- Эм, Фросенька, а куда мы идём? Селентий Петрович же сказал посетить душ...
- Мы туда и идём, - коротко и лаконично. - Понимаешь, у нас душ и баня находятся на улице.
Боюсь даже спрашивать, но мне это необходимо знать... причём СРОЧНО!
- Хм, а где тут у вас клозет расположен?
- Стефа, какие козлята? Мы же посёлок городского типа! - а гордости-то сколько!
- Где у вас туалет расположен? - вспомнила опыт общения с Кухулином.
- Дык, тоже на улице...
Моё лицо надо было видеть: квадратные глаза, нервно поддёргивающаяся щека и беззвучные угрозы, адресуемые всем преподавателям Академии разом и мэтру Олдену в частности (главное их не забыть, чтобы потом воплотить в жизнь при первой же возможности).
В принципе логично предположить, что ванна/душ будут соседствовать с фаянсовым другом всего человечества... Но почему на улице? Там же "-27"!
Процесс омовения и посещение желанной дощатой будочки можно описать коротко, но ёмко: КОШМАР! С вашего позволения я опущу пробежку в конец огорода, где располагался туалет, а вот "помывочную" часть опишу в красках.
Раздевшись под пристальным взглядом Ефросиньи буквально до нижнего белья, ласточкой сиганула в небольшую сараюшку, гордо именуемую "душевая кабина с усовершенствованными удобствами". Решив, что тереться мылкой мочалкой нет никакого смысла, пошарила глазами по стенкам и таки нашла верёвочку, за которую нужно дёргать, чтобы из распылителя потекла тёплая водичка.
Сказано - сделано! Уцепившись за холодную бомбошку из пластика, что есть силы потянула её на себя. Не поверите, но из распылителя ничего не потекло... Нет, на меня разом обрушилось около пятнадцати литров жгучей, ледяной воды!
Предприняв попытку громко возмутиться, потерпела полное и безоговорочное фиаско: из моего рта не раздалось ни звука! Я тупо стояла и то открывала, то закрывала рот, не в силах выдавить из себя ничего, даже самого простенького звука!
Дрожащей рукой (и не надо хихикать, она сейчас тряслась из-за холода, а не из-за обильных возлияний) кое-как сняла с гвоздя полотенце, которым меня снабдила добросердечная Елена Петровна и принялась максимально энергично (при этом учтите, что обмороженная я была до состояния "эскимо") растираться жёсткой тканью. Как ни странно, но уже через десять минут мне не только стало тепло, но и голова перестала болеть!
Из душа я выходила с играющей на лице улыбкой, а в теле была небывалая лёгкость.
Радуясь погожему деньку, прошествовала за Фросей на кухню, откуда умопомрачительно пахло яичницей и какой-то кашкой... Няма!..
Завтракала я долго и со вкусом, но, как известно, всему приходит конец, вот и моему обжорству тоже - в меня банально больше ничего не лезло.
- Ну, что же Стефания, - подал голос староста деревни, - так откуда ты?
Ну вот, а как всё хорошо начиналось!..
- Уважаемый Селентий Петрович, - "включился" во мне актёрский талант, - в царские времена у вас была пра-пра-пра-пра-пра-пра-прабабка, которая являлась третьей сестрой вашей матери со стороны зятя... - блин, кажется, я где-то что-то напутала.
- Так она же иммигрировала в Японию, - добросовестно постарался староста воспроизвести в памяти семейное древо.
Не, фух, если бабуська смоталась к якудзам, камикадзам и иже с ними, то иду по правильному пути!..
- Ну да, - бедного старосту Пыталово чуть не снесло со стула, так активно я жестикулировала, - она там встретила Соджусияку Лоцуунь и вышла за него замуж...
- Но ты же не узкоглазая! - "поймал" меня на лжи мужик.
- И что? Прошло более двухсот лет, это, во-первых, а во-вторых, я являюсь косвенной родственницей Соджусияки Лоцуунь, следовательно, в некоторой степени и ваша! - на одном дыхании выпалила моя светлость, чуть не сломав язык, пока выговаривала ФИО японца.
- Что "и ваша"? - вынырнула из нирваны Елена Петровна.
- Получается, что Стефания и наша дальняя-дальняя-дальняя родственница! - радостно заголосила Фрося, первая въехавшая в суть вопроса.
Дам, кажись, девку-то я и недооценила...
- Вы же меня не выгоните? - "оленьими" глазами уставилась моя светлость на новоприобретённых "родственников". - Я к вам всего-то на три дня, потом меня заберут...
Судя по спокойному выражению лица Селентия Петровича, у него тут каждый второй житель либо дальний родственник, либо новоиспечённый побратим; значит, можно смело надеяться, что меня не выставят на холод, и, следовательно, я с блеском выполню своё индивидуальное задание!
Кстати, сведения, которые я протарахтела семье местных начальников правдивые. У нас в Академии имеется целый отдел, работой которого является сбор и подтасовка информации (СиПИ) о том или ином жители нужной планеты. Как вы понимаете, бедным сотрудникам ОСиПИ пришлось немало потрудиться, добывая сведения для моей группы...
- Ну что же, - вынес вердикт староста, - конечно, мы тебя не выгоним, что за вздор? Тем более, ты девочка хорошая, поможешь по хозяйству.
Всенепременно помогу, ведь благодаря Академии (точнее постоянным отработкам своих "промахов") я уже являюсь горничной, швейцаром, нянькой и поваром с многолетним стажем!
Товарищи, помните, что я говорила относительно помощи сельской семье? Мол, с радостью примусь за любую работу... Так вот, беру свои слова обратно, ибо я уже просто не могу!
Начать хотя бы с того, что сразу же после завтрака Селентий Петрович отчалил на улицу, а я же осталась один на один с женской половиной семьи. Не успела я обрадоваться такому стечению обстоятельств, как получила по лицу стёганным ватником, двумя свитерами и шерстяными носками, с припевом:
- Давай Тефка, шевелись, не то батя осерчает!
Похлопав пару минут ресничками (так, для проформы), быстро облачилась в вещи, да ещё и на шапку тёплый платок намотала, дабы ушки не замёрзли. Вывалившись во двор (еле-еле в дверь прошла... и то боком), с завистью посмотрела на большие и, судя по всему, тёплые перчатки Фроськи и старосты, который мастерски колол дрова, напевая какую-то бравурную песенку.
- Ну что же девки, не стоим, - не прерывая своего занятия, "уполномочил" нас мой новоявленный "родственник", - для начала-ка отчистите дорожки от снега, а там уж посмотрим!
Как показала практика, Фросе не нужно было повторять всё по два раза: только услышав приказ отца, девочка ласточкой метнулась в неприметный сарай и вылетела оттуда с двумя лопатами (большие прямоугольные "ковши", сделанные из спрессованных опилок и тяжеленный держак - для него явно не пожалели цельного куска дерева). Всучив мне один из инструментов, она поскакала к калитке и уже ровно через сорок секунд весело махала своей лопатой.
"Мать, не стоим, работаем... а то ещё без обеда оставят!" - булькнул желудок.
Фроська споро махала совковой лопатой (девчурка втихаря поделилась со мной сельскохозяйственными терминами), а я же уже через пять минут беспрерывного "нагнулась - подхватила совком снег - выпрямилась - откинула в сторону" (и при этом учтите, что нужно было смотреть как бы не попасть в Селентия Петровича, который словно бы невзначай постоянно крутился возле моей светлости), чувствовала себя словно полудохлая старая кляча.
- Селя, - неожиданно прозвучало от низкого дощатого забора, - чавой-то у тя девки мало пахЮт?
Так-с, чувствую любимым детектором неприятностей, что в скором времени моя светлость взвоет!..
- Дык чё их, болезных, к сУрьёзному делу-то приставлять? - вылупился староста Пыталова на хозяйку дребезжащего голоса. - Вы же мою Фроську знаете: руки не из того места растут, а уж про свою племяшку и говорить не хочу!
Отлично, к нему ещё и какая-то племянница в гости пришлёпала! И как мне теперь быть?..
"Идиотка," - получила моя замёрзшая светлость ощутимую затрещину от мозга - "вспомни свою "легенду": ты же и являешься его дальней японской роднёй; следовательно, под "племянницей" мужик имел ввиду тебя!"
