Вильям наступает в лужу, матерится под смех друзей, и, подняв взгляд, на секунду замирает. В одной из палаток сладости продает симпатичная девушка, у неё широкая улыбка и дождевик (конечно, серый). Крис ловит его взгляд и хлопает по плечу.

— Удачи, бро.

Вильям хмыкает и идёт прямо к палатке, зонт по пути задевает другие зонты, но местные к этому привыкли, поэтому даже не делают замечаний. В очереди приходится стоять дольше, чем хотелось бы, потому что пухлый мальчик впереди никак не выберет конфету, задерживая остальных покупателей. Вильям наблюдает, как двигаются тонкие запястья, насыпая горсть леденцов в пакет, а губы, довольно темные (скорее всего, помада), изгибаются в улыбку. Она ему нравится.

— Привет.

Он нацепляет выражение, на которое ведутся все девушки, а взамен получает дежурную вежливую улыбку.

— Здравствуйте, что вам?

Когда не видишь цветов, учишься понимать мир по другим признакам, и Вильям ставит ещё один плюсик напротив пункта «голос».

— Твоё имя.

— Что? — брови сходятся, но улыбка продолжает оставаться на месте.

— Как тебя зовут?

— Нура, — недоуменно отвечает она, переминаясь с ноги на ногу. Вильям кладет горсть монет и первую попавшуюся шоколадку на прилавок.

— Вильям.

Нура пробивает товар, всеми силами стараясь не смотреть на него, и Вильям ухмыляется: ему не привыкать к смущению и деланной наивности.

— Очень приятно, Вильям. Спасибо за покупку, приходи ещё.

Он перехватывает её руку, когда она протягивает чек и сдачу, и Нура вздрагивает.

— Встретимся сегодня вечером?

Она мгновенно перестаёт быть милым приветливым сотрудником, вырывает руку и произносит, глядя на него теперь уже с неприязнью.

— Найди себе кого-нибудь другого. Ты задерживаешь очередь.

— Я всё равно ещё вернусь, — зачем-то говорит он, запоздало думая, что фраза будто вырвана из дешевого ужастика. Он не собирается преследовать девчонку, но что-то в ней есть такое, отчего хочется увидеть её снова.

Вильям по-прежнему не любит Берген. И, тем не менее, город кажется ему немного уютней, когда он стоит на площади, глядя, как Нура идёт после работы. На ней всё тот же дождевик, а теперь ещё видны резиновые сапоги. Вильяму нравится её непосредственность, и он подходит к ней.

— Привет, Нура.

Она вздрагивает, едва не подпрыгнув на месте, а потом хмурит брови и скрещивает руки на груди.

— Опять ты.

— Рад тебя видеть.

— Если ты продолжишь меня преследовать, то я вызову полицию.

От неё пахнет конфетами, и ему больше всего хочется заключить её в объятия и увидеть весь калейдоскоп цветов. Он толком не может понять, что в ней особенного. Девушек с приятной внешностью полно и в Осло, однако он стоит в Бергене и не может оторвать взгляда от Нуры.

— Погуляешь со мной? Я не местный.

— Найми гида, причем тут я?

— Ты мне понравилась.

— А ты мне нет, — с этими словами она обходит его и быстро шагает прочь, словно боится, что он будет догонять. У Вильяма мелькает такая мысль, но он глядит ей вслед и достает пачку сигарет. Посмотрим, Нура, кто кого.

Он приходит на ярмарку на следующий день. Нура всё так же продает конфеты, но в этот раз он умнее: выжидает обеденного перерыва, чтобы купить кофе и прийти к ней.

— Ты маньяк, скажи честно?

— Нет, обещаю, я не маньяк, — он протягивает ей картонный стакан с черно-белой росписью. — Мне показалось, что ты любишь карамельный латте.

— Он отравлен? — она опасливо берет его в руки и вдыхает запах.

— Нет, — посмеивается Вильям, делая глоток из своего стакана.

— Ладно, но я больше люблю какао.

— Буду знать.

Уголки её губ дёргаются в улыбку, но она прячет её за своим кофе. Вильяму нравится находиться рядом с ней, он не желает думать о том, что завтра уезжать.

— Так, ты погуляешь со мной вечером? Обещаю, я не буду приставать.

Обычно он настойчивее, но в этот раз ему действительно хочется прогуляться и насладиться компанией. Узнать Берген получше. Увидеть что-то кроме зонтов и деревянных домов.

— Посмотрим.

Нура проводит ему небольшую экскурсию по городу. Она рассказывает о его истории, о многих вещах, но молчит о себе, хотя Вильям понимает, что хочет знать о ней больше имени и места работы.

— Мы с Эвой собираемся переехать в Осло после школы и поступать там. Провинциалы все так говорят, знаю, но… мы всё уже продумали.

— У тебя всё получится.

— Ага, спасибо, — она кутается в свитер, глядя перед собой. Вильям кладет руку ей на локоть, не обращая внимания на моросящий дождь и прохожих.

— Можно тебя попросить?

— Что? Мы прямо посреди улицы…

— Поцелуй меня. Всего один поцелуй.

— Боже, не говори, что ты фанатик… Все так помешаны на соулмейтах, это такая ерунда…

— Пожалуйста.

— Отпусти мой локоть, на нас уже косятся.

— Нура.

Она смотрит снизу вверх, явно сомневаясь в его нормальности, и Вильям пытается передать взглядом свои чувства. Он не может уехать, не попробовав. Никогда ещё он ничего так не желал.

Нура приподнимается на цыпочки, придерживаясь за края его толстовки, и мажет губами по его губам мимолетно и легко, но когда Вильям моргает, то видит, как изменился мир. Он ошарашено оглядывается, чтобы потом уставиться на не менее шокированную Нуру. У неё яркие губы, и красивые глаза. Голова начинает кружиться.

— Чёрт.

Вильяму нравится Берген всё больше.

========== студент/школьница au ==========

Отцу нравится показывать, кто главный в доме, кто босс, поэтому когда после очередной драки Вильяма направляют на исправительные работы в школу, он закатывает глаза и сдувает чёлку с глаз. Он уже четыре года, как студент, о какой школе может идти речь? Крис, само собой, смеется, когда слышит этот нонсенс, а вот Магнуссону не очень-то смешно. Как отец договорился с директором выше его понимания, и с понедельника он должен целый месяц убирать за подростками школьную лужайку. Слава господу, что его не заставляют чистить сортир, это было бы совсем унизительно.

Её сложно не заметить, эту девочку. Её имя перекатывается во рту, как песня с приятным мотивом. «Ну-у-у-ура», — тянется медленно, как последняя нота в куплете. Вильям не западает на школьниц, ему просто нечем занять свои мысли во время наказания.

Это оправдание держится ровно два дня и восемь с половиной часов, ровно до того момента, как он видит её на подоконнике со взглядом устремленным куда-то вдаль.

У него на каждый день недели новая красотка, и это было весело в старшей школе, когда количеством уложенных в койку девиц измерялась популярность. Сейчас же это выглядит жалким позерством. Вильям не старается следовать чужим стандартам, просто не знает, как вести себя иначе. Наблюдение за Нурой становится его маленьким хобби, которое не является тайным, как бы этого не хотелось.

— Эй, — он ощущает прикосновение к своему плечу на одной из перемен. — Почему ты постоянно пялишься? Это можно считать преследованием.

Вильям выпрямляется, тут же заметно возвышаясь над девчонкой, и тянет губы в усмешку.

— Я же не хожу за тобой.

— Неважно, — она скрещивает руки на груди, и он ждёт, что вот-вот надует губы, как ребенок. — Просто прекрати.

— Я Вильям, — вместо ответа произносит он, продолжая насмешливо глядеть на неё сверху вниз. Нура сужает глаза на долю секунды, а после гордо уходит, ни разу не обернувшись.

Невыносимая.

Он впервые не рассказывает ничего Крису, вдруг ощутив, что это слишком личное, чтобы делиться. Эта девочка слишком его, чтобы впустить ещё и Шистада. Хочется спрятать её, укрыть от мира. И это плохой знак. Вильям Магнуссон не привязывается к людям, так как ничего хорошего это не приносит.

Он закуривает после окончания работы, когда видит её — белые волосы, красная помада, серый просторный свитер. Ничего, что могло бы привлечь его внимание пару лет назад, но сейчас её невинность и острый ум играют с ним злую шутку. Нура прижимает сумку и, нахмурив брови, рассматривает парковку.