Дед хлопотал на кухне. В духовке золотился ростбиф, который наполнял дом чудесным ароматом. Старик увлеченно разговаривал сам с собой и крупно, по-мужски нарезал картошку и морковь.

– Отличная работа, молодой человек! Еще несколько минут – и мы отправим все это в духовку вместе с мясом. Хочу как следует угостить моего друга Олли. Он обещал прийти сегодня на ужин. Гости всегда хвалят мою стряпню, а уж мой соус к мясу – это бомба! Все спрашивают рецепт, а я помалкиваю, что варю соус из полуфабрикатов, из порошка в пакетиках, который привез из Англии. – Старик хитро подмигнул невидимому собеседнику.

Время от времени он делал хороший глоток вина из стеклянного стакана.

Никита стоял совсем близко и с уважением наблюдал за уверенными движениями Деда. Ему стало интересно: получится ли у него что-нибудь съесть? И заметит ли старик?

Для начала требовалось проверить свой статус человека-невидимки.

– Угостишь меня ужином сегодня? – негромко спросил Никита.

Не получив реакции, он отважно потянулся за кружком моркови. На полпути рука замерла – вокруг них внезапно что-то изменилось.

Вначале появились странные звуки. Негромкое позвякивание.

Дед тоже застыл и начал прислушиваться.

Через мгновение у Никиты появилось ощущение, что, кроме них, в кухне есть кто-то еще.

Они с Дедом одновременно обернулись и застыли в изумлении. Крупный мужик с задубевшим от солнца лицом растерянно топтался в дверях. Его грудь и спину прикрывал панцирь из толстой кожи с нашитыми на него металлическими бляхами, а ниже спускалось что-то вроде короткой кожаной юбки из клиньев. Из-под юбки торчала мятая темно-красная рубаха до колен. Шлем с козырьком и защитными пластинами на шее, короткий меч в сильных руках – по всем внешним признакам это был римский воин. Несмотря на абсурдность ситуации, гость не выглядел ряженым. Он смотрелся вполне правдоподобно в своих пыльных сандалиях на босу ногу. Только богато украшенный цветными камнями кинжал в роскошных серебряных ножнах плохо вязался с походным облачением.

Дед и его нежданный гость некоторое время таращились друг на друга.

Пока длилась немая сцена, Никита непроизвольно передвинулся к окну, подальше от незнакомца.

Римлянин опомнился первым. Он был как минимум на две тысячи лет старше Деда и явно устойчивей к стрессу. Воин насупился, крепче сжал в руке меч, угрожающе подался вперед и… испарился так же неожиданно, как возник.

«Сигнал нестабильный», – промелькнула в голове у Никиты бредовая мысль. К счастью, римлянин исчез именно в тот момент, когда неловкая ситуация могла перерасти в неравный бой. Старик помотал головой, отгоняя наваждение.

Он выплеснул в раковину остатки вина из недопитого стакана и убрал бутылку в холодильник.

– Я люблю гостей, – пробормотал он себе под нос. – Но я сам решаю, кого приглашать, а кого нет. У меня есть право на частную жизнь, в конце концов!

Дед глубоко вздохнул и вынул из духовки горячий сотейник. Высыпал на свободное место нарезанную картошку с морковью, полил ростбиф шипящей подливкой и с грохотом зашвырнул все назад в печь. Возможно, он и тяготился иногда одиночеством, но непрошеных гостей точно не любил.

– Да, Дед, ты готовишь лучше, чем я, – попытался утешить его Никита, вспомнив спагетти в раковине.

Тот все еще оставался под впечатлением от миража – растерянно прошелся по кухне, зачем-то опять заглянул в духовку и, шаркая, побрел в гостиную. Никита, как тень, следовал за ним.

Рассеянно взглянув на камин, старик встрепенулся:

– О, молодой человек, надо принести дрова! Чем вы собираетесь топить камин?

Похоже, практическая задача дала ему почву под ногами. Дед повеселел и уже через минуту бодро затопал по лестнице в подвал. Никита остался ждать в коридоре.

Прошло несколько минут, Дед не возвращался. Подвал был громадный, метров шесть в глубину. В нем имелось нечто вроде антресолей, почти дополнительный этаж. Похоже, в прошлом это была пещера в скале, над которой затем построили дом. Вниз вела узкая и очень крутая лестница с двумя промежуточными площадками.

Никита подождал еще немного и на всякий случай огляделся, чтобы удостовериться: это все еще сон или он проснулся и просто шатается ночью по дому. Обстановка не поменялась. Значит, сон продолжается…

Он подошел к открытой дверце, ведущей в подвал, и прислушался. Снизу раздавались негромкие голоса и другие, пока непонятные звуки.

Никита колебался недолго.

– Надо спасать старика, – обосновал он свои последующие неразумные действия.

Медленно и осторожно он спустился на один пролет. Звуки становились громче, снизу шел яркий свет. Развернувшись на первой площадке, Никита увидел Деда. Опершись на перила, тот стоял спиной к нему у ограждения подвальных антресолей и смотрел вниз. С замирающим сердцем Никита преодолел оставшиеся ступени и встал рядом. Дед немного подвинулся, будто освобождая место. Удивиться Никита не успел. Зрелище, которое открылось перед ним, поразило его гораздо сильнее.

На месте пустого и гулкого подвала было жилое помещение с грубо обтесанными каменными стенами. От улицы его отделяли занавеси из телячьих шкур, сейчас раздвинутые и перевязанные ремнями. У порога пылал огонь в открытом очаге, сложенном из крупных камней. Около очага сидели двое мужчин. Еще четверо расположились на тюфяках, покрытых тряпьем.

Никита с опаской покосился на нижний пролет лестницы. Ступеньки исчезали чуть ниже площадки, где стояли они с Дедом. Дальше была пустота, которая таинственным образом перетекала в пространство пещеры. Это его успокоило – прямого сообщения между двумя реальностями он не увидел, а к своим ночным похождениям уже начал привыкать.

Перед ними была казарма или караульное помещение. Вдоль одной стены размещалось старинное оружие: мечи, копья, большие луки, колчаны со стрелами и высокие щиты, собранные из деревянных дощечек. Дальний угол пещеры занимала кухня. Там были полки с глиняной посудой, на вбитых в каменную стену железных крюках висели мешки с припасами и пучки сушеных трав. На полу стояли большие амфоры, горшки и корзины с фруктами. Хозяйство в этом солдатском жилище содержалось в образцовом порядке.

Старик с интересом разглядывал пещеру и ее обитателей.

– Не боишься, Дед? Молодец, мужик!

Никиту осенило:

– А может, ты тоже спишь? Ты видишь сон про римлян. А я вижу сон про твой сон – про римлян.

Не поворачивая головы, Дед пожал плечами. Это могло означать что угодно.

Никита оставил старика в покое и переключился на то, что происходило в пещере.

– Оп-па! Это же наш гость! Смотри, Дед!

Никита узнал недавнего посетителя по нарядному кинжалу на поясе. Тот был уже без доспехов, в одной красной рубахе, а вместо меча держал в руках глиняную миску. Он сидел у очага на деревянном чурбаке и ложкой ел что-то вроде каши.

– А наш-то – красавец! Согласись, Дед.

Без шлема солдат и в самом деле выглядел по-другому. Он оказался кудрявым блондином, в зрелых годах, но еще в отличной форме. Четкий профиль и крепкая шея выглядели безупречно. Второй мужчина у очага, молодой здоровяк, уже закончил трапезу, его пустая миска стояла рядом на земляном полу.

Солдаты вели неспешную беседу. На каком языке они говорили, Никита не думал. Во сне его лингвистические способности не имели границ.

– Правду ли говорят, Крикс, что ты служил под командованием великого Цезаря? – спросил молодой.

– Да, Матуген, это правда, – с гордостью ответил Крикс. – Слава Цезарю! Он великий полководец.

– А правда ли, что этот кинжал ты получил в подарок от Цезаря? – Матуген с восхищением разглядывал роскошную отделку рукояти и серебряные ножны на поясе Крикса. – Говорят, ты отличился в битве при Вогезах.

Первоначально римляне делили Галлию на две части: Цизальпийскую, или «ближнюю» Галлию, и Трансальпийскую, или «дальнюю» Галлию. Цизальпийская Галлия располагалась «по эту сторону» Альп, Трансальпийская – «за» Альпами. Юг Трансальпийской Галлии вдоль побережья Средиземного моря назывался Нарбоннской Галлией, или Провинцией. К 58 году до нашей эры Нарбоннская и Цизальпийская Галлия давно находились под властью Римской республики, а на востоке Трансальпийской Галлии, у реки Рейн, разгорался конфликт между местными племенами.