Скатываясь на пол, Немертвый осознал, что, наверное, это и есть темная сторона, которую так пыталось скрыть ее сознание. У каждого свои демоны и либо у ангелов они особенно могущественные, либо она стала причиной, по которой она бродит среди смертных с фальшивыми крыльями.

Позволив скорости блондинки сыграть ему на руку, Сайрус задумчиво разлегся на полу, наблюдая, как Примула споткнулась об него и рухнула на недавно занимаемый им диван, переворачивая его. Потратив эти доли секунды на разглядывание ее почерневших белков, Немертвый подскочил и, не выпуская из рук бедную Кружечку, со всех ног рванул от разъярившейся Примулы. Часть посетителей уже была на ногах, кое-кто с оружием в руках. Один из помахавших ей лу-тарр вытаскивал из-под обломков стола несчастного мужика.

Стоящий за стойкой трактирщик вытащил из-за нее исмаильское ружье (банальнее ничего не могло случиться), а из кухни, толкаясь, вывалились несколько то ли поваров, то ли вышибал, по виду было сложно понять. Они вполне могли работать на обеих должностях.

- Какого щ-щ-щерта проис-с-сходит? - прошипел один из лу-тарр, хватая пытающегося спастись бегством Сайруса.

- Ее спрашивай, не меня! Б... - Сайрус очень вовремя схватил ящера и уронил вместе с собой на пол, спасая его чешуйчатую морду от диванчика, стремительно пролетевшего через все помещение и буквально вонзившегося в стену.

Запустившая его Примула не удержала равновесие и снова упала, проломив доску пола кулаком.

- Зовите стражников, черт подери! - Сайрус, и без того удивленный своим приступом гуманизма по отношению к хвостатому, отпихнул спасенного ящера и двинулся к поднимающейся блондинке.

Он не ошибся, в этом зале ее интересовало только одно существо - ходячий мертвец. Он начал обходить ее по широкой дуге, когда она, опираясь на балки и столы, медленно направилась к нему, игнорируя остальных посетителей, решивших, что пришло время делать ноги. В какой-то момент она в очередной раз потеряла равновесие и рухнула, перевернув еще один стол.

"Крылья!" - Немертвый бросил быстрый взгляд на металлические "протезы". Они весят черт знает сколько килограмм и в нынешней неуклюжести Примулы не было ничего удивительного, если она таскала их сотни лет. Вот только проблема сейчас была не в них, а в потерявшей контроль блондинке.

- Эй, что ты сделал с Примулой? - трактирщик направил в его сторону ружье. Похоже, ее и правда знали в Омнилексе, ведь под прицелом был только Сайрус, ангелицу никто даже не думал трогать.

- Я еще ничего не делал с ней! - Сайруса осенило. - Есть еще ханацуки? Это может помо...

Обезумевшая Примула решила пойти другим путем. Она, словно кошка, грациозно припала к полу, после чего оттолкнулась и сделала прыжок через всю залу по направлению к Немертвому, намереваясь снести его. Сайрусу не стоило отвлекаться на разговор - он не успел увернуться, лишь вздохнуть и покатиться кубарем с бешеной блондинкой, снося еще два стола. Примула не теряла времени, стоило ей оказаться сверху, как она попыталась превратить его череп в месиво могучим ударом, проломившим доску пола. Пока она высвобождала руку, чудом увернувшийся Сайрус снова прокричал трактирщику:

- Ханацуки!

Несмотря на свою мощь, ангелица была довольно легкой, чем и воспользовался Немертвый. Извернувшись, он уперся одной ногой ей в живот и со всей силы оттолкнул ее, после чего подскочил на ноги, понимая, что зала почти опустела, сбежали даже могучие лу-тарр, не желающие сталкиваться с существом, способным разорвать тебя надвое голыми руками.

Примула была уже снова в позиции для прыжка, когда об ее лицо разбилась склянка с каким-то черным порошком. Метнувшая ее перепуганная эльфийка с рожками, не стала тратить время, а побежала со всех ног к Сайрусу, держа в руках стеклянную бутылку. Блондинка же в это время была занята тем, что прочищала глаза, кашляла и рычала - находившаяся в склянке приправа прекрасно сдерживала обезумевшую Примулу.

Вручив Сайрусу бутылку, эльфийка побежала обратно на кухню, а сам Сайрус, не медля, приложился к горлышку, вливая в себя еще больше северного пойла, чем в прошлый раз.

Цветочный танец захлестнул его сознание мгновенно, но у него не было шансов перед Немертвым. Мгновенно собранные воедино лепестки, цветы, листочки и травинки были сожжены, а сам он устремился за пределы своей головы в поисках знакомой монеты - Сияние Примулы было спрятано под взявшей контроль тьмой, которая бесновалась, темными отростками пытаясь придушить светлую сторону диска. Именно в таком положении их застало сознание Сайруса, столь бесцеремонно залезшего ей в голову. Ему не хотелось влезать в ее мозг, но он допустил ошибку в прошлый раз и сейчас нужно было ее исправить.

Все было верно - когда он песчинкой вернулся через ее светлую половину в свое тело, Сайрус оставил маленькую трещинку из-за своей невнимательности. И теперь темная сторона ангелицы прорвалась наружу, захватывая ее и подавляя все остальное, безумным вихрем искажая ее внутреннее "Я".

Обычно такое случалось при раздвоении личности, если одна из них подавлялась долгое время, а потом захватывала контроль. Сейчас же он видел единое целое сознание, которое пыталось сожрать часть себя. Будто Примула отвергает часть своей природы с такой силой, что на задворках подсознания сформировалась ответная сила.

Задаваясь множеством вопросов о природе человеческих и ангельских мыслей и самосознания, Сайрус, впрочем, не стал тратить времени даром - его мягкое прикосновение к тьме внутри Примулы лишь разозлило ее, а это значит, что следовало действовать быстро. Отростки темноты еще только потянулись к нему, как были отрезаны, словно умелый хирург отсек их во время операции. Сейчас Сайрус был этим самым хирургом, проводящим сложнейшую из операций. Впрочем, никаких скальпелей, зажимов и иных инструментов он не формировал перед своими "глазами", его разум был единственным необходимым устройством, которое он пустил в ход.

Тьма еще не успела начать биться в агонии, а уже была отделена от светлой стороны, после чего искаженная светлая и темная половины замерли, лишенные времени. Или же сознание Сайруса настолько ускорилось, что ему казалось, что все вокруг стало неподвижным. Уверенными движениями добрый доктор начал вырезать куски из разросшейся тьмы, удаляя уплотнения тревог, лишних страхов, накручивания и самообмана. Он отбросил их и растворил в себе, наполняясь знаниями об ангелах в целом и о Примуле в частности. Ему было неприятно столь нагло рыться в чужой голове, но операция должна была пройти по всем правилам, нужно было исправить свою ошибку и не изменить суть Примулы, отсекая лишь то, что обычный врач назвал бы опухолями. Закончив с темной стороной, которая теперь представляла собой набросок черными чернилами вместо одной кляксы, добрый доктор обратился к светлой, на поверхности которой он начал формировать узор из выступов и впадин, создавая сложную картину, которая позволит завершить операцию. Отточенными потоками сознания он гравировал извилистый узор, не задевая никаких важных частей и узлов.

Удовлетворившись результатом, он вывернул обе стороны так, что они были направлены "лицами" друг к другу и объединил их вместе, создавая новую монету сознания Примулы, еще прекраснее предыдущей.

Сайрусу не нужно было нырять в глубины ее сознания для проверки своей работы, он уже знал результат, который видел уже множество раз. Ей понадобится день или два отдыха и еще столько же для осознания случившегося, но, в конечном итоге, ей это пойдет на пользу.

Теперь же ему предстояло вернуться к близнецам, которые были связующим звеном между его телом и душой. Это знание пришло к нему после первой порции ханацуки, когда сначала его мысли оказались рядом со знакомой женоподобной парочкой и лишь потом сплелись с Примулой.

Мир сознания, земля возможностей, сама по себе пустая и обретающая содержимое лишь под действием чужих мыслей и желаний. Повинуясь правильному желанию Сайруса, она открыла перед его сознанием путь по ту сторону пространства фантомов, где его ожидали знакомые прекраснейшие из рож.