— Ладно, — неохотно говорит Ноа, пока они сидят вместе на полу между книжными полками, скрытые в глубине библиотеки. — На самом деле, мне нужно многое тебе рассказать, и кое-что из этого связано с Финном, но я не думаю, что тебе это понравится. — Парнишка незаметно морщится, и Милли делает вывод, что случилось что-то плохое, но она почему-то не хочет об этом слушать.

— Расскажи мне об остальных, — с горечью просит она. — Я не чувствую желания что-либо слушать о нём. Предпочитаю, чтобы его имя даже не называли в моём присутствии, потому что я хочу, чтобы моя голова и сердце работали нормально.

Ноа пристально смотрит на неё несколько секунд.

— Я, конечно, не хочу настаивать, но мне кажется, что тебе всё-таки стоит знать об этом.

— Ноа! — Она умоляет его одним только взглядом, потому что не хочет показаться невежливой, но она действительно не собирается продолжать говорить с кем-либо о Вулфарде (ей было достаточно и Наталии).

— Ладно, ладно. — Парнишка поднимает руки в знак капитуляции. — Я не скажу тебе, но рано или поздно ты всё равно узнаешь об этом, и тебе это не понравится.

— Я, пожалуй, рискну.

Браун весело подмигивает ему, и они продолжают говорить о каких-то глупых вещах, которые заставляют ее забыть о произошедшем, о неловкой теме и просто приятно провести время.

Милли очень соскучилась по Ноа, который за такое короткое время стал для неё одним из самых близких и любимых людей, которому она могла рассказать всё. Они прикрывают друг друга, они помогают друг другу, они принимают друг друга. Они здесь друг для друга.

Как же это называется?.. О, точно. Лучший друг.

Тем не менее, она пытается избегать навязчивых и раздражающих ярлыков.

Беседа с Ноа неизбежно напоминает девушке о групповой терапии, и в тот же день она понимает, как же сильно она по всему этому скучает, поэтому принимает решение пойти на следующий сеанс независимо от того, будет там Финн или нет. Уже пришло время наконец-то встретиться с ним лицом к лицу, разобраться в своих чувствах и попросту умереть, если всё окажется жизнеспособным.

***

На следующий день Милли, вооружившись силой воли и мужеством, идёт на групповую терапию, достаточно уверенная в том, что сможет притвориться при необходимости, но, когда она входит в комнату, Джо и парни встречают её самым тёплым образом, даже обнимают, и она не может не радоваться этому. Также, на её счастье, сегодня Финна не было, поэтому Браун могла спокойно просидеть целый сеанс, выслушивая о стрессе Ноа, о чувствах Калеба и, конечно, странные шутки от Гейтена, с которых она всё равно всегда смеется.

В конце терапии ребята предлагают ей пойти за дополнительным десертом, пока они расставляют свои стулья на место, но ей не нравится эта идея. Вместо этого она смотрит на пустое место, где обычно всегда сидит Вулфард, полностью потерянная в тех самых мыслях, которым просто запрещено приходить к ней в голову.

— Ты пропустила несколько дней, — шепчет ей Джо, и Милли тут же оборачивается, чтобы посмотреть на него. Она очень надеялась, что он не догадался о том, о чём она думает, потому что это сумасшествие. — Нат сказала, что у тебя проблемы.

— Наталия тоже твой куратор? — спрашивает она с преувеличенным удивлением, расширив глаза. Возможно, Кири уже и так знает о том, что произошло между ней и Финном.

Наставник смеётся.

— Да, она почти у всех. — Он указывает на мальчиков, стоящих в отдалении. — Ну, за исключением Ноа. Его курирует Вайнона. — Джо легко пожимает плечами, а она ничего не говорит. — Ну, я всего лишь ваш наставник, который приходит сюда и заставляет вас рассказывать о своих проблемах, помимо всех других действий, которые вы так ненавидите.

Браун немного смущается из-за того, что слышит. Ну, насколько бы глупыми не были эти сеансы групповой терапии, они действительно ей помогают.

— На самом деле, я не знаю, что происходит. Финн рассказывает немного, по крайней мере, в этом кабинете, но иногда он специально приходит лично ко мне, и мы говорим о некоторых вещах, которые его волнуют. Он не хочет, чтобы все узнали об этом. Но то, что делаешь ты, Миллстер, вообще неправильно. Нельзя молчать, если ты не в порядке. — Милли совершенно иначе взглянула на Джо. — Потому что я знаю, что происходит что-то плохое.

— Откуда ты знаешь? — ощетинившись, спрашивает она.

— Я знаю его. — Браун недоверчиво щурится. — Его гораздо легче прочитать, чем, например, тебя. — Ну, это правда. Вулфард порой как открытая книга. Она вздыхает, почему-то чувствуя себя виноватой. — Также на днях, когда мы были в машине и говорили, ну… знаешь… — Не знает. — В общем, он кажется очень грустным. И нет, это не потому, что я навязчивый, но я кое-что услышал.

Девушка приподнимает бровь.

— И что же?

— Достаточно, чтобы понять, что что-то произошло и до сих пор происходит между вами.

Это всё, что он говорит, прежде чем убрать стул Финна и всё-таки оставить её в покое. Напоследок он ободряюще сжимает её плечо, поддерживая, а потом возвращается к парням.

Милли выходит из комнаты, ни с кем не попрощавшись, и останавливается, глядя по обеим сторонам коридора, как будто решая, куда ей идти. Ей нужно немедленно найти его, но она понятия не имеет, где он сейчас находится. Можно, конечно, предположить, что в своей комнате, и в какой-то момент её ноги сами начинают идти, как и в прошлый раз. Она бредёт куда-то, не задумываясь об этом. Скорее, она думает о том, что же скажет Вулфарду, когда увидит его, ведь есть так много всего, что ей хотелось бы ему рассказать.

Через какое-то время она слышит голос Финна на расстоянии. Он поёт…

— If we’d go again (Если б мы могли)

All the way from the start (Вновь пройти все пути)

I would try to change (Я бы попытался изменить)

The things that killed our love (Все вещи, убивающие нашу любовь)…

Она знает эту песню. Он пел ей её, когда они ещё были вместе, и это было кое-чем особенным для них. Абстрактный способ передать друг другу свои чувства.

— Your pride has built a wall so strong (Твоя гордость стала слишком крепкой стеной)

That I can’t get through (Которую мне никак не удаётся преодолеть)

Is there really no chance (Неужели нет шанса)

To start once again (Начать всё с начала?)

I’m loving you (Я люблю тебя)…

Сердце быстро бьётся в груди, потому что воспоминания о том, как они сидят в школьном кабинете и слушают эту песню, слишком прекрасны. И Милли возвращается в настоящее, убеждённая, что это знак свыше.

Внезапно голос парня и звук гитары стихли, и Браун буквально со всех ног бросается в зеркальную комнату, потому что часть неё невероятно трепещет от скорой встречи с Финном. Это снова то самое чувство, у которого раньше даже было своё имя… Ей снова так хочется поверить в их магию, но прежде она должна поговорить с ним.

— Финн, нам нужно поговорить… — начинает она с широкой улыбкой, открывая дверь.

И не может закончить предложение, потому что в этот самый момент сталкивается с ужасной реальностью, как только входит в зеркальную комнату.

Кажется, что открывшаяся перед ней картина больно бьёт её в живот, если не хуже, а всё вокруг слишком удручает.

Финн и Сэди целуются на лавочке. Точнее, слово «поцелуи» звучит слишком невинно, чтобы описать то, что они делают на самом деле.

Они отстраняются друг от друга через несколько мгновений после того, как она заходит, и удивлённо смотрят на неё. Лицо Синк краснеет от стыда, а вот Вулфарда, кажется, совершенно ничего не волнует, потому что он вновь концентрируется на своей гитаре у него на коленях.