И какое-то время Милли пыталась убедить себя, что всё это, наряду с их магией, было просто мусором, бредом. Но теперь они снова рядом. Сама Судьба свела их обратно. Так было ли всё это бредом на самом деле?

— Я не беспокоюсь о Сэди или Уайатте. — Финн возвращает её в реальность, говоря это. — Ты хочешь поиграть в запретный роман? Делай это! — Он пожимает плечами. — Так или иначе мы всё равно вернёмся к нам. Мы будем там, и я сейчас не унижаюсь, потому что я знаю, что ты — моя, а я — твой, Милли. Это так, и никто этого не изменит. Ты вернёшься ко мне, а я позволю тебе сделать это, когда ты только захочешь, когда ты только будешь готова. Теперь я буду ждать тебя. Обещаю. — Он обхватывает ладонями её лицо и целует в лоб.

Браун же, наоборот, уходит от этого контакта, отрицательно качая головой. Он не может говорить такое за них обоих!

Она встаёт, оставляя его на полу, готовая уже вернуться в свою комнату, только вот этот разговор уже никуда теперь не уйдёт.

Милли оборачивается к Вулфарду на несколько секунд.

— Всегда?

Она хмурится и наконец-то закрывает дверь с яростью на лице. Она сползает по ней на пол, как будто внезапно у неё иссякли все силы, и уже на полу с её губ соскальзывает судорожный всхлип.

— Всегда, — шепчет про себя она.

========== Часть 18 ==========

Уайатт обедал с ней и её друзьями.

Это был понедельник, полдень, и Милли была удивлена, когда он подсел рядом с ней в столовой, целуя её в щёку, а затем широко улыбнулся ей и легко влился в разговор о «Властелине колец». Гейтен, Ноа, Калеб и Сэди смотрели на них с добродушными улыбками, и Браун почему-то казалось, что она привела своего официального парня, чтобы представить его своей семье, поэтому в течение первых нескольких минут возникали неловкие паузы, однако Олефф тут же исправлял ситуацию своими глупыми шутками, заставляя остальных ребят сразу полюбить его. В принципе, его сложно было не любить, ведь он действительно хороший малый.

— Финнлард! — Финн как раз присаживался за их столик прямо перед ней и Уайаттом в середине обеда; Олефф поприветствовал его очень радостно и оживлённо. — Рад видеть тебя, чувак! Давно ты не наведывался в больничное крыло.

— Да, Уайатти, последние недели были не самые подходящие. — Вулфард пожимает плечами, а Милли утыкается в свою тарелку, молясь всем святым, чтобы этот парень не испортил их обед. — К тому же я слышал, что ты был занят с Миллстер, и всё такое.

— Миллстер? — любопытно повторяет Уайатт.

— Мы так зовём её здесь, — поспешно объясняет ему Ноа.

Все, кажется, очень внимательно слушают разговор парней, за исключением, может быть, Сэди, которая весь обед украдкой смотрела на Калеба.

— О, а я зову её Миллс. — Олефф обнимает её за плечи одной рукой и привлекает ближе к себе.

Это было неловко. Очень неловко.

— Ну, это тоже звучит, — отвечает Гейтен, сортируя салфетки на столе.

— И как это произошло? — спрашивает Финн, привлекая к себе всеобщее внимание, а затем указывает на пару перед собой. — Вы двое. — И невозмутимо кладёт картошку в рот. — Я имею в виду, разве может персонал встречаться с пациентами?

Браун хочется ударить его ногой под столом, но она сдерживается.

— Ну-у-у… — Щёки Уайатта немного краснеют, от чего он выглядит очень милым. — Когда я ещё только встретил её, я подумал, что она очень красивая. К тому же так получилось, что я какое-то время заботился о ней. Это было замечательно. Ну и потом я просто пригласил её. — Вся их история звучала такой обычной и лёгкой из его уст. — Я спрашивал нескольких человек, и они сказали мне, что если ты непосредственно отвечаешь за пациента, то тогда запрещено, но поскольку я уже освобождён от должности её медбрата, то никаких проблем с этим нет.

Парни очень долго смотрят друг на друга. Олефф так особенно.

— О, понимаю, — внезапно говорит Финн. — Какая красивая и трогательная история. — Его голос звучит так фальшиво, что ей буквально хочется убить его, серьёзно. — А хочешь послушать про меня и Сэди?

Синк смотрит вверх и почему-то хмурит брови.

— Конечно.

Уайатт слишком доброжелателен, а вот Милли хотелось бы, чтобы он отказался. Лично она не желает это слушать.

— Ну, мы встретились с ней здесь, как и вы. Мы много разговаривали, и её очень приятно было слушать. — Лицо Сэди выражает чистейшее сомнение и недоумение, как будто она в первый раз слышит об этом. — А потом я поцеловал её, всё было очень просто.

Браун прикрывает глаза рукой. Какое же всё наигранное…

— Что ж, это хорошо. Я рад, что ты нашёл себе кого-то! — восклицает Олефф после нескольких секунд неловкой тишины, солнечно улыбаясь Вулфарду. — Вы кажитесь прекрасной парой! — он говорит это с такой уверенностью, как будто пытается убедить в своих словах всех вокруг.

Синк же перестаёт обращать на них внимание. Кажется, что ей скучно.

— Да… — Финн смотрит вниз несколько мгновений, а затем его лицо проясняется, как будто его озарила гениальная мысль, и девушка боится подумать, что именно… — А давайте поговорим о первом поцелуе! Кто начнёт? — с преувеличенным энтузиазмом говорит он.

«Прекрати», — шепчет она ему одними губами, перехватив его взгляд, пытаясь заставить его остановиться, но он просто игнорирует её.

Становится слишком поздно, когда Гейтен начинает свой рассказ.

— Мой первый поцелуй был в одиннадцать лет. Это была школа, перемена, и мы просто болтались по коридорам, — повествует Матараццо. — Её звали Лиззи, она была очень красивой и младше меня. — Последнюю часть он говорит несколько неуверенно.

— Да ты педофил! — подмечает Калеб, и все дружно смеются. — Лично я отдал первый поцелуй своей первой девушке после посещения кинотеатра. Мне тогда было четырнадцать. — Маклафлин пожимает плечами. — Её звали Ники, и кажется, мы провстречались с ней всего месяц.

— Я никому не отдавала свой первый поцелуй до шестнадцати лет! — вдруг очень смешно воскликнула Сэди. — У меня были принципы, которые тормозили меня. Я боялась, поэтому так долго ни с кем не целовалась. — Синк мягко смеётся, и Милли кажется это очень милым. — Хотя мой первый поцелуй всё равно был не самым лучшим, но, знаете, это было забавно. — Она смотрит на самого младшего среди них. — Ноа?

— Я ещё никого не целовал. — Он застенчиво прикрывает лицо ладонями, и Браун хочется просто затискать его, потому что это невероятно мило. — Я же был в коме после аварии, к тому же здесь, кроме Милли и Сэди, нет хороших девушек.

Обе тут же подставляют ему свои лица, чтобы он поцеловал каждую в щёчку.

— Оставайся таким же милым навсегда! — просит Милли с широкой улыбкой, а Шнапп весело подмигивает ей.

— А что насчёт тебя? — Уайатт легонько пихает её локтем. — Какая у тебя история?

Её улыбка тут же исчезает, и она прекрасно видит, как в противовес ей расползается удовлетворённая ухмылка на лице Финна.

— Мне было шестнадцать лет, и он был старше, — начинает она спокойно, не глядя ни на кого. — После учёбы, когда мы выходили из библиотеки, он подошёл ко мне, притянул к себе и поцеловал. Он был идиотом, — резко заканчивает она и надменно вздёргивает подбородок.

Милли не хочет радовать засранца, который начал всё это. И тот, похоже, был не совсем доволен её историей.

— И как же его звали? — настаивает Вулфард.

— Я не помню. Мне всё равно.

— Что ж, ладно. — Финн внезапно немного повышает голос, тем самым привлекая внимание всех сидящих за столом. — Теперь моя очередь. Я не хочу рассказывать о своём первом поцелуе. Лучше я расскажу вам о том, как я в первый раз поцеловал кого-то, кого я действительно любил.

«Не делай этого», — снова шепчет Браун, но парень в ответ лишь показательно закатывает глаза и невозмутимо продолжает: