3. И еще факт. До кучи. Эпидемиологический отдел Минздрава объявил в розыск некую Ольгу Берг, а фотографию выложили адвоката Велерт. Так, что, хотя ни ты, ни она официально не в розыске, ищут вас обоих, что оставляет надежду на то, что Изи жива, - и ищут серьезно. Такие рассылки первым делом в полицию уходят, имей это в виду. Карл".

Карл - что было для него нехарактерно, - предупредил Роба открытым текстом. Значит, почувствовал, что от дела несет мертвечиной. Осознал, что органы правопорядка не всегда способны защитить законопослушного гражданина, даже если действительно этого хотят...

5.

Лиза добралась до места только в час ночи, но заезжать на гостиничную стоянку не стала, припарковалась в двух кварталах к северу. Машину она подобрала первоклассную, - Джип Grand Cherokee 2008 года - и к тому же безопасную, как минимум, дня на три или даже на четыре. Связывать ее с отелем было бы неразумно. Мало ли, где и как засветятся, а в багажнике темно-серого джипа две сумки с оружием. Лиза заглянула, - любопытство не порок, не правда ли? - а там в одной лежит помповое ружье, обоймы, или как это у них называется, пистолеты разные, ножи и гранаты и, бог знает, что еще, а во второй - вообще гранатомет. Ну, то есть, Лиза, вроде бы, видела такой в каком-то американском фильме.

В общем, до отеля дошла пешком, но, подумав, входить в лобби не стала. Там было слишком светло. Иди знай, кто ее увидит и запомнит! Пошла через подземную парковку, заслонив лицо от камеры капюшоном куртки, и через несколько минут оказалась в их с Робом номере. Роб и Барбара были уже на месте, ели какие-то бутерброды, и живо обсуждали их качество, а Дюк должен был появиться с минуты на минуту.

- Давайте, что ли, и я что-нибудь съем! - Лиза осмотрела коробки с пирогами и бутербродами, которые Дюк накупил перед походом в "Люрекс", и выбрала ланденский пирог с курицей и картофелем. Взяла в руку, понюхала и пришла в полный восторг. Пирог испекли, совсем как делали у них дома, на ферме, с маринованным луком и базиликумом.

- Умереть, не встать! Они запекали картофель и курицу с луком!

- И маринад правильный! - добавила, прожевав первый кусок. - И тесто сливочное!

- Где ты купил эту прелесть? - спросила Лиза Дюка, едва он вошел в номер. - Я хочу знать адрес, я...

И тут она вспомнила, в каком дерьме оказалась, и сообразила, что с покупкой пирогов придется повременить. Поэтому доедала пирог молча. Слушала остальных, кто, где и как, и жевала. По их обстоятельствам на диету можно было смело положить все, что положено в таких случаях класть. Какая, к черту, диета! О чем речь, если жизнь превратилась в сплошной триллер!

Лиза умела ругаться, и сейчас не отказала себе в удовольствии: сказала все, что думает. Не вслух, а про себя, но все равно полегчало. Выговорилась, взяла еще один пирог и бутылку ужасной недиетической кока-колы и продолжила обряд расставания с иллюзиями.

- Я джип Чероки угнала, - сказала с полным ртом, когда, закончив отчитываться, все посмотрели на нее, - вместе с документами. Хозяева в отпуск уехали. В Мюнхен. Дня три - четыре никто искать не станет.

- Вполне легальная машина! - пожала она плечами в ответ на недоуменные взгляды Барбары и Дюка. Впрочем, Барби быстро сообразила, что к чему, и деликатно отвернулась, чтобы не видеть, как она врет. А вот Дюк смотрел и смотрел.

- Да, - вспомнила Лиза, краснея, - у меня там, в багажнике две сумки с оружием.

- С каким оружием? - встрепенулся Роб.

- Ну, не знаю! - снова пожала она плечами. - Я в оружии плохо разбираюсь. Он сказал, оружейные укладки. Сумки.

- Большие, - добавила, подумав. - Тяжелые. И в одной из них гранатомет. Ну, я так думаю, что это гранатомет. Похож, и вообще...

- Кто сказал? - Дюк все еще в ситуацию не врубился, да и не мог, не зная всех подробностей.

- Немец, - если бы могла, она бы промолчала или сквозь землю провалилась, но деваться некуда. Что-то же она должна была сказать. - Он у них за водителя... Я его... Ну, пригрозила пистолетом... И он...

- Пистолетом... - кивнул Дюк. - Пригрозила...

- Оставь девушку в покое! - вмешалась Барбара. - Не видишь, что ли?! У человека шок! Она со вчера еще не отошла. Главное, колеса есть. И оружия полно. Но вот ночевать в этом отеле мне как-то неуютно. Ненадежно. И это ночью. А нам и утром носа на улицу высовывать нельзя. А здесь люди везде, и номера убирают... Как птицы на проводах, честное слово! Надо съезжать, вот только не знаю, куда. Есть идеи?

- Пожалуй, что есть! - кивнул Дюк. - Не знаю, получится ли. Но попробовать стоит.

Он вынул из кармана телефон, подумал мгновение, - как видно, вспоминая нужный номер, - и стал набирать. Набрал. Послушал, молча, и вдруг заговорил.

- Аллан садии кии ! - сказал Дюк. - Марр ха бах , хабиби !

Говорили долго. Минут пятнадцать, если не больше. Иногда переходили на французский, и тогда, Лиза кое-что понимала. Но это были всего лишь обрывки текста. Осколки смыслов. Целиком разговор по ним не восстановишь. Однако имя собеседника Лиза поняла и по-арабски. Человека звали очень по-домашнему - Стефан.

- Ну, так! - сказал Дюк, закончив разговор. - Даю вводную. Это мой хороший знакомый, Стеф Марун. Он мне кое-чем обязан, но дело не в этом. Стефан мужик правильный. Если надо - убьет, но никогда не предаст. У него, ну даже не знаю, как сказать... Катер не катер... Баржа самоходная на Брёкиле, недалеко от шлюзов перед Норди-каналом. Дня два - три вполне можно отсидеться. Место не центральное, лоханок таких там по обоим берегам - не сосчитать, и почти на всех живут. На нас там никто и внимания не обратит. И рынок под рукой, на Беркс. Так что, собираемся, и вперед! Езжайте на Лизином джипе, встаньте там где-нибудь поближе к шлюзам на правом берегу и ждите. Я возьму машину Роба, подъеду, взять ключи, и сразу к вам. По ночному времени час - полтора, на все про все.

- Машину брось! - посоветовала Барбара. - Оставь где-нибудь на стоянке и езжай на такси. Вот до Бергса хотя бы. Мы тебя там подождем, около водонапорной башни...

1.

- Слушай, Дюк, извини, что спрашиваю, - Роберт, и в самом деле, чувствовал себя до крайности неловко, но и не спросить не мог. - Он вообще кто?

Когда ехали на Брёкиль, Роб полагал, что укрытием для них станет какое-нибудь старое ржавое корыто. Гулкий трюм, канаты, сети и якорные цепи - что-то такое. В лучшем случае, жалкое самодельное жилье на такой же старой лохани. Оказалось, ошибся. Настоящая самоходная баржа в хорошем состоянии. Речная, и в прошлом, по-видимому, пожарная. Хозяин даже не стал ее перекрашивать. Как была красная, такой и осталась. Надстройка с окнами почти во всю длину корпуса, ходовой мостик в два этажа, а внутри настоящая круизная яхта. Хорошо обустроенная кухня, просторный салон, удобные спальни с туалетами и душевыми, даже джакузи в передней части корпуса.

- Ты о Стефе? - Ухмыльнулся Дюк.

- Я о хозяине этой "яхты"! Он кто?

- Он ливанец, Роб, я у него арабскому учился.

- Ты же, вроде, еще в университете арабский выучил, нет? - возразил Роб.

- Нет, - покачал головой Дюк. - В университетах у нас учат фусха, вернее, аль-фусха. Это литературный язык, на нем способны говорить только очень образованные люди. Читать - это да, его во всех арабских странах в школах учат, а говорить - нет. Сложно. Как неродной.

- Что значит, неродной? - удивился Роб.

- А то и значит! Представь, что французы снова перешли на латынь, вот и будет похоже. Говорят по-французски, а читают и пишут на латыни. Как тебе?

- Понял! - сообразил Роб. Он вспомнил языковую ситуацию в Танзании , и уже не удивлялся. - А что разговорный арабский так сильно отличается?

- Отличаются, - кивнул Дюк. - Как наш от немецкого. И еще учти, разговорных там не один, а много. По традиции называют диалектами, но на самом деле, давно уже самостоятельные языки. Ливанец на слух не всегда поймет саудита или египтянина. Полный облом, в общем, а читают все на одном и том же языке. Вот его мы в университете и изучали. Но мне хотелось научиться говорить, хотя бы на одном из диалектов, а учителей-то и нет. Наши арабы из пригородов, сам знаешь, голытьба. Своего языка толком не знают. Только материться горазды. Вот мне и посоветовали обратиться к Стефану. Он мужик образованный. Полковник, из хорошей семьи, к тому же христианин. Хорошую школу в Бейруте закончил, во Франции в Сен-Сире учился. Теперь здесь живет.