– И что думаешь?

Никита отрицательно мотнул головой.

– Вот и я ничего не понимаю, – вздохнул старик. – Все кажется реальным. И в то же время абсурдным. – Никита был полностью согласен. – Садись. Хочешь перекусить?

Никита взмахнул было рукой, чтобы остановить его, но Эдвард уже вскочил со стула и начал хлопотать.

– Я, молодой человек, очень люблю готовить. Особенно для гостей, – забормотал он, ныряя в холодильник. – У меня есть все, что нужно. Кухню я спланировал сам. И мебель сделал сам. Полностью, от начала до конца.

Никите показалось, что Дед снова начал говорить сам с собой. Однако через минуту тот обернулся, и стало понятно – контакт не прерван. Старик ожидал похвалы.

– Неужели?! – подыграл Никита. – Поразительно! Я и подумать не мог!

– Да, я многое умею! – расплылся в улыбке Эдвард, держа в руках керамическое блюдо с початым пирогом. – Это корнуэльский пирог. Я испек его вчера для моего друга Жана-Кристиана. От него ушла очередная жена… Он тоже живет один и почти не готовит. Покупает готовую еду в супермаркете, иногда ужинает в ресторане.

Старик разогрел пирог в микроволновке, быстро накрыл на стол и уселся напротив Никиты.

– Попробуй! Гарантирую – захочешь еще! – хвастливо сказал он, кладя на тарелку большой кусок.

Пирог оказался съедобным, хотя, вопреки ожиданиям старика, добавки Никита не попросил.

– Очень вкусно! – на всякий случай похвалил он.

Довольный Дед потянулся за его тарелкой, но Никита поспешно отодвинул ее в сторону.

– Спасибо! Больше не могу!

Старик недовольно пожевал губами, но через мгновение дежурная улыбка вернулась на его лицо.

– Вот и Жан-Кристиан вчера съел только один кусок! Боится располнеть! Ему почти восемьдесят пять, но он каждое утро целый час делает гимнастику. Хочет нравиться девушкам!

Эдвард игриво подмигнул.

– Жан-Кристиан женился много раз. Если человек с воображением работает в модной индустрии, – а мой друг был директором по рознице в крупной международной компании, – его участь предопределена. У Жана-Кристиана были женщины во всех крупных городах Европы. Он делал попытки остепениться, женился на очередной красотке, но вскоре уходил на следующий круг – новое увлечение, развод, несколько лет в свободном полете и очередной брак. К пенсии Жан-Кристиан остался совершенно один. Бывшие жены и дети разбросаны по миру. Никто из них не желал иметь с ним дела.

Старик вдруг осекся и с подозрением взглянул на Никиту.

– Тебе неинтересно? – полувопросительно сказал он.

– Очень интересно! – воскликнул Никита. Болтовня Эдварда давала ему время освоиться в своей новой роли. – Продолжай, пожалуйста!

– Раз ты так просишь! – Дед разлил по стаканам остатки вина. –      Жан-Кристиан поселился в Лантерн по той же причине, что и я: красивое место, удачное расположение, хороший климат. Однако остановить свою кипучую личную жизнь он был не в силах. Возможности завести роман здесь быстро иссякли, и примерно лет пятнадцать назад он начал несколько раз в год ездить в Юго-Восточную Азию. Ну, ты знаешь, о чем я говорю!

Никита понимающе кивнул.

– Из очередной поездки Жан-Кристиан вернулся с юной женой. Он заплатил ее родителям символический по нашим меркам выкуп и увез во Францию. Ты не думай, Никита, он здесь оформил с ней официальный брак! Жан-Кристиан честный человек. Они прожили совсем недолго. Примерно через полтора года девушка тихо умерла, оставив Жану-Кристиану новорожденную дочь. Врачи ничего не смогли сделать, никакой известной науке болезни у нее не нашли. Жан-Кристиан говорил, что она была ангелом, поэтому Господь забрал ее к себе. А по моему мнению, это был ее способ бежать. Непонятно только, почему она просто не попросила развода.

Повисла пауза. Дед снова ушел в себя.

Потом продолжил:

– Жан-Кристиан оказался снова один, только теперь с младенцем на руках. Он оставил ребенка с няней и поехал в Азию за очередной женой.

В ответ на поднятые брови Никиты старик предостерегающе поднял руки.

– Знаю-знаю! Это странно! Но Жан-Кристиан решил, что так будет лучше для дочки: ей нужна была мать. План провалился. И новая жена здесь не прижилась. Помня свой недавний печальный опыт, Жан-Кристиан купил ей билет на самолет, дал денег в качестве компенсации и отправил назад. Его дочь забрала социальная служба. Решили, что старик не сможет обеспечить ребенку необходимый уход. Так оно и было…

Эдвард вздохнул.

– Тогда мы с Жаном-Кристианом и познакомились. Только представь, что говорили о нем в деревне! Я оказался одним из немногих, кто открыто его поддержал. Мне было плевать, что думают другие. Жан-Кристиан оказался хорошим другом. Он француз, при этом отлично говорит на английском – все это время он помогает мне в общении с официальными органами и переводит документы. Я-то французский так и не выучил…

Никита допил вино и почувствовал себя свободнее.

Пытаясь пригасить драматическую тональность беседы, он легкомысленно воскликнул:

– Я бы сказал, что твой друг прожил незаурядную жизнь!

Попытка оказалась не самой удачной.

– Почему «прожил»? – возмутился Эдвард. – Он и сейчас живет полной жизнью. Правда, поклялся, что больше не женится.

– Конечно! – поспешно согласился Никита. – Я имел в виду именно это!

Эдвард продолжал отстаивать друга:

– Если хочешь знать, Жан-Кристиан оказал мне бесценную услугу.

– И что же он сделал?

Не так уж сильно Никиту интересовала судьба восьмидесятипятилетнего француза. Но в нынешних странных обстоятельствах ему было проще слушать, чем говорить.

Дед начал издалека:

– Для ремонта дома требовался огромный объем столярных работ. Они обошлись бы мне в кругленькую сумму. Я посчитал и купил деревообрабатывающий станок. Потребовалось время, чтобы его освоить, зато потом дело пошло на лад. Я уже говорил тебе, что сам сделал мебель для кухни?

– Да-да! Потрясающе! – Никита успел усвоить, что Дед нуждался в регулярном поощрении.

– Не только кухню. Я многое сделал сам. Почти все, кроме лестницы и входной двери: их достаточно было отреставрировать. Хороший дуб, знаешь ли, от времени становится только прочнее.

Старик смахнул крошки с шершавой поверхности кухонного стола и поднял глаза к потолку.

– Раньше балки перекрытий в домах старались делать из дуба, и они служили столетиями. Как эти… Я тебе больше скажу! Если сейчас старый дом признают непригодным для восстановления, его разбирают и отдельные части, в том числе дубовые балки, продают на аукционе.

– И что с ними делают? – исключительно из вежливости спросил Никита.

– Используют при реставрации других старинных зданий, которых очень много во Франции. В этих домах располагаются офисы и продолжают жить люди, а значит, их время от времени приходится ремонтировать. Бывает, что старые детали покупают для строительства новых домов – это позволяет создавать историческую атмосферу в интерьере.

На фоне лекции про дубовые балки душещипательная история Жана-Кристиана показалась Никите не такой уж скучной.

– Ты хотел рассказать про своего друга, – напомнил он.

– Про моего друга? – переспросил Эдвард, мысли которого захватила строительная проблематика. – Да! Как-то мы сидели в моей гостиной, и Жан-Кристиан заметил, что комната просто создана для вечеринок – просторная, с большим столом, с камином, мягкими диванами и креслами. Я ответил, что мне некого приглашать, я почти никого здесь не знаю. Жан-Кристиан сказал, что эта беда поправимая и что мне давно пора сделать шаг в местное высшее общество. Слово за слово… Родился план. На следующий день я отправился в приемную к мэру Лантерн и пригласил его в гости в ближайшую субботу. Как бы мимоходом я сообщил, что месье местный доктор и месье местный адвокат также приглашены и уже дали согласие. Тот же трюк я повторил с каждым из перечисленных господ. Все они едва знали меня тогда, но посчитали, что в такой компании их репутации ничто не угрожало.

Никита расхохотался. Авантюризм старика был ему близок.