Вот только первая любовь — это вязкая, сладко-горькая субстанция, которую не вывести из организма парой-десятков тренингов и новых парней (иногда девочек, чем черт не шутит).

На церемонии он стоит рядом с сияющим от счастья Шистадом, пока Нура прячется в толпе гостей. Она с радостью отдала роль подружки невесты Вильде — той эта роль идёт куда больше.

Вильям по-прежнему чертовски привлекательный и притягательный, особенно в строгом костюме и галстуке-бабочке. Пришёл без девушки, — шепчет Исак в ухо, когда она, видимо, чересчур долго пялится на знакомые скулы и плечи.

Ей всё равно. Главное, это не забыть.

Избегать его проще простого, за годы общения Нура выучила эту науку на зубок, а это, считай, экзамен. Она ловко маневрирует между гостями, зависая с Саной и Крис дольше других, и обнимает Еву, когда Шистад отходит к своим друзьям. От Евы пахнет лавандовыми духами, а улыбка настолько широкая и искристая, что сверкает ярче солнца.

— Я так за тебя рада.

— Спасибо, — пауза. —Ты в порядке?

— Да, в полном. Праздник вышел загляденье. Как думаешь, в меня влезет ещё кусок торта?

Именно тут её ловит Магнуссон. Перехватывает из объятий с счастливой женой и ведёт за собой на танцпол, пока ничего не успела сообразить.

От шампанского слегка кружится голова, а от идеи находиться с ним рядом мутит, но Нура вскидывает голову и встречает взгляд карих глаз.

— Ты снова влезаешь, куда не надо.

— С природой сложно бороться, — Вильям пожимает плечами, опуская руки ей на талию и начиная покачиваться в такт медленной музыке. Когда-то они так же танцевали в одном из дорогих ресторанов Лондона, правда, закончилось всё скандалом с его отцом и… Впрочем, сейчас была свадьба друзей, а не аллея жалких воспоминаний.

— Ты уехала и оставила половину своих вещей. Я пытался связаться.

— Надеюсь, ты их выкинул.

— Колючка.

Его прикосновения в резком контрасте с прохладных норвежским августом, и румянец заливает щеки.

— Ты покраснела.

— Ничего подобного.

Он улыбается, как когда-то давно, и ей не реагировать так, но Нура всего лишь человек, у которого есть слабости. И главная слабость, похоже, сейчас смотрит сверху вниз.

— Я бы тебя не отпустил, знаешь.

— Но…

— Но я дурак. И ты здорово потрепала мне нервы.

— Вильям!

Нура качает головой, не в силах скрыть улыбки.

Все после него были “вильямо-заменителями”, а оригинал всё так же не повторить. Их дороги постоянно расходятся, но отчего-то никогда не навсегда.

Нура кладет голову ему на плечо и позволяет себе на какое-то время представить, что всё, как должно быть.