— Красавица, тебя подвезти?

Дёргается, услышав его голос, и поворачивается, сверкая глазами-льдинками. Очаровательная.

— Нет, Вильгельм, обойдусь.

— Вильям.

— Всё равно.

На кожу начинают падать холодные дождевые капли, сначала редко, а потом всё больше и сильнее, и Нура шипит себе под нос проклятья, почти фанатично высматривая кого-то на парковке.

— Не бойся, я не кусаюсь. Отвезу тебя в целости и сохранности.

Она наклоняет голову вбок, видимо, всерьёз рассматривая его предложение, чтобы спустя минуту ответить, фыркнув:

— Я тебя не боюсь.

— Как скажешь.

В машине тепло и пахнет дорогой кожей. Нура осматривает салон осторожно, словно начинает сомневаться в своём решении, и Вильям слегка гнёт губы в улыбку. У него крыша едет от её близости, и это пиздецки неправильно. Она школьница. Школьница.

— Назовешь адрес?

Нура вздыхает и послушно говорит название улицы и номер дома. Вильям почти что разочарованно цокает языком, оттого что дорога займет от силы пятнадцать минут. Чертовски мало.

Где-то в середине пути он нарушает тишину, отрывая Нуру от созерцания видов за окном. Как бы ему не нравился её профиль, голос услышать хочется больше.

— Сколько тебе? Шестнадцать?

— Почти восемнадцать.

— «Почти» не считается.

— Тебе какая разница? В универе мало девушек и ты решил переключиться на школьниц?

— Не поясничай, тебе не идёт.

— Не включай сурового взрослого, тебе не идёт.

— Ну-ура.

Остальную часть дороги они слушают музыку. Вильям разочарован и доволен в равной мере.

***

Его наказание длится до декабря, и где-то в конце октября, он обнаруживает Нуру на одной из лавочек во время учебных часов. Его не слишком утомляют работой теперь, когда он показал себя, как исполнительный мальчик, поэтому он подходит к ней и присаживается рядом.

— Прогуливаешь, значит?

— Вильгельм.

— Я могу на тебя пожаловаться.

— Ты не станешь, — тянет она, но всё равно кидает на него подозрительный взгляд, ожидая подвоха. Он улыбается и пожимает плечами, не отрывая глаз от её лица.

— Не стану, если ответишь на мой вопрос.

— Это шантаж?

— Пусть так, — Вильям сдувает челку и точно знает, что этот раунд останется за ним. Нура заметно потеплела к нему за последние две недели, хотя всеми силами старается не показывать этого.

— Хорошо, задавай. Только номера своего я тебе не дам.

Он благоразумно умалчивает, что одна из её подружек давно разболтала её номер ему. Незачем пока раскрывать все карты.

— Что читаешь?

Нура удивленно моргает, опускает взгляд на книгу в своих руках, будто видит её впервые. Щеки покрывает едва заметный румянец, и это слишком мило, чёрт подери.

— «Гордость и предубеждение».

— Школьная программа?

Она самодовольно улыбается, глядя на него с превосходством.

— Нет, дубина.

— Почитаешь мне вслух?

— Если тебе так интересно, то посмотри фильм, — фыркает она и демонстративно утыкается в книгу, давая понять, что разговор окончен.

Вильям делает заметку именно так и поступить в ближайшее время. Это кажется ему важным.

***

22:10 от «неизвестный номер»: приходи сегодня на вечеринку, я вышлю адрес.

22:11 от «малышка»: кто это?

22:11 от «неизвестный номер»: это Вильям.

22:15 от «малышка»: я даже не хочу знать, как ты достал мой номер.

22:16 от «неизвестный номер»: придешь? Обещаю, я не дам тебя в обиду.

22:50 от «малышка»: я ложусь спать, завтра в школу.

***

— Так, сегодня твой последний день? — спрашивает Нура, опираясь о забор. От неё сладко пахнет духами и жвачкой, хочется сгрести её в свои объятия на глазах у всей школы (а особенно у того парня, с которым она мило болтала на одной из перемен). Вильям ухмыляется, оглядывая её с ног до головы, замечая прикушенную губу.

— Будешь скучать?

— Ещё чего, — закатывает глаза, но улыбается. Ей идёт улыбка.

— Да брось, ты напишешь мне завтра же.

— Ничего подобного, ты невыносимый.

— Я тебе нравлюсь, Нура Амалие Сатре.

Нура склоняет голову, заслоняя слегка лицо белыми волосами, и Вильям тянется рукой, чтобы заправить прядь ей за ухо. Она чересчур довольная, и что-то ему подсказывает, что дело в почти детской любви к новогодним праздникам. Он сам давно так не радовался, но её настроение заразно.

— Может, я буду скучать по твоему вечному преследованию. Чуть-чуть.

— Я знал.

— Нет, не знал.

Она делает долгий вздох, и Вильяму кажется, что вот-вот уйдет, как всегда оставив за собой последнее слово, но вместо этого Нура удивляет его, встав на цыпочки и мимолетно поцеловав в губы. Это прикосновение длится не дольше нескольких секунд, но их достаточно, чтобы Вильям успел понять — ему просто так не отделаться от мыслей о ней.

— Не обольщайся сильно, — бормочет она и отходит на шаг, а он только глупо улыбается.

Это начало чего-то нового. Ей восемнадцать через пару месяцев, осталось совсем немного. Нужно только подождать.

20:45 от «Вильгельм»: встретить тебя завтра после школы?

21:01 от «малышка»: только не опаздывай.

Комментарий к студент/школьница au

первоначально выложено в группе another ending

========== хогвартс au ==========

О них ходят легенды.

(Не те героические и вдохновляющие, как о “мальчике, который выжил”, а грязные и мерзкие, вроде того, сколько девчонок Крис Пенетратор занесёт в свой список в этом году, или кому ещё достанется один из бесконечного количества красно-желтых галстуков Вильяма (на них инициалы, о Мерлин!))

Шепот доходит до гостиной Рейвенкло, ударяется о стены влюбленными смешками девочек, и Нура только упирается взглядом в книгу, потому что говорить что-то бесполезно.

Такие засранцы, как Пенетраторы, проникают глубоко под кожу и их (кажется) не вывести даже непростительным. Вильде до сих пор бегает мимо стола Гриффиндора влюбленным щенком, кидая тоскливые взгляды на тёмную макушку.

Эва провожает долгими взглядами Криса, упорно делая вид, что не с ним торчит почти каждый вечер в Астрономической башне, а Нуре приходится стискивать зубы, так как Вильям (бойся хищников, девочка, никакие умные словечки не спасут) пытливо наблюдает за ней, изредка перехватывая в коридорах.

Хуже прочего, Нуре его внимание чертовски нравится. Так, что колени предательски дрожат, когда он приближается (и ухмыляется, поправляя чёлку).

— Нет.

— Я ещё ничего не спросил.

Нура тяжело вздыхает. Может, слегка фальшиво, но Вильям притворяется, что её выходки его забавляют.

— Ответ всё равно «нет».

— Я зайду за тобой в одиннадцать. Будь готова. Иначе твоя маленькая подружка, Вильде, кажется, снова окажется с разбитым сердцем. Может, тогда она перестанет постоянно маячить перед глазами.

Засранец. В один момент — сладкий, как ирис в её любимой кондитерской, с улыбками и мягким тембром, которому позавидуют слизеренцы, и вдруг, бах, кидает с высоты на землю мудачеством. Нура поправляет манжеты рубашки, глядя, как Магнуссон трансгрессирует.

Это надо прекратить. Его преследования, её слабые протесты. Его шантаж, её игру в прятки.

В умных книжках из библиотеки не пишут, как вести себя в ситуациях, где задействована душа (с точки анатомии её вовсе не существует). То, чего нет, болеть не может? Тосковать, пуская в кровь что-то тяжелое, почти невыносимое, и саднить, как противная царапина от острой страницы тетради.

— Ты в порядке?

По слепяще рыжим волосам сложно не узнать Роуз, и Нура тянет уголки губ в чем-то вроде «я-так-устала-врать». Роуз слишком проницательна, чтобы задавать вопросы, но, зная её неугомонную натуру, точно не оставит в покое. Её ладошка скользит по локтю Нуры, и становится немного легче.

— Тебе, Сатре, нужно перестать всё анализировать, — она щелкает её по носу, прежде чем ненастойчиво потянуть за собой. — Девчонки уже, наверное, нас заждались. Что ты вообще забыла в этом коридоре?