Несмотря на многолетнюю дружбу, Лиза так и не разобралась, в чем заключается суть проблемы. Сразу после знакомства, она было подумала, что Роберт обыкновенный бытовой алкоголик, и тут же со свойственной ей энергией организовала ему посещение знакомого врача-нарколога. Она пошла даже дальше и плотно контролировала Роба в течение целого месяца, надеясь таким образом отрегулировать его проблемы с алкоголем. Роб от помощи не отказывался, но, как вскоре выяснилось, нисколько в ней не нуждался. В тот раз он совершенно безболезненно воздерживался чуть больше месяца, не проявляя при этом никаких признаков алкогольной зависимости. Тогда Лиза спросила его прямо, что с ним не так, но в ответ он просто пожал плечами. По-видимому, Роб не желал обсуждать эту тему даже с ней, и, в конце концов, Лиза благоразумно отступила, признав, что, если хочет сохранить дружбу, должна уважать границы его личного пространства.
В результате, между ними возник род негласного соглашения. У каждого из них, как, впрочем, и у множества других людей, имелись свои скелеты в шкафу. И раз так, почему бы другому не уважать твое право на "тайны личности", какими бы они ни были, серьезными или нет, большими или маленькими, имеющими "общественную ценность" или лишенными таковой. Вот, собственно, и все. Но эта простая вещь - способность уважать границы личного пространства другого человека - не отдалила их, а напротив, сблизила. Попросту говоря, постепенно обнаружилось, что за годы знакомства Лиза и Роб стали настоящими друзьями. Поэтому, собственно, она и откликалась на звонки Дюка сразу же и без колебаний, где бы ни находилась и чем бы ни была занята. Но и Роб, - и Лиза знала это наверняка, - окажется там и тогда, где и когда он будет ей нужен. Однако, в действительности, все было куда хуже, чем ей хотелось бы признать. Дело в том, что Лиза любила Роберта практически с самого начала их знакомства, но, наблюдая всех тех "блондинок", что систематически возникали рядом с ним, быстро сообразила, что она просто не из этой стаи. Лиза всегда была немного слишком "соблазнительной", если выражаться деликатно, или попросту фигуристой, как говорили мальчики в школе. И у нее, насколько она знала, было хорошее симпатичное лицо с большими карими глазами и длинными ресницами, которого не приходилось стесняться. Однако, несмотря на это, а вернее, именно поэтому, Лиза просто не соответствовала сексуальным предпочтениям Роба. Роберт всегда встречался с высокими светловолосыми девицами "модельного" вида, которые, впрочем, надолго рядом с ним не задерживались. Лиза даже дразнила его одно время, говоря, что он худший враг феминисток, так как "меняет девушек словно носки". Но, что бы она ему ни говорила, и о чем бы ни мечтала в глубине души, в конечном счете Лиза согласилась на то, чтобы стать его лучшим другом, зная наверняка, что является, по сути, единственной постоянной женщиной Роберта. Роб, похоже, о ее чувствах даже не догадывался, а Лиза всегда была крайне осмотрительна, оказываясь в опасной близости от него. Еще не хватало "толкнуть" Робу одну из тех "диких" идей, что посещали порой ее отнюдь не дурную голову.
Впрочем, ее чувства к Робу никогда не были настолько разрушительными, чтобы превратить Лизу в классическую старую деву. Она довольно часто ходила на свидания, и даже переходила пару раз к постельной фазе отношений. Просто ничего путного из этого пока не вышло. Фактически, звонок Хойера застал ее в момент, когда Лиза обедала с очередным потенциальным "бывшим". С Ником она познакомилась на какой-то адвокатской тусовке. Он показался ей достаточно "милым", чтобы пойти с ним в ресторан этим вечером, ну а сам он, судя по всему, был ею серьезно увлечен. Но именно это и заставляло Лизу испытывать по отношению к Нику определенное чувство вины, хотя она и не успела еще его "одурачить" или "что-нибудь в этом роде". Между тем, обед продвигался вполне успешно, так что перед визави Лизы явственно замаячили перспективы вполне определенного свойства, - свидание-то было уже третьим, - но как раз в этот момент позвонил Дюк. Услышав "сигнал тревоги", Лиза испытала мгновенное чувство облегчения и одним коротким толчком "объяснила" то ли уже бывшему, то ли все еще нынешнему парню, "почему ему следует срочно вернуться домой". Ник, что характерно, тут же вспомнил "о некоторых крайне важных делах", извинился, расплатился - в этот раз он настоял, чтобы равенство полов не мешало ему почувствовать себя кавалером, - и поспешно уехал. Ну, а Лиза пошла к Дюку, чтобы позаботиться о Робе.
***
- Итак, что должна сделать девушка, чтобы такой симпатичный парень как ты угостил ее выпивкой? - она нарочно выбрала легкий, даже несколько провокативный тон, чтобы наверняка привлечь внимание Роба. И не ошиблась, Роб ее услышал.
Он медленно оторвался от газеты и посмотрел на Лизу, вернее, он направил на нее свой остекленевший взгляд. Видел ли он ее при этом, совсем другой вопрос.
- С...ста...ся на ...сте, Иззззи! У мня к...ры...ру ...ится гл...ова, к... ты н...чина...ш вдить ...круг мня хор... хорровод! - конечно, все это звучало дикой бессмыслицей, но это был не первый случай, когда Лизе приходилось разгадывать шарады Роберта.
- Я не двигаюсь, Роб! - сказала она мягко. - Это всего лишь твоя голова и немного алкоголя.
О, она умела попридержать язык, когда это действительно необходимо. Ведь нет никакого смысла ругаться или читать нотации, если человек не способен тебя понять.
- Встань! - попросила она вежливо, одновременно чуть "надавливая" на Роба так, чтобы эта простая идея быстрее дошла до его погруженного в черный туман сознания.
По опыту она знала, что Роб "примет" посыл. Он всегда хорошо "откликался", когда бывал пьян, но именно и только тогда. Во всех других случаях единственное чего могла добиться Лиза, так это острого приступа мигрени.
Итак, Роб послушался ее и встал из-за стойки. Стоял он сейчас, как и говорил, так себе, но все-таки это было лучше, чем ничего. Лиза взяла его за руку и еще раз чуть "подтолкнула", прежде чем развернуть лицом к выходу. Роб вел себя, как и ожидалось, послушно следуя туда, куда вела его Лиза, и ей оставалось только радоваться, что она действительно может его "вести". Страшно представить, чтобы она делала, будь обыкновенной молодой женщиной, которой надо доставить домой пьяного в хлам мужика, не говоря уже о том, чтобы поднять Роба на четвертый этаж без лифта. Конечно, Лиза была довольно высокой женщиной, но все равно, Роб был выше ее на целых шесть дюймов, ну и, кроме того, следовало принимать в расчет известную проблему с соотношением мышечной массы и веса. Лиза вряд ли смогла бы взвалить Роба на плечо, как без сомнения смог бы сделать с ней Роб. У нее просто не хватило бы сил.
- Давай сюда ключи! - потребовала Лиза, когда они добрались, наконец, до двери его квартиры.
Бессмысленный взгляд, направленный на нее, словно бы дрогнул. В нем промелькнула тень удивления, или ей это только показалось? Вздохнув, Лиза хотела, было, добавить немного мотивации, но неожиданно Роб справился с заданием без посторонней помощи. Смотрел он на Лизу или нет, видел или грезил наяву, но вот оно - рука Роба протягивает Лизе связку ключей.
- Молодец! - похвалила она тем тоном, каким люди разговаривают с собаками, и, взяв у Роба ключи, отперла дверь.
Ей нравилась квартира Роба, хотя Лиза чаще видела ее в полумраке, при оказиях, подобных нынешней. В обычные дни, если им взбредало в голову "скоротать вечерок", они шли в ресторан. Хорошая кухня была еще одной вещью, которую одинаково ценили и Роб, и Лиза.
Квартиру Роба следовало считать студией, хотя изначально она таковой не была. Но когда Роб купил это замысловато устроенное неухоженное помещение на верхнем этаже старого доходного дома, он снес напрочь все стены и перегородки, оставив лишь несущие конструкции, и вынес половину внешней, обращенной на восток стены, прорубив огромное окно с видом на старый порт, залив и маяк на дальнем конце дамбы Маггел. Вид, что и говорить, потрясающий и окно замечательное, потому что дом Роба стоит на пригорке и замыкает шеренгу домов, формирующую поперечную улицу, так что заглянуть в квартиру Роба могли одни лишь солнце да птицы. И еще Карлсон, но Карлсон швед и, наверняка, так далеко не залетает.
