На Сулунгии самыми "древними" (если можно было так выразиться) считались Чёрные горы. Они были далеко, исследованы весьма поверхностно землянами по причине большой удалённости от колонии и изобилию пещер, порой уходящих в глубину планеты на сотни метров. Этими пещерами одно время занимались орионцы, пытаясь создать оттуда порталы на Марс, но потом по необъяснимым для землян причинам, работа с пещерами была приостановлена, а информация, полученная в результате исследования, была передана в органы контроля созвездия Лебедя, выполняющими функцию высшего Закона галактики.

Нарамии тогда едва исполнилось 20 лет. Она осваивала небо Сулунгии, облетая на своём Раухе всё в пределах досягаемости своей "птички". В Чёрных горах находилось красное озеро с цветами умопомрачительной красоты, растущими по берегам. Наставник предупреждал, отец рассказывал, их трёхмерные изображения она сама несколько раз извлекала из памяти "библиотеки", но азарт исследователя взял своё. Чуть-чуть, одним глазком, - это было то самое оправдание, которое едва не довело до беды. Хорошо, что Раух, почуяв неладное, улетел за подмогой. А вот что было бы, если бы она умотала на "Малыше", который хоть и умненькая машинка, но у него "мозг" робота, а не живого существа?

Когда Ром уже поздним вечером оказался на злополучном берегу, он с трудом и с помощью Рауха нашёл уснувшую наркотическим сном воспитанницу, с подбирающейся в горлу жгучей ползучей лианой. Глубокие шрамы от ожогов на руках Наставника, полученные при освобождении непутёвой ученицы из ядовитого плена долго были немым укором Нарамии.

Но тревожнее было то, что сейчас она успела "прочесть" в мыслях мужа. Это "нечто", мелькнувшее мрачной тенью и не успевшее вовремя спрятаться от неё, было странным и таинственным. Муж знал то, чего не знала она! Более того, это был заговор против неё! Ну... не против, однако, всё то, что касалось её самою и скрывалось, Нарамия воспринимала очень болезненно.

- Милый,- она обвила руками шею Императора, ткнулась бархатными губами ему в губы, подразнила язычком и медовым голосом произнесла:

- Я что-то не знаю?

Надо отдать должное выдержке и самообладанию Венценосного. Сопротивляться чарам прекрасной женщины, которую он любил до безумия, было тем ещё испытанием, но он выдержал, решительно сняв руки жены со своей шеи, и убрал всякое выражение из бездонных глаз.

- О чём ты? Что может быть такого в моей голове, чего ТЫ можешь не знать, любовь моя? Твоя, хм...дотошность, перешурудит всё и везде, если почувствует неизведанное и интересное.

- Это неправда. Я никогда не лезу туда, где вход воспрещён,- она даже обиделась. В чём её обвиняют?

Нарамия совершила ещё один манёвр, направленный на то, чтобы вытянуть из мужчины необходимые сведения. И ничего в этом не было удивительного. Женщины тысячелетиями вырабатывали в себе способность исподволь управлять мужчинами. Работы было ещё непочатый край, хватит ещё на столько же тысячелетий, потому что мужчины тоже приспосабливались, как могли, и успешно учились. Император в таких играх никогда не был проигравшим, более того, любой поединок до появления Нарамии заканчивался на первых же секундах схватки его безоговорочной победой. Теперь перед ним жизнь ставила более сложные задачи: обуздать богиню, и он сделал ещё одну попытку оторвать от себя ласковые руки, отвернуть голову от зовущих губ и спрятать мысли. Это было трудно, очень трудно.

Нарамия упёрла кулачки в бока.

- Ты меня не любишь? Не хочешь меня? У тебя кто-то есть?

Посочувствуем бедному мужчине. Как можно не хотеть ЕЁ?...

- У меня совет,- сознание возвращалось на своё законное место, Зар наконец-то мог трезво мыслить, его поглаживания тёплого тела жены уже не носили характер безумного урагана юнца впервые почувствовавшего женщину. Бдительность перекрыла все щели, через которые жена могла проникнуть в святая святых, куда вход был воспрещён даже ей.

- Подождут, ты Император и занят со своей женой. У нас важные дела,- она потёрлась щекой о его плечо.

- Там тоже не менее важные дела, любовь моя,- он поднялся и начал облачаться в одежды, которые были в беспорядке сброшены в неконтролируемом желании. Руками жены они были вырваны и отброшены в сторону:

- Переоденься в свежее, я буду у себя,- ворох хлопка и шёлка оказался в её руках, и Нарамия отправилась к потайной двери, которой она продолжала пользоваться, в свои покои. Не идти же голой по смежным коридорам, где дежурят гвардейцы.

***

Стоя на балконе и вглядываясь в ставшие знакомыми вершины, она пришла к выводу, что ничего не узнала. С одной стороны можно было порадоваться выдержке мужа и умению спрятаться даже от неё самой, с другой стороны решение выяснить то, что от неё скрывают, стало самым насущным делом.

Раух ждал её на специальной устроенной для него и для Серого площадке за дворцом. Никто уже не удивлялся золотым крыльям - это было привычным и почти скучным, если только летающая тварь не развлекалась бреющими полётами над территорией дворца. То, что вытворяло средство передвижения Императрицы за стенами города, никого вообще не интересовало. Летает и летает. Сообщив начальнику охраны, что она "полетает и вернётся" Императрица взмыла вверх и устремилась на восток.

Маленький Александр, гуляющий в саду в сопровождении нянек и охраны, показал пальчиком в небо:

- Мама,- и тут же переключил внимание на Рома, силуэт которого увидел ещё издали. Наставник широким шагом направлялся к ним с Немоном (нянек у мальчишки отобрали в три года и приставили к нему молодого слугу). Его Высочество кинулся навстречу с громкими восторженными криками и был подброшен вверх знакомыми руками, а потом поставлен на землю.

- За мной,- мягкая команда была произнесена весёлым голосом и Ром , теперь уже не спеша, чтобы мальчишка успевал за ним, последовал к конюшням.

Немон проводил экзотическую парочку задумчивым взглядом, потому что его Высочество подчинялся лично ему самому нехотя и часто после долгих уговоров. Особые флюиды, исходящие от Древнего, чувствовали все окружающие, и даже Император в присутствии Рома терял немного своё величественное сияние.

Мальчишка в свои почти четыре года был необычайно рослый, самостоятельный и развитый. Его чему только не учили! Александр уже сидел в седле взрослой лошади, учился читать, писать и считать, брал в руки пока ещё деревянный меч, обладал феноменальной памятью и знал всех, кто бывал во дворце, по именам. Убегал порой от Немона, и тогда его искали по всему дворцу, поднимая на ноги даже охрану. Найти могли в конюшнях, в отцовских покоях, пока тот был на каком-нибудь совете, в парке, купающимся в холодном пруду, а один раз мальчишку принёс Раух, бережно удерживая его в лапах. Тогда сам Император долго говорил с ним, и приближённые слышали даже детский рёв (!) и повышенный тон Императрицы.

***

Всё, что произошло пять лет назад, теперь казалось далёким и вполне естественным. Империя жила дальше, торговала, богатела, строилась. Белый город рос вглубь материка, вгрызаясь в горные хребты. Нововведения Императрицы начали приносить свои плоды, и народ немного притерпелся к её чудачествам. Что с неё взять? Древние не понятны простым смертным. В столице появились не только школы, но и детские ясли-сады, больницы для бедных. Кое-кому пришлось раскошелиться, кое-кто угодил в Серую башню. Император занимался своими делами, успевал повсюду: сам следил за постройкой кораблей на верфях, встречал послов, приглядывал за армией, за многочисленными крепостями своей Империи, надолго покидая Белый город, принимал наместников своих земель, сам спрашивал за непорядок. Всё шло своим чередом, только приближённые замечали, что ушла строгость из его глаз, стала часто появляться улыбка на губах, он стал выглядеть моложе и казался счастливым.

Наследник снял часть тревоги за будущее государство с душ подданных, а Императрица вызывала порой чувство удивления-непонимания-обожания. Очень красива. Так ведь из Древних. Вольно обращается с Императором? Так сама богиня. Летает на хвостатом ящере? Так чего с неё взять опять же? Эта крылатая бестия помогла в войну вместе с сородичами, так что ... пусть летает.