхохотался, не поверив, но когда сестра повторила сказанное еще пару раз и попросила передать это родителям, опешил и даже начал заикаться.

– Понимаешь, какое дело, – сказала Ольга, – я пока еще не знаю точно, где я поселюсь и чем буду заниматься. Ясно одно – связи со мной у вас не будет. Здесь совсем плохо с сетью.

– Замеча-а-ательно, – протянул брат. – Значит, ты возлагаешь на меня обязанность от твоего имени довести маму до инфаркта.

– Почему сразу до инфаркта? Просто скажи ей, что я нашла себе богатого археолога, – прыснула Ольга, косясь на Василия, стоявшего поодаль.

– Ух ты, – оживился брат. – А эта версия насколько далека от истины?

– Честно говоря – истиной она не является, – призналась Ольга. – Но… определенно что-то в этом есть.

– Вся такая загадочная, – проворчал брат. – Ну что ж, бывай. Удачи в раскопках…

Выполнив долг перед родственниками, Ольга почувствовала, что с ее души окончательно свалился камень, олицетворяющий ее прежнюю жизнь – Ольга только сейчас начала понимать, какой тусклой, бессмысленной, искусственной она была. Трясясь по пыльной щебеночной дороге на заднем сиденье древней «Явы», она новыми, как будто горной водой промытыми глазами смотрела на Долину, ее новый дом, место ее службы и рубеж, который ей предстояло отныне защищать.

***

Потекли дни новой жизни – дни, наполненные тренировками до изнеможения, изучением местности, соотнесением мест нахождения маяков с картой. Через неделю Ольга могла без труда найти каждый из них в темноте и с завязанными глазами. Василий взял на себя обязанности командира, сам следил за силовыми тренировками Ольги, на несколько часов в день брал ее с собой на патрулирование, учил ориентироваться на местности и находить все окольные тропки до маяков, а вечерами отрабатывал с ней приемы боя на мечах. Ольга выкладывалась по полной и была довольна собой, чувствуя прогресс во всех аспектах своих занятий, вечерами с трудом доползала до топчана в своем домике и засыпала каменным сном.

Во время патрулирования, там, где обстановка не требовала соблюдения абсолютной тишины, Ольга и Василий, которые впервые проводили столько времени в обществе друг друга, без конца разговаривали о самых разных вещах. Сначала это общение можно было назвать скорее деловым – Ольге требовалось как можно больше информации о здешней жизни, о погоде зимой, о взаимодействии с местными жителями, о свойствах разных камней, трав и воды из различных источников. Василий охотно делился с ней всем, что успел узнать сам, а взамен буквально вцепился в нее как в богатейший источник информации о художественной литературе всего мира. Вася, который совсем недавно открыл для себя волшебство чтения как такового, уже успел обзавестись определенными вкусами и предпочтениями и спрашивал совета у Ольги, что бы ему почитать, как он выразился, «о новых странах и старых временах». Ольга для начала скопировала ему на планшет «Айвенго», «Имя Розы» и «Графиню де Монсоро». Василий в первую очередь взахлеб прочитал Дюма и теперь вечерами после окончания тренировок, лежа у костра, жуя травинку и задумчиво глядя в небо, глубокомысленно рассуждал о политической дальновидности королевского шута и непозволительных для монарха слабостях и проявлениях страстей Генриха III. Ольга слушала его с нескрываемым удовольствием, вставляла реплики, задавала вопросы, порой с жаром спорила. Она никак не ожидала, что найдет такого интересного собеседника там, где нет ни книг, ни библиотек, ни интернета, и чувствовала себя почти счастливой… если бы не постоянное скребущее чувство беспокойства, связанное с состоянием и странным поведением их учителя.

Бьёрн, казалось, добросовестно выполнял предписание Марии и семь дней отлеживался в домике, практически не показываясь на глаза. Ольга пару раз заглядывала к нему, но каждый раз заставала его спящим – или притворяющимся, что спит. Василий говорил о нем с явным беспокойством, жаловался, что тот ведет себя странно, иногда в течение целого дня не произносит ни слова, не спит ночами и словно бы отключается на короткое время посреди дня.

Через неделю такой жизни, поднявшись на рассвете, Ольга, как обычно, спустилась к Реке – потренироваться в борьбе с течением. Стоя на камне после окончания заплыва, Ольга поворачивалась на месте и оглядывала окрестности. Вдруг в утренней дымке возле ворот она увидела какое-то движение и, присмотревшись, увидела уже знакомую ей картину: Бьёрн тренировался с мечом. Движения его были медленными – в сравнении с его обычной скоростью, кроме того, он часто останавливался и менял стойку. Ольга, улыбаясь, спрыгнула со своего камня и направилась в его сторону, но Бьёрн, видимо, заметив ее, замер, а потом мгновенно исчез, словно растворившись в тумане. Ольга остановилась в недоумении, но не последовала за ним, а в задумчивости вернулась на свой камень. Что-то было не так.

Минут через пятнадцать, когда Ольга висела на турнике и силилась выполнить хотя бы еще одно подтягивание, к ней подошел Василий с озадаченным выражением лица.

– Представляешь, этот псих сбежал, – пожаловался он. Ольга отцепилась от перекладины и мягко приземлилась на ноги.

– Как сбежал? Куда?

– Он сказал, что не может больше валяться, как бесполезная куча тряпья, – Василий покрутил головой. – Взял меч и ушел. Сказал, что пойдет к четвертому и пятому маякам.

– О боги, – вздохнула Ольга и всплеснула руками. – Ну вот что за… Да, я ведь видела его сегодня. Он разминался с мечом. И двигался, прямо скажем, еще далеко не как здоровый.

– Вот и я о чем, – вздохнул Василий. – Он, конечно, уже намного лучше себя чувствует. Но до его нормального состояния ему еще ох как далеко!

– А почему ты просто не пошел с ним?

– Я и собирался, – Василий запустил руку в шевелюру. – Но, понимаешь… Он так на меня посмотрел! И сказал: «Ну что ж, Хищник, я не удивлен, что ты больше мне не доверяешь…».

Ольга прижала ладони ко рту.

– Так и сказал?..

– Именно, – вздохнул Василий. – И что я должен был делать? Ему и так паршиво после случившегося. Он просто на себя не похож…

– Я понимаю тебя, – медленно проговорила Ольга. – Да уж…

– Что делать-то будем? – Василий растерянно заглянул Ольге в глаза.

– А что нам остается? Будем ждать его возвращения, – Ольга подпрыгнула и снова повисла на турнике, – и надеяться, что он знает, что делает.

Бьёрн вернулся через три часа, когда Ольга и Василий как раз готовились выходить по своему маршруту. Столкнувшись с ними в воротах лагеря, он на мгновение замер, потом кивнул Василию, избегая смотреть Ольге в лицо, произнес стандартную фразу «Ни одного» и прошел мимо них по направлению к домику. Василий остановился и хотел было последовать за ним, но в конце концов с досадой махнул рукой, глядя ему вслед, и обратился к Ольге: – Ну и как это понимать?..