Я вернулся к гладильной доске, внимательно всё осмотрел, догладил и забрал вещи в свою комнату, разложил их на столике и стал пристально в них вглядываться. Посидел, почти не моргая, пару минут… После медленно полез в карман, выудил оттуда маленькую бронзовую фигурку, поставил её на стол рядом с вещами и снова стал смотреть, теперь уже на нее. На меня в ответ уставился ровно стоящий маленький бронзовый человечек в шлеме и доспехах, со щитом и секирой.
«Да ну, бред какой-то! – возникло у меня в мозгу. – Взрослый человек, как можно вообще провести такую связь?!»
Я встал, положил на полочку свои вещи и собрался с мыслями, решая, чем занять оставшуюся часть дня. Но идея крепко въелась в сознание, и так запросто от нее было не отделаться. Тем более что изменения стали ощущаться не с момента знакомства со свечей, а как раз при встрече с Лизой. Именно тогда, в парке, как только я нашел фигурку и положил себе в кошелек. И вопрос, чем заняться, отпал сам собой. Весь оставшийся день я напрашивался на выполнение поручений куда-то сходить, что-то купить или забрать, при этом то оставляя, то забирая фигурку с собой. Мама даже удивленно поинтересовалась, что со мной.
– То ты приходишь с кислой физиономией, будто тебя жабами накормили, то мечешься, как мартовский кот. Что там такое с тобой происходит, Пе́тре?
– Всё в порядке, мам, на меня какну́ла жар-птица, только и всего.
– Чего там тебя кто?! – удивленно булькнула она.
– Да я шучу, всё хорошо, я побежал!
Мои старания к вечеру полностью развеяли все сомнения. Даже стало как-то обидно за себя, потому что лавры потрясающих изменений, происходящих со мной, всецело принадлежали простой маленькой фигурке. Закономерность её влияния была неоспорима, а её ценность медленно поднималась на уровень ценности человеческой жизни. Правда, она ровным счетом не делала ничего особенного, а всего лишь помогала открывать давно находящиеся во мне задатки. Без нее я был всё тем же человеком, что и раньше, но каждая секунда её присутствия давала мне возможность немножко развиться, а как только влияние заканчивалось, всё приобретенное уже оставалось при мне. С этой прекрасной мыслью и в добром расположении духа я поднялся на семейный ужин.
– Ты виделся сегодня с Лизой? – спросил отец.
– Да, пап, полдня вместе провели.
– Как её здоровье, ей уже лучше?
– Да, она выздоровела, вчера даже на собеседование ездила по трудоустройству.
– Хорошо, что у нее всё налаживается?
– А почему ты спросил о её здоровье? Ты ведь обычно такими вещами редко интересуешься без надобности?
– Да узнал сегодня, что в школе, как раз недалеко от Лизиного дома, ЧП: у одной ученицы средних классов обнаружили не то менингококк какой-то, не то ещё какую-то злую беду. Куча карантинных мероприятий, весь класс на обследование отправили, школу закрывали, анализы брали. Вот я сразу почему-то о Лизе и вспомнил.
– Ученицы средних классов? – немного неуверенно и с замедлением переспросил я.
– Да, там же школа рядом с Лизиным домом, не больше чем в ста метрах.
– И Лиза, по-моему, тоже в той школе училась, – подтвердила мама. – Менингококк, жуть какая, прям как какашка жар-птицы!
– Ну мама, что ты такое говоришь за столом! – вспылила ранимая натура Бекки.
– Извини, дорогая, но я только повторила сегодняшнюю фразу твоего брата.
Все улыбнулись, кроме меня. Я был напряжен и пытался разорвать связь крепко переплетающихся событий.
– А вы в курсе, что и тот парк, возле Лизиного дома, тоже зацепили изменения?
– Неужели там тоже нашли какую-нибудь дрянь? – спросила Бекки.
– Нет, там полным ходом начаты ремонтные работы, восстанавливают дорожки, лавочки, фонари меняют.
– Странно, первый раз об этом слышу, – сказал отец. – Обычно о таких работах всегда трезвонят направо и налево. Инициаторы хвастаются, исполнители важничают. А тут полный штиль.
– Будучи старым, наш парк имел свой стиль, надеюсь, его изменят к лучшему, – добавила мама.
– Да, странно… – задумчиво пробормотал я. – Причем позавчера не было никаких намеков на работы, а уже сегодня – бац, весь парк перекрыт и кишмя кишит работниками в спецодежде со странным логотипом «Сетал».
– Какие-то приезжие. Неужели не нашлось работников в нашем городе, чтобы бюджет не уходил в чужие фирмы? – буркнул отец.
– Наверное, чужаки и завезли нам этот менингококк, откуда же ему здесь у нас взяться, – нахмурившись, сказала Бекки, а потом кивнула, весьма удовлетворенная стройностью своих умозаключений.
– Скорее всего, – согласился я, бездумно вертя в руке чайную ложечку и погрузившись мыслями в себя.
* * *
Мне нужно было подумать. Вокруг найденной мной фигурки явно закручивалась череда связанных событий. Я зашел в свою комнату и, хоть уже наступали сумерки, не включая свет, сел на кровать, задумчиво глядя в окно.
Итак, я нашел какую-то вещь, наделенную свойствами, которых до конца даже не понимаю. Сразу же после моей находки место, где она была найдена, ни с того ни с сего подвергается тщательному ремонту, в парке, кроме меня, находились школьницы, которые все как одна чудным образом попадают под карантин и обследования. Лиза. А Лиза вчера проходила тест на полиграфе, и вопросы были как раз такими, что без труда выявят воздействие фигурки. По всей видимости, ведется поиск, и тот, кто ищет обладателя находки, весьма влиятелен.
Из окна второго этажа соседского дома что-то блеснуло. Луч заходящего солнца отразился от стеклянного предмета в окне уже не пустующего соседского дома, а фраза «Улыбайтесь, вас снимает скрытая камера» отразились у меня в мозгу эхом. Два крепких мужчины с выправкой явно не швеи-мотористки, заселившихся сегодня в соседский дом, случайно заявили мне о своем присутствии.
Всё собиралось в не очень удачную для меня картину. Понятно, почему соседский дом. В нашем установлена очень надежная система безопасности, и просто так вломиться сюда не получится. Район, в котором мы проживали, был хоть и не vip, но весьма респектабельный. Несмотря на прогрессивность взглядов, у отца был пунктик насчет безопасности. Когда всё это призванное нас защитить добро устанавливали, мама даже подшучивала над отцом по поводу пулеметных вышек на крыше и скунса, специально обученного реагировать на чужих.
Сомнения насчет того, что эти мои мысли беспочвенны, возникли с самого начала застольной беседы про карантин, но все же столько совпадений сразу быть не могло. Хотя, с другой стороны, как можно было узнать о нас обо всех, находящихся в парке на тот момент? Мысль об этом выглядела нелепой. Но приятный бонус в виде фигурки в кармане говорил совершенно о другом. Благодаря ей мой мозг работал как хорошо работающий механизм, звонко тикая биением сердца. Нужно было с этим разобраться: во-первых, уточнить, те ли школьницы на карантине, что играли в тот день в волейбол, во-вторых, разыскать пожилую пару и выяснить, не происходило ли с ними чего-то странного. Если школьницы не те, а пожилая пара мирно хранит свои вставные каучуковые челюсти3 в стакане с водой, то можно расслабиться. Но если не всё так гладко, то нужно срочно принимать меры по защите артефакта.
Первая часть плана была очень проста. Уточнить местонахождение школьниц, попавших под карантинные мероприятия, и посмотреть, те ли это девочки, что играли в баскетбол, было проще простого. Но найти пожилую пару – задача не из легких. Ни имен, ни возраста тех людей я не знал, не знал даже, были ли они из нашего города или, может, приехали погостить к детям. Открыв было телефонный справочник, я попытался найти адреса домов престарелых – может, какой был рядом с парком, но, на мое удивление, в нашем городе домов для совместного проживания людей пенсионного возраста не оказалось вовсе. Оставался поиск от обратного. Все события, происходящие вокруг фигурки, не вписывались в спокойный и размеренный темп жизни нашего городка, и логично было искать отклонения от нормы и уточнять, с кем эти отклонения произошли. Другого выхода найти доказательства нормальности своих суждений я пока не видел.
