Позже она узнала, что крики, которые она слышала, раздавались из корпуса А. Наталия рассказала, что там живут люди с неизлечимыми случаями и люди, которые сами не хотят идти на поправку или для которых уже упущена возможность помочь.

«В общем, безнадёжные бедолаги», — решает для себя Милли.

На третий день своего пребывания в этой клинике Милли наконец-то выходит из своей комнаты по собственному желанию. Первым помещением, куда она попадает, оказывается библиотека, а первое, что с ней происходит, — это столкновение с какой-то женщиной прямо в проходе. И вроде бы ничего ужасного не происходит, но та неожиданно начинает громко кричать на неё, чем очень сильно пугает, и Милли вдруг просто теряет сознание.

Очнулась Браун уже в лазарете под присмотром некоего доктора Хитона. Выяснилось, что он приставлен к ней как её личный лечащий врач, который теперь будет следить за её здоровьем, взвешивать её на напольных весах каждый осмотр и планировать для неё специальную диету, а также при необходимости назначать лекарства.

Сначала Милли шарахается от него, но через пару дней привыкает и даже пытается неловко шутить, чем очень его радует — значит, уже есть какой-то прогресс. Также именно он разъясняет ей, как правильно пользоваться местной библиотекой и общаться с теми, кто её посещает. Он просит быть её крайне осторожной с проживающими в корпусе А.

Доктор Ч. Хитон был вторым человеком после Наталии, с кем она разговаривала здесь в первую неделю.

***

Постепенно Милли начинает всё лучше и лучше узнавать место, в котором она была вынуждена проходить лечение, а именно клинику Хоукинса, расположенную в Индиане.

Например, отличительной чертой корпуса В, в котором она и проживала, является временность. То есть, как охотно пояснил ей доктор Хитон, там селили пациентов, которые должны были получить лечение за определённый срок и уйти, а также тех, у кого были какие-либо не слишком серьёзные расстройства, депрессии, психические заболевания и проблемы, от которых сам человек чувствует себя не в своей тарелке.

В этом корпусе была одна общая комната, в которой проживающие собирались за чтением книг, просмотром телевизора или игрой в настолки или карты. Большинство из тех, кто жил в корпусе В, как отметила Милли, было как раз её возраста или ненамного старше.

Правда, Браун всё равно не любила ходить в общую комнату. Там была слишком высокая концентрация отчаяния, печали и грусти в чужих глазах, а также пространных разговоров о жизни, которые ещё больше навевали апатию.

Далее, о чём прознала Милли, так это о расположении общей столовой. Та находилась прямо в центре здания на первом этаже. Это место казалось ей ещё более унылым, нежели общая комната, потому что тот же дух отчаяния просто отравлял воздух вокруг, от чего даже кусок в горло не лез.

***

После двух недель своего заточения здесь и минимизированного общения только с Наталией и доктором Хитоном Милли понимает, что её снедает невероятно ужасная тоска и одиночество. Она всё же решается присоединиться к какой-нибудь группе, чтобы познакомиться там хоть с кем-нибудь и попытаться наладить дружеские отношения, и для этого она впервые сама отправляется в кабинет к мисс Дайер.

— Хорошо.

Наталия, внимательно выслушав её просьбу, предлагает ей присесть в кресло. Она раскладывает на своём столе какие-то брошюры, названия которых ввергают Милли в дрожь. «Стресс», «Депрессия», «Суицид» и многое другое. Как глупо. Что эти глупые бумажки могут решить? Но с другой стороны, это ведь её работа, значит, она знает, что делает.

— Я знаю, что у тебя есть много интересов и любимых занятий. А ещё я заметила, что ты много времени проводишь с книгами, и, к слову, наш библиотекарь миссис Буоно как раз ищет себе помощника. Не хотела бы ей помочь? Те поощрения, что ты будешь получать там, ты сможешь обменивать на реальные деньги, телефонные звонки или поездки в забавный маленький городок, который располагается в нескольких милях отсюда. Думаю, это весьма заманчивое предложение для такой девушки, как ты.

— Да, отлично.

В конце концов, это действительно было неплохой идеей. Она могла бы отвлечься на обыкновенную рутину, перекладывая книги и записывая данные в карточки, и тем самым забыть о своих глупых мыслях. А ещё хоть как-то убить неимоверное количество свободного времени.

— Но я хотела бы заниматься чем-нибудь ещё, помимо этого.

Наталия мягко улыбнулась ей в ответ.

— Ну-у-у… я тут узнала, что наша зеркальная комната на третьем этаже свободна по вторникам и пятницам после обеда. — Браун невольно затаила дыхание. Неужели?.. — Ты могла бы практиковаться в своём мастерстве там, одна и в абсолютной тишине, если хочешь, конечно.

Сердце на секунду замерло, а потом заколотилось где-то в горле, разгоняя по телу горячую кровь. Её глаза засияли, стоило Дайер только упомянуть о возможности практики актёрского искусства. Милли уже и не надеялась, что сможет заниматься этим здесь официально. Это просто замечательная, нет, самая потрясающая новость из всех, что она получала за последний месяц.

— Только у меня будет несколько условий, — продолжая улыбаться, добавляет Наталия.

— Какие? — нетерпеливо спрашивает Милли.

— Ты должна пообещать мне, что твоя практика никак не повлияет на твоё состояние, и ты будешь всё так же придерживаться тех графика и диеты, что тебе прописал доктор Хитон. Это во-первых.

«Думаю, совместить график и актёрское искусство будет абсолютно не сложно».

— Отлично, а во-вторых?

Наталия радостно прихлопнула в ладоши. Как мило.

— Мне нужно внести тебя в один из списков для групповой терапии. Она проходит всего два раза в неделю и совершенно тебе не помешает.

А вот это уже было проблемой. Девушке не нравилась сама идея делиться своими секретами и переживаниями с совершенно незнакомыми ей людьми, разыгрывая при этом лицемера, которому якобы важно состояние других.

Браун нахмурилась, задумавшись.

— Это действительно так необходимо? — спрашивает она.

— Конечно, Милли. — Наталия немного расстраивается, сразу не получив положительного ответа от своей подопечной. — Это не сколько условие для того, чтобы я предоставила тебе место для занятий, сколько моя личная просьба. Я думаю, тебе это необходимо. Ты слишком мало общаешься, понимаешь? Разве ты не именно поэтому пришла ко мне?

Милли хмыкнула. Да, как раз из-за этого она сегодня и была здесь. Что ж, если это решит две проблемы сразу, то…

— Хорошо, я согласна.

Дайер ласково улыбнулась ей, как будто поделилась частичкой солнечного тёплого утра.

— Вот и договорились. Тогда понедельник и четверг в три часа. — Она сложила брошюры обратно в стопку и отодвинула их в сторону, а затем, достав медкарту на имя Милли Бобби Браун, стала вносить туда изменения. — Сеансы проходят в комнате 39B, как раз в твоём корпусе. Твоим наставником будет Джо Кири. Он тебе понравится, вот увидишь, он очень весёлый, — радостно уверяет её Наталия, не отрываясь от заполнения документов. — Правда, в этой группе одни только парни, но они все очень добрые и хорошие. Думаю, ты обязательно подружишься с ними.

— Спасибо, мисс Дайер, — отвечает Милли, поднимаясь со своего места.

— Наталия, пожалуйста.

— Что?

— Зови меня Наталия, — просит куратор с застенчивой полуулыбкой.

Когда Браун вышла за дверь кабинета, она радостно подпрыгнула на месте, сжав кулачки. Отлично, она не только получила небольшую работу в библиотеке, но и заполучила зеркальную комнату для практики и группу для последующего знакомства. Это вполне могло стать её еженедельной рутиной, которая поможет ей справиться с её проблемами. А это в свою очередь означало, что она могла бы уехать отсюда даже раньше, чем сама того ожидает.